— Ты все ещё больна, — отрезал Павел, разламывая чесночную булочку пополам. Данька тут же ловко выхватил кусок из его ладони и сунул в рот. А потом забавно скривился и с обидой посмотрел на мужчину. Будто бы это он ему предложил такую бяку. Таня не выдержала и захохотала. А Павел с удивлением отметил, как моментально преобразилась женщина. Он не видел её такой. Беззаботной и счастливой. Все ещё посмеиваясь, Таня отобрала булку у сына, а потом, посерьезнев, посмотрела на соседа:
— Кое-что я бы уже могла делать. Просто дайте мне самые срочные документы, а там — буду смотреть по состоянию. И соглашение о конфиденциальности нужно подписать первым делом.
Павел насупил брови и встал из-за стола. А потом вернулся с тонкой папкой бумаг.
— Вот соглашение. Вот самые срочные бумаги. После ужина заведу тебе корпоративную почту.
Вот так просто…
— Вы меня официально трудоустроите? — поинтересовалась женщина, отправляя ложку с супом ребенку в рот. — Трудовая нужна?
— Черт… Забываю все время, что здесь существует подобный документ… — пробормотал Павел, потирая бороду, и в ответ на удивленный взгляд женщины пояснил. — Это пережитки прошлого. В развитых странах нет никаких трудовых.
— А вы жили за рубежом, да?
— Жил… Половину жизни там оставил…
Мужчина отставил недоеденную тарелку и встал из-за стола. Он был каким-то подавленным и невеселым. Открыл дверцу кухонного шкафчика, достал бутылку коньяка и плеснул в стакан. Он же не алкоголик? Ведь нет?
— Будешь?
Женщина отчаянно затрясла головой из стороны в сторону. Она жутко не любила выпивох. Они ее пугали до трясучки. Как-то в детстве Таня отдыхала в селе у бабушки по отцу. По соседству с ними жил местный алкоголик, который, выпивая, частенько поколачивал и жену, и детей. Это произвело такое неизгладимое впечатление на девочку, что она до сих пор обходила пьяных десятой дорогой. Павел пожал плечами, взял свой стакан и направился к выходу. Весь остаток вечера мужчина провел за работой в пустующей спальне, оборудованной под кабинет. А когда оторвался от работы — Таня с сыном давно уже спали. Павел побродил по притихшей квартире, перебрал в голове все задачи на будущую неделю и застыл напротив кровати. Все-таки хорошо, что он не один сейчас. Как-то грело душу сопение этих двоих, по факту — чужих людей… И одиночество не воспринималось так остро. И может, не напрасно все? Вон… Соседям помог. Таня даже улыбаться стала. А ведь только один Бог знает, сколько времени у нее не было повода для радости. И мальчонка смешной такой… Смышленый и некапризный. Как мог родной отец отказаться от собственного сына, да еще и так напакостить его матери напоследок? Такая подлость была выше понимания Павла. За свою семью он бы горы свернул. Даже сейчас, после развода, он не оставил бы Киру в беде. Мужчина потоптался еще немного на пороге и вышел из комнаты.
Глава 8
Таня проснулась посреди ночи. Наверное, она выспалась за дни болезни, потому что сна не было совсем. Женщина зашлась в приступе кашля и поспешно встала с кровати. Только бы Даньку не разбудить. Подсвечивая свой путь телефоном, Таня собрала с тумбочки оставленные Павлом документы и выскользнула за дверь. Раз не спится, можно и поработать, вот только ноут бы забрать из своей квартиры.
Женщина, не раздумывая, пошла за своим сокровищем. Пятилетний мак — это, пожалуй, самая ценная вещь, которая у неё ещё оставалась. Она не смогла его продать, как продала машину, или шубу. Он нужен был ей для работы, да и вообще…
Стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не впасть в ещё большее отчаяние, Таня прошла в комнату, взяла свой лептоп и поспешно вернулась в квартиру соседа. Женщина устроилась за столом в кухне, скрутила в гулю волосы на макушке, чтобы на мешали, и взялась за дело.
Павел проснулся очень рано, покрутился с боку на бок, и, утратив надежду снова уснуть, встал. Почёсывая живот, двинулся в сторону кухни. В ней горел свет, а за столом, поджав ноги, сидела соседка и что-то сосредоточенно печатала.
Таня оторвала взгляд от экрана и уставилась на вошедшего Павла. Что-то в её глазах заставило того насторожиться. Он опустил взгляд и… Черт. Ну да… Трусы — не лучший наряд для встречи с подчиненными. Мужчина резко развернулся и вышел из комнаты. Натянув трикотажные штаны и футболку, вернулся в кухню и, как ни в чем не бывало, взялся за турку.
— Я же сказал, чтобы ты выздоравливала, и не торопилась с работой.
— Мне не спалось, — пожала плечами Таня, отмечая про себя его диктаторскую манеру поведения.
Павел зыркнул на неё и, насыпая в турку кофе, поинтересовался:
— Кофе?
Женщина неуверенно кивнула, не совсем понимая, нормально ли то, что её непосредственный начальник готовит кофе для неё. А потом отбросила все сомнения, справедливо рассудив, что в их случае априори нет ничего нормального. Чего уж теперь…
Так и жили. Сталкивались, время от времени, на пороге ванной или туалета, иногда встречались за ужином, если Павлу удавалось освободиться пораньше, а в большинстве своём просто завтракали вместе. Так сложилось… Просто, когда мужчина проснулся на следующий день, Таня пекла блины. И он не отказался. Умял все, что было, в один присест, поливая сметаной. Женщина только и успевала снимать пышущие жаром кружки со сковороды. Павел так увлёкся едой и отчетом, который изучал тут же, за столом, что не сразу понял, что съел вообще все! И ничего не осталось ни Даньке, ни самой Тане. Он как-то смутился даже, и принялся неумело извиняться, на что женщина только махнула рукой:
— Да, ешьте на здоровье. Сейчас ещё испеку.
В офис Таня попала только к четвергу. До этого работала из дома, и уже успела заочно познакомиться с некоторыми сотрудниками в телефонном режиме. Данька вёл себя безупречно, и она успевала сделать даже больше, чем планировала. Если бы ещё кашель не донимал, и течь из носа… Но тогда бы все стало совсем хорошо. А так не бывает.
Так что в среду, заранее собравшись и наведя марафет, Таня уложила Даньку спать, попросив Наталью Павловну за ним притянуть. Если так пойдёт и дальше, то ей придётся договориться с соседкой о помощи на постоянной основе. Не безвозмездной, конечно. Огромным плюсом во всей этой ситуации было то, что офис находился в минуте ходьбы. Достаточно было просто спуститься на первый этаж. Так что Таня всегда могла заглянуть к ребёнку, не затрачивая время на дорогу. Учитывая столичные пробки — такая работа была настоящим подарком.
Молодая женщина бросила последний взгляд в зеркало. Она очень старалась выглядеть как можно лучше. Тщеславие взыграло, наверное… Или просто до боли захотелось вернуться к себе прежней. Красивой, успешной, молодой. Прошло всего два года с тех пор, как ее со скандалом уволили, а Тане казалось, что она состарилась на добрый десяток лет. Она уже и забыла, когда последний раз куда-то наряжалась, или просто наносила макияж… Совсем не до этого было в последнее время. Поэтому теперь, с особым удовольствием разглядывала себя, преображённую. Из прошлой жизни у нее остался достаточно неплохой гардероб. Деловые костюмы, в принципе, вещь универсальная, не сильно зависящая от веяний моды. Поэтому синяя двойка, которую Таня выбрала для своего первого появления в офисе, выглядела более, чем прилично. С лицом дело обстояло немного хуже… Женщине пришлось потрудиться, чтобы скрыть гематому, которая сейчас приобрела нездоровый желтый оттенок. Хорошо хоть припухлость спала, и тональный крем стал настоящим спасением. Обычно в офис Таня делала строгий пучок, но в этот раз оставила волосы распушенным, в качестве дополнительного прикрытия. Неплохо…
Павел не сразу понял, что за гомон поднялся в общем кабинете. И с чего оживились обычно неразговорчивые мужики. И что это за… фифа отвлекает его людей от работы?
— Что здесь происходит? — поинтересовался мужчина, подпирая плечом вход в свой кабинет.
Женщина повернула голову в его сторону, и он удивленно распахнул глаза. Таня?!
