На меня едва не налетела девушка в изящном голубом платье, на шее которой красовалось дорогое бриллиантовое колье. Ее темные волосы были уложены в замысловатую прическу, а в руках она держала маленькую, расшитую золотом, сумочку. Идеальная фигура, фарфоровая кожа, длинные ресницы и ярко-синие глаза… И пусть я видела ее единственный раз в жизни, и то мельком, но никогда бы не забыла.
— Бабуля?! — вырвалось у меня. Вторая нога тоже подвернулась, и я рухнула на пол.
Глава 22
Вошедшая удивленно вытаращилась на меня.
— Ты в своем уме?! Какая я тебе бабуля?! — но в ее глазах промелькнуло беспокойство. Она осмотрела меня с ног до головы и задержалась на родимом пятне. Затем бросила взгляд на волосы, снова на лицо и недоверчиво произнесла: — Кто ты такая?
— Дочь Катарины Милн, — тихо ответила я, но девушка услышала. И прижала ладонь ко рту.
— Алексана?!
— Почти, — прокряхтела я, поднимаясь и надевая туфлю.
— А почему глаза не синие? — удивилась бабуля.
— Зелье номер девяносто один, — весело пояснила я. Почему-то так хорошо сразу стало…
У нее глаза на лоб полезли:
— Ты нашла и прочитала мою книгу?! Не может быть!
— Как видишь, — хмыкнула я.
Бабуля шумно вздохнула, а потом выдохнула.
— Поверить не могу, неужели родила бесполезную дочь, но повезло с внучкой?! Удивительно! Только давай сразу договоримся, еще раз назовешь бабулей — получишь в глаз, хоть в серый, хоть в синий. Меня зовут Эмма, если ты помнишь.
— Помню, — фыркнула я, а за дверью кабинета ректора раздался шум. Эмма нервно оглянулась, а затем быстро прошептала:
— Где тебя найти?
— Комната четыреста двадцать пять, — оттарабанила я.
— Хорошо, я приду! — и даже подтолкнула меня к выходу. Я спорить не стала, но громким шепотом попросила:
— Только не говори, что меня видела!
— Разумеется, — расплылась в улыбке бабуля, — ты же не думаешь, что я легко разболтаю такую интригу? Жди, я скоро!
Она снова подтолкнула меня, а сама направилась к кабинету лорда Ферта. Конечно, я удивилась… но спрашивать о чем-либо было не время и не место. Подожду, надеюсь, она меня не обманет и все-таки придет.
К себе я неслась почти бегом. По дороге мне так никто и не встретился, все-таки шли занятия; я влетела в комнату и захлопнула дверь. Теперь только ждать…
Я поверить не могла, что встретила здесь бабулю… Эмму. Что она тут делает?! Я уже подозревала, что за той дверью, из-за которой появился король, располагается портал, иначе как его величество попал в Академию? Но что там делала бабуля и почему, как к себе домой, а я это видела, вошла в кабинет Ферта?! Неужели с королем прибыла?
Надеюсь, на эти вопросы она мне ответит, а вот насчет Змея… Зато сразу стало понятно, как у него получилось так быстро раздобыть браслет для Берта, не удивлюсь, если он главу Департамента контроля за магическими существами прямо среди ночи на ноги поднял и заставил гравировку наносить. Я мысленно хихикнула, представив эту картину. Властные нотки в голосе Змея меня еще в палате целителей удивили, когда он всех выгонял, прежде чем вернуть меня к жизни. Интересно, что подразумевал лорд Ферт под "если бы не прямая передача"? Возможно, во время нее слетает внешняя иллюзия? Кстати, насчет иллюзии — а почему я ее не вижу? Ничего ведь не изменилось, когда Эриан… тьфу, Даррен… непривычно как-то… Змей использовал свою магию? Зато король и Ферт вполне удовлетворились. Ничего не понимаю… А настоящий Эриан Олберт существует? Кто учился в Академии два предыдущих года?
Когда голова распухла от прыгающих, как блохи, мыслей, в дверь постучали, и я тут же открыла ее. Бабуля заговорщицки оглянулась по сторонам, просочилась внутрь и захлопнула за собой дверь.
— Кое-кто ну слишком любопытный, — буркнула она, прошла мимо меня и бесцеремонно плюхнулась на кровать Сильвии. Я последовала ее примеру, правда, уселась на свою напротив нее. Эмма отложила сумочку и вперила в меня испытующий взгляд:
— Ну же, рассказывай, как ты дошла до жизни такой, что здесь оказалась? Первая наяна в Академии… надо же, можешь гордиться собой. Да, напоминаю, степень нашего родства не озвучивать!
— Я уже поняла, — улыбнулась я, — да и не выглядишь ты, как…
— Алексана!
— Алексия, — вздохнула я.
Брови Эммы взлетели вверх:
— Я, конечно, не самая примерная, — она запнулась, — родственница, но все-таки помню, у кого из вас было родимое пятно на щеке!
— Верно, — отозвалась я и полезла в шкаф. Эмма смотрела на меня со все возрастающим интересом. Я вытащила сыворотку, намазала щеку, и пятно исчезло. Губы Эммы расплылись в довольной улыбке:
— Ну умница, что еще сказать. Вот уж не думала, что кто-нибудь из вас и правда выучит наш язык и прочитает мою книгу. Но зачем ты так себя изуродовала?! Глаза, очки, волосы… и почему они разноцветные?
— Неужели забыла? — ехидно напомнила я. — У тебя же девять из десяти зелий бесполезные и выплескивают всякую гадость!
Эмма неожиданно расхохоталась.
— Демоны, и правда! Но сыворотка же есть! Она в самом начале книги была!
— Угу, а ингредиентов для нее нет! Точнее, есть, но мало! А когда я жила в доме отца, некоторые из них были на вес золота!
Бабуля нахмурилась:
— Ты этим дома начала заниматься? И как твой отец к этому отнесся?
— Плохо, — фыркнула я, — всегда был против.
— Даже не сомневаюсь, — Эмма покачала головой, — как был гадом, так и остался, — она насупилась. — Как ты думаешь, почему я не приезжала к вам? Милн был против! Я вас и видела-то всего два раза — когда родились и когда вам стукнуло лет шесть… И то ночью! Тогда и книгу по случайности оставила…
— Да, я тогда проснулась и слышала ваш скандал, — призналась я, — и в щелку подглядела, поэтому и знаю, как ты выглядишь.
— Твой отец — идиот, — припечатала бабуля, — но моя дочь — не лучше! Настоящая наяна, что с нее взять! Муж против — маму по боку! Ну, я и ушла… Зря, надо было тебя с собой забрать, так не отдал бы, демон побери эти законы!
— Видимо, она все-таки пошла по твоим стопам, — вздохнула я, — потому что сбежала, когда нам было восемь.
— Не может быть! — потрясенно воскликнула Эмма.
Пришлось рассказать бабуле нашу с Саной историю с самого начала, и почему я попала в Академию — тоже. Когда я закончила, Эмма молчала несколько минут, закусив нижнюю губу. А я любовалась ее внешностью — такой красивой наяны никогда в жизни не видела.
— Не верю, — наконец, произнесла она. — Не могла Катарина сбежать просто так, и по зову сердца не могла, да и был ли он у нее? Я, конечно, далеко не идеальная мать, да и воспитывала ее всего ничего, но поверь — она на такое не способна.
Я недоверчиво уставилась на бабулю:
— А наследственность?
— Ты меня упрекаешь, что ли? — вскинулась бабуля. — Тебе бы такого мужа, как твоей
— Богиня, не надо мне никакого, — быстро сказала я.
— Моя кровь, — довольно произнесла Эмма. — Так вот, даже самый восхитительный заезжий маг не мог бы увести твою мать из дома, могу заявить со всей уверенностью. Как бы твой отец к этому руку не приложил…
Я вытаращила на нее глаза:
— Ты думаешь, он…
— Не исключено, — задумчиво сказала бабуля и нахмурилась. — Наговаривать не буду, надеюсь, что ошибаюсь, но выяснить бы не мешало, тебе-то вряд ли подробности известны. Ладно, об этом после, давай перейдем к насущным делам, и так времени мало.
— Давай, — быстро сказала я, гоня прочь тревожные мысли, — что ты делала в атриуме?
Эмма усмехнулась:
— Экая ты прыткая! Хорошо, в любом случае, чем раньше узнаешь — тем лучше. Твой дедушка, надеюсь, Бездна его приняла, преотвратнейшим человеком был. Ну и сбежала я от него сразу после рождения твоей матери…
— Куда сбежала? — уточнила я.
— Долго объяснять, много где побывала, — уклончиво ответила Эмма, — а несколько лет назад попала во дворец…
