— Отец, включи седьмой канал. Через минуту я тебе перезвоню.
— Да что там у вас происходит, в самом деле?
— Выступает мэр Мендоса. Я хочу послушать его. И тебе советую.
Джек отключил мобильный, вбежал в ресторан и нашел свободное местечко позади сгрудившихся вокруг телеприемника бойцов СВАТа, откуда ему был хорошо виден экран. Звук установили на максимум, так что маленький динамик телеприемника дребезжал и вибрировал от напряжения.
На экране мэр Мендоса стоял перед зданием городской ратуши. Он только что закончил читать официальное заявление и теперь ждал, когда газетчики завалят его вопросами. На нем был все тот же темный костюм, что и во время беседы с Джеком в салоне лимузина. Только галстук другой. «Вот так помощники мэров и зарабатывают себе на кусок хлеба с маслом, — подумал Джек. — Должно быть, внушили ему, что при сложившихся обстоятельствах розовый галстук выглядит несколько легкомысленно, и посоветовали сменить на красный, который, без сомнения, придаст его облику больше твердости и решительности».
— Преступник выдвинул новое требование относительно разговора с вашей дочерью? — спросил один из репортеров.
— Насколько я знаю, нет, — ответил мэр.
— А она будет с ним разговаривать, если он все-таки выдвинет такое требование?
— Ни в коем случае.
— Это ваша дочь так вам сказала?
— Меня заверили в этом и сержант Пауло, и шеф Ренфро.
Вперед выскочил другой репортер — старый негодяй, помешанный на сенсационных разоблачениях, который доставал своими расспросами Джека еще в те времена, когда Хэрри Свайтек был губернатором, а непокорный Джек считался колючкой в боку своего папаши. Его звали Эдди Мэлони.
— Мистер мэр! Вы можете заверить семьи заложников, что делаете все возможное, чтобы обеспечить безопасность их родных и близких?
— Это наша общая цель и стремление.
— Но как вы можете давать подобное обещание, коли отказываетесь обсуждать даже саму возможность разговора вашей дочери — которая, между прочим, является офицером полиции — с так называемым Фэлконом?
— Прежде всего мне хотелось бы подчеркнуть, что не я провожу эту операцию, — сказал мэр. — Главным переговорщиком и ответственным за ее ход и результаты является сержант Пауло, принимавший участие в разрешении многих кризисных ситуаций. И он уверен, что нельзя потакать навязчивым идеям психически не уравновешенного субъекта, позволяя ему разговаривать с женщиной, к которой он испытывает болезненное влечение. В этом пункте я лишь следую его совету.
У Джека от изумления непроизвольно отвисла челюсть.
Между тем мэр продолжал:
— Могу только добавить, что испытываю абсолютное и безграничное доверие к сержанту Пауло.
— Выходит, вас ни капельки не беспокоит то обстоятельство, что сержант Пауло может быть просто не готов к этой миссии, принимая во внимание его долгое отсутствие в связи с серьезной болезнью? — не отставал Мэлони.
— Если под словами «серьезная болезнь» вы подразумеваете его слепоту, то я, отвечая на ваш вопрос, скажу твердое и решительное «нет». Он не был бы назначен главным переговорщиком, если бы не считался самым подходящим и наиболее квалифицированным для такой работы человеком. Точка. К сожалению, дамы и господа, мое время истекло. Теперь предоставим действовать полиции. Благодарю всех за то, что пришли. — Мэр махнул рукой, повернулся и направился в ратушу.
Джек не стал отираться у телевизора, дожидаясь резюме телекомментатора, а сразу же схватился за мобильный, чтобы набрать номер отца. Однако, немного подумав, решил по мобильному отцу не звонить. Копы наверняка контролировали звонки с его мобильного, опасаясь, что он может обратиться в прессу или на телевидение. Кроме того, эфир в этом квартале буквально забит радиопереговорами и телефонными звонками представителей сил правопорядка, и ему не хотелось, чтобы кто-то намеренно или случайно вклинился в его разговор. Торопливо выйдя из ресторана, он нашел платный таксофон и с него позвонил отцу.
— Ты это видел? — первым делом спросил Джек.
Волнение, проступавшее в голосе сына, озадачило Хэрри.
— Да. Но не могу сказать, что услышал нечто сильно меня удивившее. Совершенно очевидно, что мэр не хочет, чтобы его дочь разговаривала с этим психом. Но я, между прочим, тоже не хочу, чтобы ты разговаривал с ним.
— Поверь мне, чувства мэра по этому поводу куда сильнее твоих. Возможно, они настолько сильны, что даже могут ему повредить.
— Это как же понимать?
Джек рассказал ему о разговоре с мэром в машине и о встрече с детективом Барбером в туалете ресторана.
— Судмедэксперт считает, что женщину, которую я обнаружил в багажнике машины Фэлкона, забили до смерти в четверг около полуночи, — добавил он.
— И что с того?
Джек бросил взгляд через плечо, проверяя, нет ли кого поблизости, подождал, пока два проходивших мимо офицера не скрылись в дверях ресторана, и только после этого продолжил разговор.
— Как бы ты отреагировал, если бы узнал, что личного телохранителя мэра видели у реки рядом с машиной Фэлкона примерно в это время?
— Вероятно, встретился бы с этим парнем и спросил, что он там делал.
— Давай исходить из предположения, что он не будет отвечать на наши вопросы. И мэр тоже. Кого в таком случае расспрашивать?
— Возможно, у меня поехала крыша, но ты, похоже, собираешься обратиться за разъяснениями к Фэлкону.
— Да, собираюсь, если только…
— Если только — что?
— Если только Фэлкона не ликвидируют до того, как мне представится такая возможность.
Хэрри некоторое время молчал. Судя по всему, обдумывал услышанное.
— Это очень серьезное обвинение, если, конечно, ты собираешься его выдвинуть.
— Да, — согласился Джек. — Очень серьезное.
— А ты… собираешься его выдвигать?
— Думаешь, это будет чистой воды сумасшествие?
В трубке снова установилось молчание. Джек уже было решил, что отец готовится в своей привычной манере произнести небольшую речь о его чрезмерной приверженности к теории заговоров, но просчитался. После паузы, показавшейся ему бесконечной, Хэрри Свайтек сказал:
— Позволь мне навести справки и кое-что проверить. Перезвони часа через два.
— Не надо ничего проверять…
— Я просто хочу тебе помочь.
— Ты уже помог мне. Один только факт, что не послал с моими догадками ко всем чертям, а решил кое-что проверить, говорит о многом. О том, к примеру, что я коснулся действительно чего-то важного. Так что позволь мне исследовать эту проблему, так сказать, изнутри. Возможно, при посредстве Пауло. Или даже Барбера.
— Полагаю, тебе надо выбрать кого-нибудь одного из них.
— Согласен.
— И кого же ты выберешь? — спросил Хэрри.
— Еще не знаю. Посмотрю, как будут развиваться события следующие два часа, и попробую довериться своим инстинктам.
— О'кей. И еще одно, сын…
— Что?
