Я в страхе смотрела на них и вспоминала слова Джордана о том, что увернуться от их магии легко, только вот беда — двигаться я была не в состоянии. Глория подняла руки, и меня окатило водой с головы до ног. Платье моментально промокло, волосы повисли сосульками вдоль лица, а на стеклах очков застыли крупные капли. Хорошо, что вода не попала в нос, а то ведь можно было и захлебнуться.
— Как там ее Эриан называет — Колючка? Пожалуй, надо поменять прозвище на Сосульку, — сощурила глаза Карина и подняла руки. А я снова вспомнила о том, что говорил Джордан о магии младшей Ламмер, и похолодела, причем в буквальном смысле. Довольно редкая магия холода, пусть и не самая сильная, но сейчас мне много и не надо. Промокшее насквозь платье мгновенно покрылось коркой льда, впрочем, не только оно. Ледяной узор отчетливо проступил на руках; я с отчаянием наблюдала, как он распространяется, до того самого момента, когда инеем покрылись стекла очков, и я могла видеть поверх оправы лишь головы сестер. Я замерзла до такой степени, что мгновенно перестала ощущать и руки, и ноги. Холод пробирал до костей, закручивался внутри ледяным клубком и отключал остальные чувства. Магия регенерации боролась с этим, как могла, но я понимала, что надолго ее не хватит.
— Карина, остановись! — крикнула Глория. — Ты же ее убьешь!
Младшая Ламмер будто очнулась, опустила руки, посмотрела с ужасом и схватила сестру за руку.
— Бежим отсюда!
Отличное решение, а мне что делать?!
Глория колебалась, я видела сомнение в ее глазах, но она все же кивнула, подхватила юбку, и тут же обеих сестер и след простыл. И я была уверена, что не за помощью они побежали… Кажется, уже можно мысленно помолиться Нарини, попросить прощения за все, и…
— Лекса! — услышала я громкий голос Сильвии. — Лекса, ты где?!
Я здесь, здесь! Кричать я не могла, пошевелиться, чтобы привлечь внимание подруги, тоже. И даже плакать не могла — слезы давно повисли на ресницах крупными ледяными каплями. Если она сейчас пробежит мимо, то мне точно конец…
Сильвия и Джордан появились из-за деревьев с разных сторон, но одновременно. И тут же раздался отчаянный вопль подруги.
— Лекса!!!
— Я позову ректора, — быстро сказал Джордан и со всех ног кинулся в Академию. Сильвия подбежала ко мне, взяла за поднятые руки, и тут же отдернула ладони.
— Лекса… что это?! Кто тебя так?!
Могу перечислить аж троих! Если выживу, конечно…
С пальцев Сильвии слетели огненные искорки, и она прижала потеплевшие руки к моим: лед начал таять, но чувствительность не возвращалась. А мне так сильно захотелось спать…
— Лекса, держись, пожалуйста!
Но сознание уплывало, и последнее, что я увидела, прежде чем оно меня покинуло
— это бегущих к нам Ферта, Адмира и троих человек в белых мантиях. Наверное, целители…
Очнулась я, чувствуя себя, по меньшей мере, странно. Не помню за собой способностей к магии воздуха, тогда почему я парю над кроватью и смотрю на всех сверху вниз? Огромная комната была незнакомой, стены, выкрашенные в белый цвет, несколько кроватей, застеленных белыми простынями. От обилия белого сразу замутило, никогда не любила этот цвет. В комнате находилось несколько человек — ректор, Адмир, профессор Бруни и четыре целителя, которые колдовали… надо мной?!
Вот в этот момент мне стало очень страшно. Увидеть саму себя, с опущенными руками, в уже сухом платье и привычно растрепанными волосами, с закрытыми глазами и мертвенно-бледным лицом я точно не ожидала. Как, почему я там, и я здесь?!
Целители водили надо мной руками, пытались влить в рот какие-то зелья, но я не чувствовала абсолютно ничего. И даже попытка вернуться в собственное тело не удавалась. Я что, на грани жизни и смерти?!
Один из целителей, видимо, старший, высокий пожилой мужчина с тронутыми сединой волосами, наконец, оторвался от меня и, обращаясь к ректору, виновато произнес:
— Боюсь, что мы бессильны, лорд Ферт. Я и так удивляюсь, как она жива до сих пор, у девочки удивительная жизненная сила. Но она уходит…
Как это я ухожу?! Я здесь! И сила тоже со мной!
— Вы уверены, что больше ничего нельзя сделать? — резко спросил Ферт.
— Увы, — целитель развел руками. — Осталось несколько минут, не больше.
Вот это приговор! Через несколько минут я умру?! Помогите!!! Верните меня обратно в тело, пожалуйста!
Но другие целители тоже оставили меня, поднялись и отошли от кровати. Ферт закусил губу, Адмир напряженно смотрел на мое лицо, а профессор Бруни, не выдержав этого зрелища, отвернулся и направился к двери. И едва не был снесен ворвавшимся в комнату Змеем. Надо же, кто пришел, неужели добить? Но мне и так недолго осталось… Слезы могли бы навернуться на глаза, если бы у меня было тело.
— Что здесь происходит? — крикнул Эриан, а Адмир злобно взглянул на него.
— Вот уж не знаю, кто обездвижил бедную девочку, но сестры Ламмер хорошо постарались, и, боюсь, мы в ближайшее время попрощаемся следи Рэйн.
— Что?! — Олберт обвел всех ошалевшим взглядом и резко приказал: — Выйдите все отсюда!
Как ни странно, Адмир послушался и, подталкивая в спину обалдевшего профессора Бруни, покинул комнату. Целители колебались, а лорд Ферт возмущенно посмотрел на Змея:
— С какой стати ты здесь распоряжаешься?!
— Повторять не буду, — коротко бросил Змей, и в комнате поднялся ветер! Да такой силы, что кровать закачалась, между прочим, вместе с бедной мной, и силой воздуха из комнаты вынесло сначала ректора, а затем и целителей. Они вылетели, даже не касаясь ногами пола, но возмущенные крики мы слышали недолго — дверь за ними захлопнулась и, как мне показалось, даже закрылась на ключ.
Змей резко повернулся и подошел к кровати, и в его глазах что-то отразилось, но что, я так и не смогла разобрать, сверху же не видно. Неужели он собирается у меня последние несколько минут жизни отобрать?!
— Лекса, — пробормотал он, — что же я натворил…
Действительно!
Его глаза сверкнули, он поднял руки и положил одну мне на грудь, а вторую на живот. С его ладоней слетел голубоватый свет, и меня резко притянуло обратно в тело. Ай! Я сразу почувствовала дикую боль и открыла глаза, встретившись взглядом со Змеем. И такое отчаяние увидела, что даже испугалась, хотя чего мне уже бояться? В следующее мгновение я снова вылетела из тела и зависла сверху. Почему?! Верните меня обратно!
Эриан вздрогнул, а в следующее мгновение неожиданно наклонился к моему лицу.
— Прости меня, Колючка, — прошептал он, и его губы накрыли мои. Ну вот, нашел время! Только предсмертных поцелуев мне и не хватало! Впрочем, это был совсем не поцелуй. Язык Олберта раздвинул мои губы, и я увидела такой же голубоватый свет, который начал вливаться в меня; я мгновенно вернулась в тело, открыла глаза и почувствовала себя великолепно! Ничего не болело, тело слушалось, хотя Олберт и прижимал его к кровати. Непонятная магия вливалась и вливалась в меня, а я хлопала глазами и не могла воспротивиться этому. Да и не хотела… А сверкающие глаза Змея завораживали.
И тут я почувствовала, что руки, прижимающие меня к постели, слабеют, Эриан вздрогнул, отрываясь от моих губ, и в тот же миг дверь в комнату была снесена мощным ударом. Ферт и Адмир влетели внутрь и изумленно замерли на пороге. Змей закрыл глаза и рухнул рядом с кроватью, как подкошенный.
— Прямая передача силы, — охнул ректор. — Не может быть…
Ээээ… какая еще передача?! Я резко села на постели и посмотрела на лежащего на полу Змея. Да что происходит?!
— Идиот! — крикнул Адмир и подскочил Олберту. — Целителей сюда, немедленно!
И началось светопреставление. Эриана быстро подняли и положили на соседнюю кровать, декан факультета Высшей магии совместно с целителями водили руками над телом Змея, а ректор не мог отвести от него глаз. Я спустила ноги с кровати, тоже желая посмотреть, что происходит, поскольку за спинами ничего не было видно, но ко мне подскочил еще один из целителей:
