Эмма закивала.
— Боец Джимми, я сейчас как твой командир говорю, а не твой парень. Шаг в сторону, и я выволоку тебя оттуда и шарахну зажигалкой в эту ямину. И вопрос с обследованием закрою раз и навсегда.
— Нельзя зажигалкой, — испуганно уставилась на него Эмма. — Я обещаю, что не буду увлекаться, а если что-то будет не так — сразу скажу.
— Ну, да, так я и поверил, — пробурчал Кирос, ступая на лестницу. — Лицо свое видела, когда тебя накрывает?
Спустились они на глубину более чем трех метров. Эмма дрожащей рукой включила мощный фонарик, и Кирос присвистнул, увидев, насколько далеко простирается узкий коридор перед ними. Мощный луч бил на несколько десятков метров вперед, однако так и не высвечивал противоположного конца. Никаких боковых проходов или ниш также не было видно. Запах сырого затхлого помещения отсутствовал. Наоборот, чем дальше они шли, тем отчетливее становился аромат чего-то травянисто свежего с легким оттенком дымной острой пряности. У Эммы резко поплыло от этого запаха в голове, и луч фонаря дрогнул, заметавшись по стенам. Перед широко раскрытыми глазами девушки замелькали какие-то размытые лица, от которых сердце отчаянно запрыгало в груди от необъяснимой, какой-то совершенно первобытной радости.
— Мне кажется, или тут дымом, что ли, попахивает? — тихо спросил Кирос.
— Тебе не кажется, — так же негромко ответил лейтенант. — Джимми, все нормально?
— Я в полном порядке, — с трудом выбираясь из водоворота странных ощущений, ответила девушка.
— Внимание, впереди большое помещение. Будьте, если что, готовы. — Кирос видел даже в темноте гораздо дальше и отчетливее, чем Эмма со своим фонарем.
Они осторожно вошли в зал, размер и форму которого сложно было оценить в узком луче фонаря. Хотя фонарь был тут не единственным источником света. У ближней к ним стены удивительно ровным столбиком горел маленький огонек в небольшом каменном углублении. У них на глазах он уменьшился, но тут откуда-то сверху звучно шлепнулась густая прозрачная капля, и огонек взметнулся выше, давая рассмотреть то, что находится рядом. Направив туда фонарь, Эмма рассмотрела странную конструкцию, больше всего напоминающую ложе, сплетенное из довольно толстых веток. Стояло оно на каменном основании, заметно возвышающимся над полом этой естественной или рукотворной пещеры. Поверх каркаса из веток угадывалось что-то пестро тканное. Луч скользнул дальше, выхватывая еще всяческую простую утварь, расположенную так, словно ее обладатели вышли только что. И только внимательно всмотревшись, можно было рассмотреть толстый слой пыли.
— Похоже, что это что-то вроде храма заброшенного, который позже просто служил кому-то домом, — сказал Кирос, проходя вперед и поднимая большую корзину, которую Эмма сразу и не заметила. — Вот, глядите, это, видимо, колыбель! Но, судя по всему, те, кто тут жил, ушли неожиданно и достаточно давно.
— Да, похоже на то, — согласился Сеймас, а Эмма не могла вымолвить ни слова, глядя на тщательно сплетенную колыбель в руке Кироса. Боль — давняя, как будто вечная, глубоко и надежно спрятанная в потаенных уголках души и памяти — сейчас проступала наружу, будто ее насильно выжимали, мешая девушке даже дышать.
— Точно, какой-то храм, — Сеймас подошел к снова уменьшающемуся язычку пламени и провел рукой. Оказалось, что вокруг огонька есть три круглых выдолбленных в камне канавки, наполненные той же тягучей жидкостью, что и поддерживала жизнь пламени. Следуя за пальцем, размазавшим маслянистую субстанцию от бороздки к бороздке, огонек медленно распространился. Три замкнутых круга огня набрали силу, освещая все вокруг колеблющимся светом.
— Да, смотрите, все стены в каких-то знаках и рисунках, — мужчины увлеченно рассматривали открывшееся им хоть и потускневшее великолепие. — А кровать они, похоже, поставили прямо на алтарном камне.
Сеймас и Кирос не сразу заметили, что Эмма согнулась, хватаясь за горло, как при удушье. По лицу девушки лились беззвучные слезы, и она зажмурилась, не в силах больше смотреть на все вокруг.
— Давайте уйдем! — прохрипела она. — Умоляю!
Опомнившись, Сейм метнулся к ней, ища вокруг взглядом то, что могло привести Эмму в такое состояние. Но вокруг было так же тихо и пусто, лишь только странный дымный запах стал сильнее. Не собираясь больше мешкать и выяснять, мужчина просто перекинул девушку через плечо и понесся к выходу. Выскочив на открытый воздух, он, пробежав несколько метров, поставил ее на землю и еще раз быстро осмотрел.
— Не спрашивай, — попросила его Эмма. — Я не знаю почему.
— Я и не собирался. Просто скажи, что ты в порядке, девочка моя.
— Я в порядке. Сейчас буду.
Но Эмма так и не пришла в себя ни спустя полчаса, когда все, расположившись вокруг очищенной чаши с водой, стали поглощать разогретые на химических элементах консервы, ни позже, когда, напившись энергетических напитков, все разлеглись дремать и восстанавливать силы. Сейму пришлось кормить ее практически с ложечки, так как девушка сидела безучастная ко всему. Никто не приставал к ней с вопросами, давая время, и только обменивались вопросительными и встревоженными взглядами с лейтенантом и Киросом.
Блондин сделал попытку разбудить Айчин и предложить ей поесть, но она никак не прореагировала и только перевернулась на другой бок, не просыпаясь и сворачиваясь снова в тугой клубок.
— Она как маленький строгий ежик, — пробормотал Кирос, вернувшись к остальным и поглядывая в сторону иномирянки, и тут же ткнул пальцем в уже открывшего рот Сидду, моментально меняясь в лице. — И никаких, мать вашу, дурацких комментариев!
— Да вообще не собирался, — ответил тот, поднимая раскрытые ладони и ехидно ухмыляясь.
После еды Сейм улегся на бок и подтянул к себе спиной все так же погруженную в глубокие раздумья Эмму, укладывая ее на бок. Она тяжело вздохнула и, развернувшись, уткнулась ему в грудь лицом.
— Обещай, что ты никогда никуда не исчезнешь. Поклянись, что будешь всегда, — прошептала она.
— Буду, — ответил Сейм, обнимая ее и прижимая крепче, чтобы не словами, а каждой клеткой тела дать уверенность, — Спи!
Айчин проснулась спустя несколько часов так же неожиданно, как и впала в свою странную летаргию. Она быстро напилась и умылась, располагаясь так, чтобы никто не смог рассмотреть ее лица. Потом она подошла к Сейму и Эмме и уселась в шаге от них по своему обыкновению на пятки.
— Ключ, пора искать алтарь, — без всякого вступления сказала она.
— Ее зовут Джимми. И разве мы снова торопимся? — рыкнул Сейм, желая дать девушке еще немного отдыха.
— Это имя — ложь. И вы, так же как и я, хотите быстрее закончить с нашими делами, — парировала иномирянка.
— Быстрее не значит лучше, — Пич приблизилась и уселась рядом. — Я так считаю, что ты, например, задолжала нам ответы на некоторые вопросы, которые обещала. И это раз. А во-вторых, нам нужен четкий план, вместо твоего «пойдем туда, а на месте разберемся!». Мы команда и привыкли работать вместе. Каждый знает сильные и слабые стороны других. И составляя план, мы всегда учитываем все факторы. А с того момента, как мы здесь, только и делаем, что движемся наощупь. По-моему, пора менять тактику. Как ты думаешь, командир?
— Полностью согласен. Ты должна абсолютно четко объяснить нам, наконец, с чем нам придется иметь дело и к чему следует готовиться в первую очередь. Это не увеселительный поход, в который ты ведешь ничего не соображающих чайников. Сотрудничай с нами, если хочешь того же в ответ.
— Я желаю временного союза и помощи только от Ключа и от тебя, лейтенант, на самом деле, — озлилась Айчин.
— Ну, ничего не поделать с тем, что мы все идем в комплекте, — возразила Эмма хриплым спросонья голосом.
— Видимо, да, — уже гораздо спокойнее проворчала Айчин. — Ну, и что же вы хотите знать?
— Для начала можешь рассказать, откуда язык наш знаешь? — прищурившись, спросила Пич.
Глава 40
— Какое это имеет значение? — Айчин посмотрела в сторону, выдавая этим, что вопрос ей неприятен.
