- Дяденька, отпустите меня, я больше не буду, - загундосил шкет.
- Отпущу, если с этим Лютым сведешь.
- Не надо, дяденька, он меня потом зарежет.
- А что, правда, может?
- Спрашиваете... Андрейку Слепого, у которого бельмо было на левом глазу, в прошлом месяце зарезал, прямо в печень. А ему девять лет только было, - прорвало пацана.
- Вот так взял и зарезал?
- Угу, чтоб другим неповадно было выручку прятать. Там всего-то трешка была.
- И правда Лютый... Сколько же ему лет?
- А не знаю, взрослый почти. Он по малолетке уже сидел год, сказывал, три года назад вышел.
Ну, скорее всего, не младше 15-16 лет. Пахан, значит, главарь шайки воришек. Хорошо устроился, живет припеваючи, только дань под себя гребет. Парня за такую ерунду в расход отправил. А я собирался с ним перетереть относительно выправки приличных документов, наверняка у него имеются связи в криминальном мире. Не люблю я эту братию, но как еще ксиву выправить, выражаясь блатным языком? Думаю, в имеющуюся наличность уложился бы, мог бы предложить и НКВД-шную форму, да и ствол впридачу, но это уже на крайняк... А из этого отморозка Лютого порядочного человека однозначно уже не вырастет, так и пойдет по наклонной.
Тем временем мы шли каким-то переулком... Если меня не обуял географический кретинизм, вскоре должны выйти на Большую Грузинскую.
- А ты-то как под его началом оказался?
- Увидел он, как я с голодухи сайку из отрубей спер, ну и подошел, когда я за углом ее ел. Расспросил, кто я и откуда, а потом говорит, что я на него теперь буду работать. Я сказал было, что не хочу, так он мне под дых так врезал, что я чуть не помер. Все, что съел, обратно из меня вывалилось. Говорит, чтобы даже не думал сбегать, везде у него все схвачено, меня найдут и к нему приведут, и тогда уж спуску не будет.
- Запугал он вас, я гляжу.
- А я хочу все-таки сбежать. В Крым уехать. У меня в Судаке двоюродная тетка живет.
- Хоть знаешь, как ее зовут?
- Знаю, мать незадолго до смерти написала.
И с этими словами вытащил из-за пазухи изжеванный листочек бумаги, развернул его и протянул мне. Отпустив, наконец, запястье парнишки, я прочитал полустертые, написанные карандашом буквы, сложившиеся в слова: 'Кузьмина Екатерина Васильевна, город Судак, ул. Таврическая, д. 16'.
- Думал, с сестренками поедем, да только куда я с ними... Пусть уж в детдоме, им там вдвоем не так скучно, да и кормят.
- А как добираться собираешься?
- На товарняках, наверное, - несколько неуверенно сказал Леха, пожав плечами.
- На товарняках... А ну как попадешься, да снова в детдом отправят, или вообще на малолетнюю зону?
- А что ж мне, так под Лютым и ходить всю жизнь, пока он меня не прирежет?! А в Крыму тепло, там абрикосы растут, мне мамка сказывала...
Раздавшийся сзади свист заставил нас оглянуться. Та-ак, вечер перестает быть томным, поскольку к нам медленно приближается троица. Из всех троих габаритами явно выделялся парень лет восемнадцати, поигрывающий четками, со шрамом через левую щеку. Ничуть не меньше меня, и двое его дружков ненамного уступали ему размерами. Остановились метрах в десяти. Все трое с ленцой грызли семечки, а недобрый прищур в нашу сторону не сулил ничего хорошего.
- Ну все, мне хана, - упавшим голосом пролепетал беспризорник.
- Это что, и есть Лютый?
- Ага, самый здоровый, - уже почти шепотом ответил Леха.
- Ну-ка пойдем, поговорим с ним.
- Не-е, - закрутил головой малец, - я не пойду.
Судя по его виду, он вообще собирался дать драпака.
- Ладно, стой здесь, я сам с ними поговорю.
Надвинув на глаза козырек кепки, небрежной походкой двинулся в сторону вероятного противника. Троица при моем приближении отвлеклась от семечек, двое засунули руки в карманы просторных штанин, и мелькнула мысль, что в этих карманах могло находиться все, что угодно - от кастета до ножа или даже пистолета. А посему не стоит расслабляться раньше времени, делая скидку на возраст. Тем более что их вожак явно совершеннолетний, и вон как вымахал на подношениях. Трутень, одним словом.
Остановился метрах в трех напротив, также держа руки в карманах. Когда-то давно армейский инструктор по рукопашке учил нас, что руки всегда должны быть готовы к действию, и сам он никогда в карманах их не держит. Однако сейчас я был уверен в своей реакции, да и руки в карманах должны были немного расслабить противника.
Смерил взглядом Лютого, не забывая отслеживать периферийным зрением его дружков. Мало ли что тем взбредет в голову.
- Далеко собрались, дядя? - сплюнув сквозь 'пугачевскую' щель между передними зубами, лениво поинтересовался один их троих.
Проигнорировав как вопрос, так и его задавшего, я не сводил взгляда с центрального персонажа.
- Ты, что ли, Лютый?
Трое парней переглянулись между собой, но испуга в их глазах по-прежнему не читалось. Они чувствовали свое превосходство - как же, трое против одного - и это давало мне пока еще невидимое преимущество. Вряд ли они ожидают от меня достойного отпора в случае прямого физического контакта. Черт, даже жалко их немного... Но стоило мне вспомнить зарезанного Андрейку Слепого, которого я и в глаза не видел, как вся моя жалость тут же испарилась.
- А ты кто, прокурор, что такие вопросы задаешь? - сипловатым голосом спросил Лютый.
- Хочешь, могу и прокурором побыть, и судьей, впаять тебе по заслугам, не отходя от кассы, за твои противоправные действия.
- Нормально, - вставил тот, что первым задал вопрос. - Лютый, может, мы его того?.. Научим вежливости?
- Усохни, Плевок, сам научу, - зло процедил главарь.
А шустрый парень, блин, как он резко сократил дистанцию, успев при этом словно из ниоткуда выхватить нож с 10-сантиметровым лезвием. Куда только делась его показная ленца! Хищник, мать его, такой бы многих винных и невинных на тот свет отправил... Но теперь уже не отправит. В духе айкидо я сделал полушажок в сторону, перехватил запястье руки, в которой была зажат нож, крутанул Лютого вокруг оси за счет его же инерции, развернув лезвие в обратную сторону, и оно с чуть слышным хлюпаньем вошло в аккурат в сердце. Лютый отпустил рукоятку, с удивлением косясь на расплывающееся по рубахе бурое пятно, и медленно осел вниз.
Я спокойно посмотрел на замерших в растерянности подельников.
- Претензии имеются? Если есть - я готов немедленно их обсудить. Нет? Ну тогда можете быть свободны, пока я не передумал.
Эти уже не рыпнутся, если только у кого-то из них нет огнестрела. Но вроде бы нет, либо не хватает духу его достать. Хотя посторонних вокруг не видно, могли бы и пристрелить. Но ребятишки предпочли тихо испариться, бросив своего главаря подергиваться в предсмертной агонии на влажной после недавнего дождя земле. Асфальт в этот тихий переулок еще не добрался.
Ну что ж, можно, пожалуй, и нам с Лехой покинуть место драмы. Моих 'пальчиков' на торчавшем из груди покойника ноже нет, свидетелей, кроме тех двоих и моего подопечного, не наблюдалось. Как говорится, дело сделал - гуляй смело. И откуда во мне столько цинизма? Ни малейших угрызений совести.
А вообще что-то раздухарился я. Третий труп за два дня, куда это годится?! На фига мне такой кровавый след, пусть даже это кровь не самых лучших представителей человеческой фауны... Понятно, что первые два убийства были необходимостью, но все же в будущем надо бы попридержать коней.
- Нечего здесь смотреть, пойдем отсюда, - сжал я плечо замершего в немой сцене Лехи.
Тот молча повиновался, даже не спрашивая, куда мы идем. Я и сам шел просто подальше от этого места, куда глаза глядят, думая о своем. И даже когда за спиной раздался истошный бабий крик: 'Убили-и-и!' - я не ускорил шаг.
- А куда мы идем? - наконец робко поинтересовался Леха.
- Пока просто идем. А если честно - сам не представляю. К твоему сведению, я тоже беспризорник, только взрослый. Нет у меня в Москве жилья.
- Как же так? - искренне удивился пацан.
