и два твоих гаврика. Все! Больше об этом никто знать не должен.
– А как же тогда с контрактниками? Глаза им завязывать?
Недобрая усмешка шевельнула скобочку усов.
– Проще, проще…
– Мочить, что ли, потом? – прямо спросил Игорек.
Пораженный такой бестактностью, Сергей Самсонович малость обмяк и с тяжким подозрением уставился на собеседника.
– Н-ну… зачем же обязательно… мочить?.. – Последнее слово он выговорил особо. – Заснул здесь, проснулся там…
– Та-ак… – протянул Игорек, тоже соображая. – Тогда желательно подбирать худощавых.
Сергей Самсонович вопросительно вскинул бровь.
– Доставлять-то их нам четверым, – пояснил Игорек. – С Костиком.
Жизнь кончилась, началась каторга. Костик обеспечивал ночную охрану со стороны балки, и, стало быть, в переноске тяжестей участия принять никак не мог. Горбатиться пришлось втроем. Первым делом на ту сторону была доставлена по частям моторная лодка зарубежного производства, причем выяснилось, что перетащить – чепуха, а вот собрать – проблема. В конце концов пришлось звать на помощь того же Костика.
Распугивая подводную живность шумом мотора, сплавали на разведку к обширному продолговатому островку, расположенному в глубине лагуны и, по всем признакам, просто обреченному на роль базы. Единственное неудобство заключалось в том, что следующий остров был обитаем и дружелюбные, но вороватые его жители докучали своим новым соседям как могли. К самой базе они причаливать боялись, поскольку там имелось заброшенное чужое святилище, слывшее дурным местом. Поэтому островитяне обычно ловили моторку на полпути и либо навязывали бартер, либо с немыслимой ловкостью подстраивали столкновение судов, после чего требовали немедленно возместить ущерб.
Божественное достоинство Игорька не смущало их при этом нисколько. Язычники. Ничего святого…
В самое ближайшее время на базовый островок предстояло завезти всяческие стройматериалы, ветряк (тоже, разумеется, в разобранном состоянии), прочее оборудование – и принимать первых контрактников.
Влад вкалывал яростно, без единой жалобы. Зато Андрей ныл постоянно. Особенно удручали его туземцы, праздно глазевшие на их трудовые подвиги со своих каноэ.
– Ну вот какого хрена скалятся? – то и дело срывался он. – Боги – пашут, а они – скалятся!
– Табу, – холодно отвечал Игорек.
– Да у них и слова-то такого нет!
– Слова нет. А понятие есть. Просто звучит по-другому…
– Ну так снять его к черту!
– А снимешь – тут же все разворуют… До последнего гвоздика.
На третью ночь (или день, если пролезть в дыру) таскали спящих специалистов. Астронома среди них не было. Двенадцать здоровенных лбов, в списке не значившихся вообще, а также прилагаемое к ним оружие и боеприпасы. Ребята, проснувшись, оказались все, впрочем, толковые, вдобавок разбирающиеся в технике (любой, даже и незнакомой), так что сборку ветряка и прочего удалось спихнуть на вновь прибывших полностью.
Черт их знает, что у них там было обозначено в контракте, но пахали они как проклятые и вопросов не задавали вообще. А главное – ничему не удивлялись. Девять человек несли охрану, трое занимались обустройством. Посменно.
Еще через сутки, когда единым рейсом переправили на базу молоденького очкастого астронома со всеми его причиндалами, ветряк исправно махал крыльями, давал ток, а над атоллом, достигавшим, как выяснилось, в длину сорока пяти километров, плавал подобно огромной чайке белоснежный дельтаплан.
Чертовщина началась, стоило очкарику вычислить широту. Звездное небо вроде бы соответствовало современному земному, однако, если верить компьютеру, на данной широте не имелось ни единого атолла подобных очертаний и размеров.
Специалист по астрометрии был настолько ошарашен, что, с места не сходя, нарушил главное условие контракта.
– Ребята, мы где? – спросил он с замиранием в голосе.
Игорек подавил острое желание ответить в рифму.
– Знали бы – не спрашивали, – сказал он, покряхтев.
Троица руководителей в молчании погрузилась в моторку – и отчалила в направлении святилища.
– По-моему, полный абзац! – угрюмо подытожил сидящий за штурвальчиком Андрей. – Если это вообще не наш мир…
– То что? – хмуро спросил Игорек.
– Ну, куда прешь, козел? – заорал тот вместо ответа, выворачивая штурвальчик и окатывая брызгами подсунувшееся каноэ. Помолчал, малость успокоился. – Все к черту! – расстроенно бросил он. – Раз европейцев бояться нечего – считай, что проект зарублен. Строим коттеджи Самсонычу.
– Может, не говорить ему? – подал голос Влад.
– Ага! Не говорить! А звездочету тоже рот заткнешь?
– Нервные вы какие-то, братцы, – заметил Игорек. – Ну, не наше это прошлое… И что из этого следует? Что здесь нет европейцев? Наверное, есть, но опять-таки называются они скорее всего по- другому…
– Тогда какого черта мы сюда вообще полезли? – угрюмо спросил Влад.
– Тебе напомнить? – холодно осведомился Игорек и, не получив ответа, повернулся к Андрюше. – Слушай, ну куда ты так гонишь? Притормози и… попетляй немного, что ли…
Андрей послушно сбавил скорость. Моторка легла в поворот.
– Значит, так, ребята… – сказал Игорек. – Пока между нами. Даже Самсонычу ни слова. Позавчера я говорил с Тиури, и рассказал он мне прелюбопытнейшую историю. Белые люди, большое каноэ, дым, гром и так далее. А было это лет десять назад на каком-то дальнем острове…
Мотор заглох. Лодка закачалась в прозрачнейшей лагунной воде. Андрей медленно повернулся к Игорьку:
– Это что? Серьезно?
– Серьезней некуда…
Андрей моргал.
– Десять лет?.. То есть мы уже опоздали?
– Наоборот! Попали в самую точку. В те времена от одной кругосветной экспедиции до другой лет двадцать проходило, а то и больше.
– А почему не говорить Самсонычу?
– Нет, ну сказать-то все равно придется… Весь вопрос в том, как и когда сказать. Это уж предоставьте мне.
Воспрянувший Андрей кивнул и снова запустил мотор. Лодка очертила полукруг и уткнулась носом в белый промытый песок. Как раз напротив святилища.
Жрец Тиури ждал их у самой воды. Склонился и почтительно указал в сторону крытого пальмовыми листьями шалаша.
В шалаше они обнаружили спящего красавца кавказского типа с сединой на правом виске. Добавить бороду – абрек абреком. Из нагрудного кармана клетчатой рубашки выглядывал уголок сопроводительной записки. «Левист, – крупным старательным почерком Костика выведено было на ней. – Алан».
Очевидно, лингвист…
Вскоре над лагуной взмыл, тарахтя, крохотный двухместный вертолетик, при необходимости способный поднять и троих, – приступили к аэрофотосъемке. Если посмотреть сверху, большой атолл имел форму стельки. В лагуне насчитывалось тринадцать поросших кокосовыми пальмами островков, на одном из которых, как уже было выяснено ранее, ютилась туземная деревушка: два десятка плетенных на манер
