POV Стас
— Эй, Фрол, ты чего напрягся? Расслабься, друг, отдыхаем! — ударил меня по плечу Савельев, выламываясь под музыку вместе с какой-то девчонкой. — Бля, Юрок, как вставило! Курнуть бы еще… Правда, Ленка молоток, что стащила водку у предков! — проорал Метельскому. — Жаль мало! Фрол, кажется, ты говорил, что выручишь?
— Да, потом. Может быть. Не сейчас.
Сейчас я стоял посреди танцующего зала и смотрел на бывшего друга, не веря, что он решился после нашей драки подойти к скелетине. Вообще заговорить с ней. При мне, вот так открыто, помня наш разговор, помня о том, что мне плевать на его сестру.
Горячая злость обожгла ребра, забилась в груди, рванулась к горлу, сдавливая кадык… Если это предупреждение с его стороны, ответ на мою возможную месть Марине, то Серега зря это затеял. Еще вчера он понял, что я не спущу так просто падение девчонки и отомщу. Но если полчаса назад, до того момента, как появление Эльфа сбило меня с толку, я собирался поднять «Королеву» на смех перед всеми — уж я бы расстарался, то сейчас…
Я знал Воропаева как никто, но все равно до последнего надеялся, что ошибаюсь. Что он не посмеет начать игру — этот спор ему не выиграть. Скелетина никогда не пойдет с ним и не даст к себе дотронуться по-настоящему. Никому. Все это время, что я смотрел на своего нежного Эльфа, я думал о том, как хочу оказаться рядом. С ней сейчас и ни с кем другим. Просто стоять, смотреть в синие распахнутые глаза, чувствуя близость девчонки. Понимая, насколько устал от ненависти, что почти сожгла меня. Как все это глупо, и что на самом деле я чувствую к ней нечто совсем иное… Настолько настоящее, что от понимания почти больно. Истинную суть этого «иного» я пытался понять, пока не увидел возле нее Воропаева.
Я все еще не мог ее пригласить, и не мог отказаться от своих слов. Серега тоже хорошо знал меня. Только не Стас Фролов. Тот, кого старшие приятели научили ценить удовольствие, и кто столько раз доказывал друзьям, что чувства для него — пустой звук. Я был примером, смелой сволочью, а Эльф… Я бы не смог на людях сейчас с ней играть.
Если бы скелетина отвернулась, я бы нашел повод подраться с бывшим другом прямо здесь, в зале, но она осторожно шагнула к Воропаеву, дав себя обнять, тем самым едва не вырвав мне сердце. Я почувствовал, как от боли, затопившей сознание, отхлынула кровь от лица и выступила испарина. Чужая рука легла на плечо так не вовремя…
Нет, не Марина — Ленка, а жаль.
— Полозова, отвали, потом.
— Что?!
— Что слышала! Сейчас мне нужна моя королева.
— Чокнутый…
Она стоит в окружении «свиты» невдалеке, смотрит. Ну, конечно! Кто как не я должен пригласить ее Величество на танец. У нас же, мать твою, бал!
У меня даже получилось ей улыбнуться.
— Стас…
Я обнял Марину и прижал к себе, — в этом зале с нашествием парней из «Suspense» и песней «Люди-пауки» никому ни до кого не было дела.
— Я, Ангел.
Вблизи от девчонки алкоголь приятно хмелил голову, — я постарался, чтобы блондинка это почувствовала. Подведя ее к нужному столику, налил в стакан пойла из графина, и опрокинул в себя.
— Фрол, если хочешь добавить — есть еще. Игорек пронес, — довольно заржал одноклассник.
Я выпил еще и протянул Маринке стакан. Сказал у самого уха, сминая руку на ее животе:
— Давай, детка, пей! Клянусь, это, блядь, весело, так гулять!
Выпила. Расхохоталась. Улыбаясь, разрешила увести себя из зала. И дальше, в пустой коридор верхнего этажа. Закрыть в туалете и трогать там, где мне хотелось трогать не ее, другую… Сама потянулась к губам, когда очутилась прижатой к стене.
— Хватит!
— Стас…
— Ну, хорошо, — я позволил ее неумелому рту слиться с моим. Не желая затягивать игру, нашел запястье и потянул руку вниз. Погладил ладонью пах. Щелкнул между тесно прижатыми телами пряжкой ремня…
— Давай, детка. Мы сделаем все по-быстрому. Никто и не заметит нашего отсутствия.
Ее хватило ненадолго, затем смущение отрезвило Маринку. Заставило оторвать от меня губы и отдернуть руку. Девчонка колебалась.
— Стас, я не могу.
— Тихо. Чего ты? Ты ведь хочешь этого так же, как я. Разве нет?
— Да, хочу. Но я не уверена, не знаю…
— Нет, знаешь!
Я легко отпустил ее. Ударил ладонями по стене, отступая. Улыбнулся криво, глядя в глаза — эта игра забавляла меня. Заводила так, как может завести желание отомстить за боль, что резвилась в душе, и не думая стихать. Эта девчонка лгала, и я это знал. Читал в ее горящем взгляде. Иначе не пришла бы сюда со мной. Не смотрела весь вечер, не спуская глаз — я никому не обещал быть паинькой. И уж тем более ей — королеве школы, что была красивой и желанной для многих, но никогда для меня.
— Хорошо. Будь свободна, детка! Адьё! Беги к мамочке, пока ее Ангелу не оборвали крылышки и не испортили дорогую обертку. Я никого не принуждаю быть со мной! Только хочешь правду, Марина, — сделал шаг, чтобы вновь склониться к ее лицу, — черта с два тебе не нравится выбранная нами скорость!
Ее смущения хватило на полминуты. Как раз, чтобы не дать мне уйти.
— Стас, постой! — Она поймала меня за рубашку, возвращая назад. Обвила шею руками, притягивая к себе. Ткнулась носом в щеку. — Не уходи. Поцелуй меня еще раз, пожалуйста. Пожалуйста…
— Я хочу, да, хочу! — созналась в ответ на мое молчание. — Но надеялась, что это случится как-то по-особенному. Красиво. Когда ты признаешься… Когда мы будем вместе…
Я сдержался, чтобы не рассмеяться, хотя слова Марины не удивили меня. Я так много раз слышал от ее родителей, каким светлым и прекрасным будет для всех наше общее «когда», что привык встречать подобную чушь равнодушно. Никто и ничто в этом мире не могло заставить меня делать то, чего я не хочу. Не знаю, кем был мой отец, но упрямством я пошел в мать.
— Здесь нет третьего, мы вместе, и я не играю в детский сад, ты знаешь.
— Да, знаю. Просто боюсь немного, вот и все.
— А кто говорит о страхе, детка? О том, что надо бояться? — я наконец-то поцеловал ее. Вновь забрался руками под платье. Погладил холодную кожу, подбираясь к интересующей меня детали одежды. — Я не трону тебя, обещаю. Ты просто сделаешь мне хорошо, вот и все. Если захочешь, конечно, — пропустил сквозь пальцы растрепавшуюся у виска светлую прядь волос. — И, может быть, в ответ я тоже сделаю кое-что для тебя. Может быть…
Все получилось. Всегда получалось. Когда все закончилось, я застегнул ширинку и отвернулся к умывальнику, чувствуя разлившийся по телу приятный жар от хмеля и стянувшего пах удовольствия. От того, что моя злость получила отмщение, превратившись в нечто урчащее и колкое на зубах. Растянувшее рот в довольный оскал.
Я наклонил голову и сунул лицо под холодную струю, глотая воду. Распрямив спину, дернул из держателя салфетку, чтобы неспешно отереть рот. Смял ее, бросив использованную в урну. Продолжая улыбаться, нашел в отражении зеркала растерянные голубые глаза. Вот теперь по-настоящему смущенные.
— Все, королева, пора возвращаться. Спасибо, было круто. Корона тебе идет.
— Но Стас, а как же… Ты обещал.
— Что я обещал? — вопрос повторился не первый раз, и не с первой девчонкой, но именно сегодня мне хочется ответить на него предельно честно. — Вечную любовь? Себя? Свои кишки? Что именно я обещал тебе? Что мы будем вместе?
— Ты так ничего и не сказал.
— Не признался? — догадаться оказалось несложно. — Марина, ты серьезно?
— Ну, да, — смутилась она.
Все получено и мне больше нечего хотеть от нее.
— В чем? Что ты оказалась еще одной девчонкой на кого поспорили? Что никогда не нравилась мне? Или в том, что я помню, сколько тебе лет?.. Помню, и за последнее скажи спасибо.
Я продолжал смотреть на нее и видел, как она отшатнулась, словно ее ударили, опешив от моих слов.
— Ты знаешь меня лучше многих. Я не даю пустых обещаний, никому. Твой брат просил, но я не обещал ему молчать о том, как ты вчера намеренно покалечила скелетину. Тебе ведь не было ее жалко, скажи? Ты улыбалась и казалась очень собой довольна.
