разве что только слепой. Или тот, кто по каким-то причинам не желал замечать очевидного. Бывает же такое, правда? Григ считал, что скопления технозомби представляют собой нечто вроде гештальт- организма. Очень большого, аморфного и без явно выраженной структурной иерархии. Поодиночке живые мертвяки почти не опасны. Когда смотришь на них, то создается впечатление, что их агрессивные намерения находятся в суровом конфликте с полнейшим нежеланием что-либо делать. Именно поэтому Григ спокойно наблюдал за тем, как мертвый негр искал способ контакта с насмерть перепуганным журналистом. Но, когда технозомби собирались вместе, между ними начинал осуществляться контакт на невербальном уровне. То есть, если один мертвяк видел, как Григ с Васей зашли в дверь стоматологической клиники, то через минуту, а то и раньше, об этом уже знали все. И чем больше мертвяков собиралось в стаю, тем сообразительнее они становились.
Обойдя все кабинеты и подсобные помещения, Григ пристрелил еще четверых зомби, один из которых сидел в директорском кресле, закинув босую ногу на коленку другой, обутой в тапку, напоминающую сильно потрепанного жизнью когда-то розового и пушистого кролика, и старательно жевал огрызок нераскуренной сигары. «Может, он действительно был когда-то директором этой клиники, – подумал Григ, целясь в зомби из дробовика. – Или, скажем, была у него мечта стать хозяином примерно вот такого, небольшого, но преуспевающего, а значит, приносящего стабильный доход предприятия. Как Пеккер мечтал стать владельцем гостиницы».
Вспомнив Пеккера, Григ призадумался. Кому и зачем понадобилось убивать безобидного чудака? Версия о захвате собственности, по здравому размышлению, казалась слишком уж надуманной. Пеккер никому не отказывал в приюте. Его подземный отель был чем-то вроде нейтральной территории, на которой бок о бок, за одним столом могли сидеть представители враждующих кланов. Приют Пеккера выбирали местом переговоров, когда предстояло решать горячие вопросы, одно лишь обсуждение которых в другом месте могло и стрельбой закончиться. Люди нынче пошли нервные, вспыльчивые. Чуть что не так – сразу за стволы хватаются… Чем больше думал Григ об убийстве Пеккера, тем более странным казалось ему это дело. А самым неприятным было то, что в момент убийства и он там находился. А в таких делах свидетелей оставлять не принято. Можно, конечно, списать на счастливую случайность то, что они с Васей остались живы. Да вот только не верил Григ в случай. Так же, как и в удачу.
Григ осторожно подошел к окну и выглянул наружу. Десятка два зомби толклись у порога. Троица, которой удалось протиснуться вперед, бестолково, но зато усердно колотила в дверь ногами и прикладами автоматов. Еще один, самый бойкий, отходил на пять-шесть шагов назад и с разбега бросался на дверь, пытаясь высадить ее плечом. По счастью, делал он это очень уж неловко и неумело, поэтому потуги его не имели видимых результатов. «Хорошо еще, что никому не приходит в голову гранату к ручке прицепить, – подумал Григ. – А ведь могут, заразы, додуматься…» Еще штук тридцать нелепо одетых мертвяков, с торчащими из гниющих тел трубками и штырями, бесцельно топтались на тротуаре. Как будто ждали чего. А может, так оно и было. С них станется… Григ видел далеко не всю улицу, поэтому можно было предположить, что технозомби, собравшихся, чтобы сожрать сталкера и закусить журналистом, было не меньше сотни. Попытка пробиться сквозь такую толпу, имея всего один ствол – Васин автомат Григ в расчет не принимал, – была бы примерно равноценна затее спуститься в бочке с Ниагарского водопада. Говорят, бывали удачные случаи… Будь Григ один, он, может быть, и рискнул бы. Но Василий опускал все шансы ниже нулевой отметки. Однозначно. Не забыть бы, узнать, в каком колледже готовят таких обалдуев.
Григ навалился плечом на стоявший в углу шкаф и сдвинул его к окну. Весь оконный проем шкаф не закрыл, но все же обзор стал меньше. Зомби, бродившие по тротуару, оглянулись на шум, но, не заметив ничего для себя интересного, снова вернулись к бессмысленному передвижению с места на место. Лишь один мертвяк попытался было влезть в окно. Но, получив прикладом по оставшимся к тому моменту зубам, присел на корточки и принялся согнутым пальцем вычищать выбитые из челюстей костяшки.
Когда Григ смотрел на технозомби, он и сам не мог решить, какое чувство они у него вызывают в большей степени, отвращение или жалость? В них, скорее всего, уже не оставалось ничего человеческого, кроме некоторого внешнего сходства. Но именно мысль о том, что когда-то они были людьми, всякий раз заставляла сталкера медлить хотя бы миг перед тем, как спустить курок направленного на технозомби оружия.
А что, если у них еще остались какие-то обрывки воспоминаний о тех временах, когда их тела не были нашпигованы трубками? Когда в груди билось сердце? Когда в глазах светилась мысль?.. Может ли что-то помнить тело, если мозг уже сгнил, а черепная коробка заплесневела?..
Григ подпер шкаф пластиковой стойкой для бумаг и перешел к следующему окну. Подтащив к подоконнику письменный стол, Григ прижал его стоматологическим креслом. Даже на вид получилось не слишком надежно. Глянув по сторонам, Григ выбрал стоявший у перегородки шкаф.
– Не мешай, – велел он крутившейся под ногами Виолетте и принялся толкать шкаф к окну.
Шкаф оказался тяжелее, чем можно было ожидать. Ну что в ним могли хранить? Медицинские халаты? Слюнявчики и простыни?.. Григ навалился на шкаф спиной и стал толкать его, упираясь пятками в пол.
Подтащив шкаф к окну, сталкер задумался о том, как водрузить его на стол. Или лучше отодвинуть стол и поставить шкаф на его место?.. Да, пожалуй, так будет надежнее.
Григ снова взялся за стол.
И в этот момент внутри шкафа что-то громыхнуло.
Сталкер отскочил в сторону, сдернул с плеча дробовик и пальцем отвел стопор, удерживающий в поднятом положении забрало.
– Виолетта! Назад!
Привыкшая, в отличие от Васи, мгновенно исполнять любые команды Грига, машинка тут же откатила к нему за спину, пискнула – порядок, мол, – и замерла.
В шкафу снова что-то глухо стукнуло.
Как будто кто-то вслепую пытался выбраться наружу. И не мог придумать ничего лучше, как только ломиться в запертую дверь. Хотя дверь-то как раз была не заперта – в шкафу вообще не было замков.
Но тот, кто находился внутри, явно не искал простых путей. В шкафу еще раз как следует громыхнуло, и обе створки раздвижных дверей разлетелись в мелкую щепку, как будто внутри взорвалась противопехотная мина. Щепки усеяли все вокруг. А несколько особенно крупных вонзились, подобно сюрикенам, в гипсокартонную перегородку у Грига за спиной. Сталкер только порадовался, что успел опустить забрало.
Однако радость его была мимолетной и растаяла, как град, внезапно просыпавшийся на город убийственно душным летним днем, едва Григ увидел то, что вывалилось из шкафа. Поначалу это была лишь бесформенная груда самых разнообразных металлических деталей и деталек, каждая из которых, казалось, живет своей собственной жизнью. Все они находились в постоянном, неустанном движении, копошились и перемещались, как мураши на своей муравьиной куче. Это могло даже показаться забавным тому, кто понятия не имел, что должно произойти дальше. Григ дважды видел подобное. И оба раза чудом остался жив. Хотя нет. В чудеса Григ не верил. Спасся он лишь благодаря тому, что не пришла его пора сгинуть. Знать, нужен он был для чего-то Зоне. Вела она его куда-то. А вот куда – того он и сам не ведал.
Тем временем груда ожившего металла на глазах преобразовывалась в нечто, уже наделенное вполне определенной формой и функциональными деталями. Механоид – а это был, несомненно, один из них – даже отдаленно не напоминал других своих собратьев, захвативших и освоивших территорию изуродованного невиданной катастрофой и брошенного людьми города. Он не был похож на машину или какое другое транспортное средство. Его легко можно было принять за творение полубезумного скульптора, работающего в стиле гиперреализма и ищущего вдохновение в регулярном потреблении галлюциногенных препаратов и многочасовом медитативном созерцании работ Гигера. А если долго всматриваться в переплетение деталей необычного механоида, то можно было увидеть, как внутри его пульсирует жизнь. Хотя, скорее всего, это была лишь иллюзия.
Когда трансформация механоида завершилась, он принял сферическую форму. Металлический шар диаметром около полутора метров был собран из множества деталей самой разнообразной формы, очень плотно и точно подогнанных друг к другу, но при этом находящихся в постоянном движении. Создавалось впечатление, что поверхность шара облита странным, вязким веществом, постоянно перетекающим с одной стороны на другую. Должно быть, именно поэтому Григ не сразу уловил момент, когда шар сдвинулся с места и не покатился, а, подобно гигантской капле, потек в его сторону. Механоид двигался на удивление быстро.
