оглянулась через плечо. Угольно-серого покрова дыма, явного признака осады города, не наблюдалось.
— Наверное, папа затеял очередные учения рыцарей, — догадалась девушка.
Фрейлина прислушалась к отголоскам сражения. Слух барахлил, никаких интересных деталей из едва слышной какофонии извлечь не удавалось.
— Старость, — вздохнула женщина. — Действительно учения — на стенах лучников не видно.
Компаньонки находились севернее столицы и даже не догадывались, что все стрелки сейчас занимают позиции на юго-востоке. Звериный океан захлестывает серебристую горстку рыцарей. Наземь падает все больше мертвых тел в доспехах. В бешеном круговороте мечутся окровавленные клыки и когти. Под стенами столицы бурлит толпа удирающих воинов.
— Добро пожаловать, милые дамы, — услышали вдруг они голос. — Кто из вас желает познать любовь одиноких мужчин из дальних земель?
Словно по команде, спутницы отвлеклись от созерцания столицы и повернулись.
Прямо перед ними, укромно спрятавшись от любопытного взгляда среди высоких кустов шиповника, в траве сидели одиннадцать громадных варваров. Самый здоровый из них, облаченный в кожаный доспех и круглую шапку-махук,[13] поднимался на ноги. Он плотоядно усмехался и облизывался. Весь его вид говорил: 'сейчас у этих цыпочек будут неприятности'.
В кустах валялись объемные тюки. Из некоторых торчали копченые бараньи ноги и горлышки запечатанных кувшинов. На земле в беспорядке поблескивало всевозможное оружие. Старуха насчитала восемь лабрисов, четыре двуручных меча, две дюжины щитов и дюжину коротких луков. Туго напиханные стрелами колчаны покоились посреди незнакомых фрейлине клинков. Из экзотических орудий убийства, она узнала только молот с шипами на бойках и толстую цепь с внушительным грузилом.
'Надолго сюда… вона жратвы сколько. Шпионы? — лихорадочно подумала Прудди. — Могут передвигаться только по лесам и только ночью. Им даже нет нужды переодеваться в крестьян или рыцарей. Даже слепой безносый дворняга распознает в этих черноволосых орясинах симиминийцев. Что делать? Уже не убежишь…'
— Я тебе не милая, осел, — отозвалась принцесса. — Милой будешь доярку на сеновале называть. А меня величай 'ваше королевское высочество'!
Варвары взорвались хохотом.
Мэлами впервые видела обитателей Симимини. Она знала про их повадки только по слухам да военным воспоминаниям придворных рыцарей. То, что подобное обращение к варвару может оказаться последним в ее жизни, девушка не понимала. Ну не было в Преогаре даже одного посла из варварской страны. А ведь у симиминийцев самой страшной обидой считалось сравнение с травоядным животным. Они всегда считали себя едва ли не дикими зверями, сыновьями природы. Хищниками.
— Что?
От рева гиганта, казалось, умолкло все вокруг. Остальные варвары мгновенно притихли, словно воды в рот набрали.
Принцесса несколько секунд разглядывала незнакомца. Ее интересовало странное одеяние варвара: доспех из грубо выделанной кожи, золотая застежка-фибула на длинном коричневом плаще из медвежьего меха; смешные сапоги — носки обрезаны, виднеются все пальцы; буро-зеленые штаны с длинными распорками почти до бедра; широкие бронзовые напульсники украшают запястья; амулет в виде однокрылой летучей мыши на бочкообразной груди; курчавая черная борода, заплетенная в четыре косички.
Девушка выхватила свой драгоценный меч из ножен. Серебристое лезвие блеснуло под лучами спятившего солнца. Светило, будто предчувствуя недоброе, несколько раз приблизилось и отдалилось от горизонта, словно подпрыгивая в нетерпении.
— Что слышал, сын ишака! Еще раз пискнешь про любовь — отрежу тебе твое вонючее достоинство и предложу этим индюкам на ужин, — выпалила вдруг принцесса. — Ты как разговариваешь с особами королевской крови?..
Прудди, предостерегающе поднявшая было руку, опустила ее обратно. В сердцах она выругалась. Да так, что Мэлами осеклась, а варвары уважительно посмотрели на старую женщину.
— Прошу прощения, милые дамы, — варвар приблизился. — Никак не ожидал обидеть столь благородных созданий.
При ходьбе, заметила старуха, мужчина немного наклонялся на левый бок. Словно бы его тревожила старая рана.
'Странно он говорит, — отметила фрейлина. — Варвар так выражаться не будет — он сразу топор метнет без разговоров. И потом набросится, похотливая обезьяна, на еще теплое тело… А этот излагает, словно бы в Преогарском Университете лекции слушал'.
— Мне нравится, — гигант остановился прямо перед принцессой и, наклонившись к ней, доверительно сообщил. — Мне очень нравится, когда женщины показывают отвагу. Хотя, подозреваю, ваши оскорбительные слова связаны лишь с тем, что вы не понимаете их значения. В свою же очередь, я не хотел вас оскорбить. Потому что предложение любви считается в моей стране правилом хорошего тона. Тем более, мы с друзьями ожидали здесь другую даму и слегка обознались, перепутав вас с нею. Такой же плащ, такие же черные волосы… Как зовут вас, очаровательное дитя? И как величать достопочтенного отца храброй девушки?
Варвар обворожительно улыбался, показывая очень ровные белые зубы.
'На вид ему около пятидесяти, — прикинула старуха. — А может быть постарше меня. Эти мужланы невероятно хорошо сохраняются в своих обветренных горах'.
— А мне не нравится, — более спокойно, но прежним тоном буркнула принцесса. Она решила, что опасность миновала, раз этот тип оказался столь обходительным человеком. — Не нравятся подобные предложения! Я молодая девушка, причем знатного рода. И слышать такие слова от вонючего, похожего на ос…
Договорить она не успела. Продолжая улыбаться, варвар со всего маху залепил ей раскрытой ладонью в челюсть.
'В другой раз, — машинально подумала Прудди, — она будет думать: что говорить и кому язвить. Если останется жива…'
Сложившись, словно бумажный журавлик, Мэлами полетела в траву. К изумлению всех присутствующих, сознание девушка не потеряла. Отряхивая головой и пьяно покачиваясь, она поднялась.
— Крепкая голова! — уважительно прокомментировал кто-то из симиминийцев. — Словно бы в ее жилах течет кровь горцев. Иная дамочка тотчас бы откинула копытца.
Варвары закивали головами.
— Мне повторить свой вопрос, милые дамы? — на сей раз гигант обращался к старухе. — Как вас зовут?
Фрейлина успокаивающе подняла руки. Мол, я такого удара не вынесу.
— Ее зовут Лупия, а я — ее нянька Рудди, — ляпнула первое попавшееся на ум.
— Что ты говоришь, дурья твоя башка? Какая Лупия? Какая Рудди? Совсем от старости мозги потеряла?
Прудди похолодела. Ожидать такой дурости со стороны принцессы она никак не могла.
'А ведь это я учила эту глупую ш…'
— Замолчи, деточка, побудь немного тихо, Лупия, — медовым голоском произнесла наставница. — Он тебя слишком сильно стукнул.
— Я! Не! Лупия!
Казалось, Мэлами сейчас заплачет от обиды и унижения. Впервые в жизни на симпатичном, хотя и нагловатом личике принцессы наливался красками большущий синяк.
— Вот как? — варвар наклонил голову к плечу, внимательно слушая. — Очень интересно. А кто же вы такие, позвольте полюбопытствовать?
— Я - дочь короля! — сказала принцесса таким тоном, словно бы кто-то сдавил ее горло раскаленной железной рукой. — А ты, мерзкий вонючий сын быка, за это отве…
'Ее невозможно чему бы то ни было научить! — горько завопила про себя старуха'.
Великан двигался стремительно. Второй удар, на этот раз кулаком, но в полсилы, тоже попал девушке в челюсть. Пролетев два метра и приземлившись на колени, Мэлами выплюнула зуб.
— Не беспокойся, милая, — тепло обратилась к ней Прудди. — Маг Платанкус отрастит тебе его обратно.
— А-а-а-а-а! — не сдержалась девушка и заревела на полный голос.
— Совершенно невоспитанная барышня, — сообщил варвар своим друзьям. — Это вы ее воспитывали? — обратился он ко фрейлине.
Старуха покраснела как ангельский мак.
'Лучше бы изнасиловали, — подумала она и прокляла тот день, когда впервые взяла на руки сверток с маленькой дочерью Эквитея'.
— В общем так, — решил гигант, почесываясь под косицами бороды. — Оставляете эту железяку, — он указал на выпавший из девичьей руки меч. — И шагаете себе подобру-поздорову домой к папашке. Мы воюем с королем, а не с детьми и бабками. Пусть это даже будут королевские дочери и приближенные к нему клуши.
— Ах ты шмердящий прыщ, — прошепелявила Мэлами. — Да я ш тобой жнаешь што шделаю?
Варвар в ответ только пожал плечами. Он сначала задумчиво посмотрел на девушку, потом перевел взгляд на фрейлину.
— Некоторые не меняются, — суммировал он.
Старуха сокрушительно вздохнула.
— К эфесу! — выкрикнула вдруг принцесса и резко вскочила.
Каким образом она умудрилась подпрыгнуть так высоко да еще и подхватить меч, Прудди не поняла. Впрочем, как и варвары. Мужчины заворожено смотрели, как в воздухе мелькают стройные девичьи ноги, совершенно не прикрытые развевающимся платьем. Громила с открытым ртом смотрел, как в изящном прыжке Мэлами падает на него, занеся клинок над головой.
— На тебе! — заорала принцесса. — Шкотина гряшная!
Один удар, к сожалению и Мэлами, и Прудди, испортил всю торжественность момента. Варвар отступил на шаг в сторону. Крутнулся на каблуках странных сапог и смачно вписал девушке по макушке.
Непослушная дочь Эквитея Второго шлепнулась в траву словно куль с мукой. При падении капюшон сполз с ее прелестной головки. Иссиня-черные волосы растрепались на ветру, смешались с травой.
Фрейлина закричала раненой птицей и бросилась на помощь воспитаннице. С облегчением она убедилась, что крови нет. Принцесса просто лишилась сознания. Прудди ощупала голову девушки. Пальцы прикоснулись к ощутимо увеличивающейся шишке.
— Будет ей наука, — поджала губы старуха.
