корзины хижин и какие-то свайные постройки в отдалении, впоследствии оказавшиеся кладбищем. Островок (как, кстати, и сам атолл) назывался Уну, остальные не назывались никак. На карте их пронумеровали, а двум дали имена: Сувенир и Герреро.
Чуть позже пожаловало с проверкой высшее начальство.
Кажется, Сергей Самсонович был не в настроении. Оглядевши с неудовольствием затылки простершихся островитян, покосился через плечо на Костика.
– Ты его как? Понимаешь? – подозрительно, буркнул он, кивнув на Тиури. – Что он сказал?
– Вечерний идет, – вежливо кашлянув, перевел тот.
Как ни странно, но Костик и впрямь освоил местный язык на диво легко и быстро. Не в пример лингвисту Алану, стражей он понимал с полуслова. Как и они его. Родство душ, не иначе.
– Кто вечерний?
– Вы…
– Почему вечерний?
В затруднении охранник пожал плечами.
– А Игорек кто? – мрачнея, продолжил допрос президент «Атлантиды».
– А Игорь Юрьич – утренний… Да вы их подымите, Сергей Самсоныч! А то так и будут лежать…
Вечернее божество, облаченное в невесомый светлый костюм, насупилось, шевельнуло дланью, разрешая воинам подняться и выпрямиться, затем окинуло хозяйским оком святилище, берег, опаловую лагуну…
– Костик, – осведомилось оно вдруг неприятным голосом. – Ну ты что ж творишь, а?
Заслышав опасные нотки, охранник всполошился и взглянул в указанном направлении. Возле крытой пальмовыми листьями хижины на плоской отдельно уложенной плите были опрокинуты гребешками вверх три одинаковые раковины. Неспешно, властно вдавливая подошвы в песок, Сергей Самсонович приблизился, нагнулся, кряхтя, и принялся их по очереди переворачивать. Под одной из раковин, как и следовало ожидать, обнаружился круглый упругий комок, скатанный не то из сухих водорослей, не то из кокосовых волокон.
– Опять за старое взялся?
– Да Сергей Самсоныч! – истово молвил охранник. – Они ж сами в это играют! Сел с ними разок – обули только так!.. Ч-чурки…
Сергей Самсоныч, кряхтя, распрямился.
– Ох, чувствую, воспитаете вы мне туземцев! – зловеще предрек он. – Та же Россия будет…
Разваливая прозрачную воду лагуны, к островку уже летела моторка.
– Рад вас видеть, Сергей Самсоныч! – Стоящий рядом с припавшим к штурвалу рулевым Игорек ослепительно улыбнулся. – Прошу на борт!
Приветствие это, сопровожденное самым радушным жестом, тоже решительно не понравилось Сергею Самсоновичу. Игорек вел себя с ним как равный. Тем не менее глава «Атлантиды» принял протянутую руку – и, по возможности величественно, пробрался на заднее сиденье.
– Ну, давай… показывай…
Костик оттолкнул нос лодки от песчаного берега и, опасно покачнув суденышко, забрался в него сам. Заклокотал бурун, и моторка двинулась в обратный рейс. Сувенир – Герреро.
– Чего петляешь-то? – ворчливо спросил Самсоныч малое время спустя.
– Отлив, – охотно откликнулся Игорек, хотя вопрос был задан рулевому. – Мели кругом, рифы… Течения опять же…
– Так теперь и будешь лыбиться? – посопев, осведомился глава «Атлантиды».
– Виноват, – с удовольствием признал Игорек и тронул языком новенький фарфор зубов.
– Нет, ну, если жмут, то снимем…
Утреннее божество обернулась.
– Сергей Самсоныч! – со всей сердечностью сказало оно. – Ну неисправимый я, ну… Котельная испортила… Тем более – на радостях…
Самсоныч фыркнул и больше не домогался. Выбравшись на песок базового острова Герреро, без особого интереса окинул взглядом ветряк, пулеметные вышки, палатки, прочее…
– А это что такое?
Меж суставчатых пальмовых стволов просматривалась древняя циклопическая кладка. Ветер покачнул перистые кроны – и из зарослей выглянула каменная личина огромного идола.
– Святилище, – пояснил Игорек. – Только заброшенное…
Они подошли поближе и сразу же были атакованы москитами. В отличие от Сувенира Герреро изобиловал комарьем. Видимо, в глубине пальмовых зарослей скрывался подпитываемый ливнями пресный водоем, где и выводилась вся эта мерзость. А откуда еще могла она взяться посреди океана?
Отмахиваясь от кровопийц, Сергей Самсонович остановился перед идолом и с уважением его оглядел. Каменный истукан был немногим ниже молодой пальмы.
– Кто такой?
– Насколько мне известно, бог-предок.
– Чей?
– Не наш, – вполне серьезно ответил Игорек, но, заметив грозное движение бровей Сергея Самсоновича, счел необходимым пояснить: – Предок племен, населяющих Тара-Амингу. А наши с вами друзья – подданные Ана-Тарау.
– Это между ними все время разборки?
– Ну да…
– А почему не свалили, раз чужой?
– Боятся. Все-таки бог – может и отомстить. Да и с Тара-Амингу отношения зря не хотят портить.
Сергей Самсонович одарил напоследок надменное гранитное рыло строгим, хотя в целом благосклонным взглядом и двинулся в обратный путь. Уж больно комарье доставало.
– Где жемчуг? – несколько зловеще поинтересовался он на ходу.
– С жемчугом проблемы, – помявшись, доложил Игорек. – Добывать его здесь, конечно, добывают, но вся добыча идет верховному вождю. Украсить себя жемчужиной можно лишь с его разрешения. Однако поскольку у нас на Сувенире святилище, жемчуг нам могут приносить вроде как в жертву. Запросили Ана- Тарау…
– И что?
– Отказ… – нехотя сообщил Игорек. – Как выяснилось, Тиури наш в столице авторитета не имеет. Глубинка…
– Ну так уволь его, к чертовой матери! Другого найми!
– Рад бы… Да где ж его взять?
Глава «Атлантиды» обернулся, смерил темным оком.
– А почему до сих пор молчишь, что это не наш мир?
– То есть как молчу? Я ж отчет астронома приложил…
– Астронома? – Сергея Самсоновича сорвало с болтов. – Да там черт ногу сломит, в его отчете! Короче, с европейцами ты мне мозги запудрил… Нет здесь никаких европейцев! А если еще выяснится, что и с туземцами тоже…
– С туземцами?
– Горячая точка, людей едят… Моджахедов нашел!.. А то я сам не вижу, что тут за народ! На хрен я сюда охрану гнал? У меня что, деньги лишние? – Президент сердито потрогал вздувающийся на лбу желвак. – Значит, так… Все бросай, занимайся жемчугом! Послезавтра примешь архитектора… Строиться будем. Только не здесь. Здесь комаров многовато… – Замолчал, пронзил взглядом искоса. – И еще! Что за хренотень? Почему это ты – утренний, а я – вечерний? Ты вроде как добрый бог, а я вроде как злой?..
– Господь с вами, Сергей Самсоныч! – вскричал Игорек, прижимая ладони к груди. – Да здесь и понятия такого нет: злой, добрый… Бог – значит бог. Не угодишь – пришибет.
– А «уничтожат как злых духов»?
– Н-ну… злых – в смысле: враждебных…
– Нет, но вечерний-то почему? – не унимался Самсоныч.
