спину предсказателя погоды.
— Теперь открывай, — велел он ему. — И делай только то, что приказано.
Предсказатель не сразу направился к двери. Но это не было неповиновением. Вероятно, его просто парализовал страх.
— Ну же, иди! — скомандовал Фэлкон.
Тот втянул в себя воздух и шумно выдохнул. Стягивавшие лодыжки путы позволяли ему передвигаться лишь очень маленькими шажками, поэтому он не пошел, а, скорее, засеменил к двери. Отодвинув засов, предсказатель потянулся было к ручке и вдруг замер.
— Позвольте мне уйти отсюда, — проблеял он.
Фэлкон никак не отреагировал на его слова.
— У меня дома жена. И дети. — Он едва смог произнести эти слова — горло перехватило то ли от страха, то ли при мысли о том, что оказался в номере мотеля с двумя несовершеннолетними проститутками.
— Плевать я на это хотел, — фыркнул Фэлкон.
— Прошу вас… Я хочу увидеть свою семью.
— Тогда делай, как тебе сказано. Повторяю, если попытаешься сбежать, я пристрелю и тебя, и твоего чернокожего приятеля. Давай, открывай дверь…
Тео видел, как дрожала у предсказателя рука, когда он поворачивал дверную ручку. Дверь отворилась, и комната осветилась, но не так ярко, как предполагал Тео. Он или неправильно рассчитал время, или небо обложили грозовые тучи.
— Тяни за веревку, — распорядился Фэлкон.
Предсказатель погоды нагнулся, взялся за веревку, лежавшую на пороге, и потянул.
— Быстрей! — гаркнул Фэлкон.
Тот заторопился и начал судорожно перебирать веревку руками. В следующую секунду Тео услышал, как задребезжали по асфальту колеса тележки. Звук становился все сильнее по мере того, как она приближалась к мотелю. Когда она подъехала, предсказатель погоды отпустил веревку.
— Что стоишь? Скорей освобождай тележку!
На тележке стоял всего один пакет. Тот схватил его и поставил на пол за дверью.
— Не забудь взять веревку, — напомнил Фэлкон.
Предсказатель отвязал веревку от тележки и бросил на пол рядом с пакетом.
— Теперь закрой дверь!
Едва дверь захлопнулась, Фэлкон выскочил из своего укрытия, перебежал через комнату и сильным толчком сбил предсказателя с ног. Вынув из кармана пальто нож, он отрезал от веревки конец длиной около двух футов и связал ему за спиной руки. Потом запер дверь на замок и снова забаррикадировал ее мебелью, перекрыв таким образом вход. Фэлкон уже собрался было проверить содержимое пакета, как вдруг зазвонил мобильный телефон Тео. Фэлкон выудил его из кармана и на третьем звонке поднес к уху. Тео лежал достаточно близко, чтобы понять, что на противоположном конце провода находится Джек. Тео всегда ставил звук своего мобильного на максимум, поскольку работал в шумном баре. Кроме того, Джек обладал от природы громким голосом, так что Фэлкон, разговаривая с ним, держал трубку на некотором удалении от уха.
— Мы свою часть сделки выполнили, — сказал Джек. — И хотим, чтобы ты сделал те снимки, о которых мы упоминали ранее.
— Я уже говорил, что никакой взрывчатки на мне нет.
— Очень хорошо. Тогда тебе тем более не составит труда снять пальто и рубашку и сфотографировать свой торс. После этого положи пальто с фоточипом в стоящую у дверей тележку и толкни ее в нашу сторону. Когда мы убедимся, что взрывчатки на тебе нет, у всех нас резко поднимется настроение.
— Идите вы все к такой-то матери!
— Фэлкон, я не смогу уговорить копов выполнять твои требования, если ты не станешь соблюдать условий сделки.
— А я сказал, чтобы вы все шли к дьяволу! — Он выключил мобильник и сунул его в карман пальто. Выражение его лица невозможно было расшифровать. Заметив, что Тео на него смотрит, он крикнул: — Чего глазеешь? Что тебе надо?
— Тебе следовало прислушаться к словам Джо. Он всегда говорит по делу и только правду.
— Он лжец. И все они тоже лжецы.
— А по-моему, ты сейчас сам больше похож на лжеца.
— Никто твоего мнения не спрашивает… — Фэлкон подошел к пакету, открыл его и заглянул внутрь.
Тео унюхал съестное из противоположного конца комнаты. Он не ожидал, что проголодался до такой степени.
— Может, поедим, или будем болтать? — спросил он.
— Я эту дрянь есть не стану, — сказал Фэлкон. — Возможно, полицейские нафаршировали жратву снотворными.
От этих слов за милю отдавало паранойей, но Тео по зрелом размышлении решил, что Фэлкон, быть может, не так уж и не прав. А тот, хотя и обругал продукты, вытащил тем не менее из пакета гамбургер и развернул его. Запах пищи резко усилился, и у Тео забурчало в животе. Фэлкон подошел и поднес гамбургер к его рту.
— Тебе повезло. Я буду проверять еду на тебе.
Тео в жизни не отказывался от предложения закусить, особенно если угощение было дармовым. Даже когда его приговорили к смерти, он — единственный из всех заключенных, которые объявили голодовку, — съел все, что ему принесли, до последней крошки. При всем том перспектива отведать пищи, в которую, возможно, положили какие-нибудь наркотические вещества, его не прельщала.
— Я не голоден, — отказался он.
Фэлкон прижал ствол своей пушки ко лбу Тео.
— Я тебя не спрашиваю, хочешь ты есть или нет. Жри — и все тут.
Тео сразу откусил большой кусок.
— Так-то лучше, — одобрил Фэлкон. — Большой пес должен много жрать.
Тео откусил еще один кусок. Еда показалась ему восхитительной. Даже несмотря на то что есть приходилось под дулом пистолета.
Прожевав и проглотив следующую порцию гамбургера, Тео осведомился:
— Что ты там прячешь под своим пальто?
— Ничего.
— В таком случае сфотографируйся, как просил Джек, и докажи ему и всем остальным, что на тебе действительно ничего нет.
— И не подумаю. Мне даже нравится, что эти придурки считают, будто я ношу при себе бомбу.
— Сдается мне, ты все-таки что-то под пальто прячешь. Если это не бомба, то что же?
— А почему ты думаешь, что я что-то прячу?
— Я почувствовал это, когда ты сбил меня с ног, связывал руки, ну и так далее… Что-то под пальто у тебя есть. И это что-то обмотано проволокой или проводом.
Их глаза встретились, и лицо Фэлкона резко изменилось. Его черты неожиданно утратили присущие им нервозность и напряжение и обрели странное отсутствующее выражение. Тео не видел подобного никогда в жизни, хотя в прежние трудные годы ему довелось-таки повидать необычные лица и их еще более необычные выражения. Казалось, он, сам того не желая, проник в самую заповедную, скрытую от всех прочих часть сознания Фэлкона, и тот теперь не знает, как поступить с непрошеным визитером. В комнате было ужасно жарко, и по лицу Фэлкона обильно струился пот, но Тео почему-то счел, что это не от жары.
— Ты эти провода имеешь в виду? — спросил Фэлкон, сжимая в кулаке какие-то проводки, которые извлек из глубин своего одеяния. Откуда именно, Тео не заметил.
— Вот дьявольщина! — воскликнул предсказатель погоды.
