Плот, движимый водами, плавно нес нас навстречу судьбе. Река протекала по красивому каньону, стены которого были полностью покрыты сиреневыми деревьями, чью яркость лишь подчеркивала лазурная вода. Девушки, впервые оказавшись на этом материке, заинтересованно осматривались. Вчетвером мы удобно расположились на плоту и наслаждались ярким дневным светом и теплом светила. Разговаривать никого не тянуло — сказывалось утреннее происшествие. Каждому из нас было о чем подумать, поэтому на плоту стояла тишина.
Так прошел первый день нашего речного плавания. К вечеру ощутимо похолодало, и я накинул Дине на плечи белую шкуру. Чтобы не тратить время на поиск места, где плот мог пристать к берегу, и охоту, поужинать решили имеющимися запасами. Мы могли спокойно плыть и ночью — воды плавно несли нас сами.
Почувствовав волну разочарования, я мысленно обратился к Дине:
— О чем грустишь, Связанная моя?
— Да вот пожалела, что не догадалась днем искупаться, пока было тепло, — пожаловалась Дина.
— Хм… Давай, если попадется подходящее место, организую купание, — пообещал я, внутренне улыбаясь, — все же Дина без воды не может.
Мысленно обратившись к водам, узнал, что вскоре, через пару поворотов, будет небольшая заводь. Именно туда я и направил наш плот.
— Можешь готовиться, скоро мы достигнем подходящего места, там искупаешься, — обрадовал Дину.
Она тут же предупредила девушек о возможности помыться.
Заводь оказалась достаточно большой и частично была укрыта свисающими ветвями деревьев. Пологий берег зарос кустами, их красные цветы источали нежный сладковатый аромат. Вода искрилась в лучах гаснущего светила.
Создав плотный водяной барьер и отделив заводь от основного русла, я нагрел воду до температуры, приятной телу. Оставив девушек ближе к плоту, мы с Диной отплыли к части заводи, укрытой деревьями. Связанная моя нежно обвила мою шею руками и, тесно прижавшись, коснулась губ. Меня накрыло волной нежности, любви и ласки, и я с удовольствием растворился в ней, совершенно забыв об окружающем мире.
Насладившись купанием и друг другом, к плоту мы вернулись, когда уже совсем стемнело. Доргини спали, свернувшись среди вещей. Мы тихонько взобрались на плот и, укутавшись в шкуры, приготовились ко сну. Убрав барьер, отделявший заводь от реки, мысленно поблагодарил воды за предоставленную возможность искупаться и попросил нести плот дальше.
Сон никак не шел, хотелось просто лежать, наслаждаясь близостью Дины и нежностью, переполнявшей сердце. Вдруг я что-то почувствовал и замер, пытаясь понять, что меня насторожило. Даже не на мысленном уровне, а скорее на эмоциональном… И тут в памяти всплыл давний разговор с отцом о том, что каждый шаенг способен ощутить зарождение жизни своего ребенка, о том, как это ощущение остается с ним навсегда, пока будет жив его наследник. Я потрясенно вслушивался в новые ощущения, появившиеся вместе с искрой новой жизни, и уже понимал, что эти переживания, эту ночь я не смогу забыть никогда. Так, глядя на звезды и обнимая Дину и нашего будущего малыша, я пролежал до зари.
ГЛАВА 12
Дина
Проснулась я в потрясающем настроении. Серьезно, так хорошо себя в этом мире с утра еще ни разу не чувствовала. Нургх и молча внимавшие его указаниям девушки занимались сортировкой наших вещей. Моя банная сумка стояла аккуратно собранная. Мы что, близко? Я подскочила от одной этой мысли и села, сдергивая с себя шкуру. И тут увидела у себя в ногах букет потрясающе красивых желтых цветов, нежных и хрупких. И где он их раздобыл?
— Мур-р-р, — послала мысленный вопль восторга.
Нургх взглянул на меня с недоумением, но потом понял, что я довольна.
— Связанная моя, — пришел нежный шепот.
— До города еще далеко?
— К вечеру будем у купола.
Учитывая, что я снова встала далеко за полдень, осталось совсем немного. Какая там нас ждет встреча? Увидев всего одного шаенга в боевой трансформации, я от страха чуть заикаться не начала, а скоро предстоит вступить на территорию их рода. Да еще надо как-то убедить их, чтобы и девушек впустили. Денек предстоял очень непростой.
Умывшись, я захотела есть. Нургх тут же выдал мне запеченный окорок какого-то неведомого зверя и сочные стебли, по вкусу похожие на бананы с орешками. Видимо, он успел уже побывать на суше. Подкрепившись, я решила с оптимизмом смотреть в будущее.
По сравнению со вчерашним днем река выглядела значительно шире — берега уже невозможно было рассмотреть в деталях, они просто сливались в далекие фиолетовые полосы.
Интересно, какое расстояние мы преодолели за ночь?
Нам с девушками предстояло надеть нечто наподобие рясы с капюшонами и держаться позади Нургха, не мешая ему вести переговоры.
Купол я заметила издалека. Он напоминал мутную целлофановую пленку и просвечивал насквозь — то, что находилось внутри, не было видно, но вот то, что позади, проглядывало словно в тумане. Метров за сто до купола Нургх подвел плот к берегу, и мы сошли, разобрали вещи и двинулись в сторону города шаенгов. Было очень тревожно, но вместе с тем и любопытно — как оно там, внутри.
— Мысленно ко мне не обращайся, пока я не скажу, — пришла сосредоточенная мысль. — И что бы ни случилось — не бойся. Вам однозначно ничем не навредят.
Обнадежил! Можно подумать, если навредят ему, мне полегчает.
Подойдя вплотную к куполу, Нургх коснулся его рукой, вспыхнули искры. Я оглянулась на девушек. Даже мне было видно, что их просто трясло от страха. Почувствовав вибрацию, я резко повернулась к куполу и увидела, как сквозь него начинают проходить шаенги — высокие, бледнокожие, пепельноволосые и желтоглазые. Каждый с обнаженным сортом. Не произнося ни звука, они мгновенно окружили нас. Один из них, с морщинистым лицом, искаженным яростью, остановился прямо перед Нургхом.
— Соордж, ради моих спутниц… — При этих словах окружавшие нас мужчины как-то неуловимо вздрогнули, и все внимание, до того прикованное к Изгнаннику, переключилось на нас. — Будем говорить вслух.
— Как смеешь ты вообще ожидать, что с тобой будут говорить? Как посмел ты явиться к нам?!
Оглушительный вопль стал последней каплей для перепуганных доргинь, и девушки как-то разом обмякли. Стоящие позади нас шаенги подались вперед, не позволяя им коснуться холодной почвы, чуть погодя обе уже оказались на руках мужчин. Причем стоявшие рядом как-то особенно напряженно всматривались в своих более удачливых соседей.
— Я не мог не вернуться, так как получил Зов и обрел Связанную! — прозвучал решительный голос Нургха.
Шаенги вздрогнули. Потрясение, недоверие и даже зависть отразились на лицах большинства. Соордж так вообще побелел и потрясенно отступил на шаг.
— Ты? Как это возможно? Почему так несправедливо… — донеслось до меня его бормотание.
— Отец, — вперед выступил один из более молодых шаенгов, — это меняет ситуацию. Мы не можем допустить, чтобы Связанная осталась без защиты рода.
— Ее мы впустим, но его — никогда, — с еще большей ненавистью выплюнул глава рода.
— Отец, одумайся, — очевидно, это был Ригард, — а если он погибнет? Не наш род изгнал его.
Отступив назад, молодой шаенг бросил на меня тоскливый взгляд. Напуганная перспективой насильственной разлуки, я резко подалась вперед, хватая Нургха за руку и прижимаясь к его плечу. При этом прядь моих волос снова выскользнула из-под капюшона, привлекая всеобщее внимание.
— Огненные волосы! — с резким криком Соордж кинулся ко мне, протягивая руку к моему капюшону, но был остановлен ставшим на его пути Нургхом.
— У нее льдистые глаза?
— При чем тут ее глаза и волосы? Мы прошли Обряд. Она — моя Связанная и должна быть защищена! Я не прошу вас принять нас в род, мы будем пытаться попасть в род льдистоглазых, — категорично осадил его мой шаенг.
— Ты надеешься вернуться в род? — Взгляд главы обеспокоенно метался между мной и Нургхом, и в итоге он принял решение: — Хорошо, мы пустим вас в город.
