вслепую. Шанс попасть почти отсутствует.
Лучник почесал затылок.
– Но если ты не возьмешь арбалет и не спустишь курок, ты вообще не выстрелишь.
Теперь задумался Никита.
– Да, пожалуй. Если тебя устроит очень малый шанс, то заучивать слова можно.
Варвара между тем уже закончила заговор, провела по скулам Ярослава ладошками и стряхнула наволок в некрашеную доску. Молодой школяр поблагодарил, повернулся набок и заснул.
Измученный болью, он тоже решил научиться разбираться с этой бедой самостоятельно.
– А если что, махнем через Серую Падь. Там такой распадок, что не перекроешь. – Флейта отчитался о предстоящем маршруте и замолчал, сумрачно глядя на Тараса. Школяр, в чьём присутствии приходилось обсуждать дорогу, его раздражал.
– Нормально, – сказал Хвощ. – Отходы есть, и ладушки. Что скажешь, бакалавр?
– Да тут не придерёшься. Планировать движение у вас здорово получается, – честно польстил Тарас и Хвощу, и Флейте. – Мне бы половина этих мелочей в голову не пришла. И везде запасные варианты.
Молчание Флейты несколько смягчилось, а Хвощ вдруг спросил:
– Слышь, бакалавр, объясни мне, почему некоторые ваши хреновины так славно отделаны – залюбуешься. Не вещь – игрушка лакированная. А другие будто топором тесали?
– Потому что некоторые обереги, или амулеты по-нашему, теряют силу в соприкосновении с инструментом. Или даже просто с металлом. Иногда вообще годится только дерево или сухая кость.
– А как легче спрятаться от магов? Когда ищут. У нас столько народу погорело. – Жилистый и худой Флейта смотрел Тарасу прямо в глаза.
– Под завесу тумана. Я полдороги вас так веду.
– Ну, а без магии?
Тарас задумался.
– Лучше всего подойдёт что-то мелкое, разбросанное и живое. Или бывшее когда-то живым. Лучше без формы.
– Непонятно.
– Ну, допустим, большой муравейник. Хотя там, конечно, не посидишь, да и видно... Отвалы стружки, опилок, ветки старые. Чем крупнее фракции, то есть куски, тем лучше – они размоют контуры фигуры. Кости старые на хладобойне. Там вообще ничего нельзя увидеть. Любое кладбище – только лечь неподвижно в траву. Овечья отара. И лес.
– Понял, – медленно кивнул Флейта. – Вот за это спасибо.
– Кстати, Хвощ, что за свинюшник мы здесь оставили? – решил использовать ситуацию Тарас. – Что за манера на каждой стоянке гадить?
– Не понял, – кратко ответил Тарасу Хвощ.
– Призвал бы ты своих к порядку. Пусть мусор уберут. Сожгут либо закопают.
– Ты это... – Хвощ не сразу нашелся, что ответить. – Шибко культурный, что ли? Любишь, чтобы чистенько?
– Да при чём тут это, – поморщился Тарас. – Вы же связки, струны лесные тревожите. Беспокоите глубинную сущность леса.
Хвощ недоверчиво осклабился.
– А что, этой глубинной сущности больше делать не хрен, кроме как обижаться за гнилые тряпки? Что-то я не замечал, чтобы после привала у нас кто-то умер.
Тарас кивнул, соглашаясь. В его пальцах закрутилась хвоинка.
– И не заметишь. Тем более что лесу мы глубоко в ноготь. Но ты вот, когда ветку отогнешь, она тебя же с оттяжкой хлопнет. А чтобы не хлопнула, её держать надо. И тут оно аукается, понимаешь? Только размазанно, не слишком сильно и по всем сразу. Просто будет неудача, грязь навыверт.
– Что значит грязь навыверт?
– Это не важно, это мы в Колледже так говорим.
– То есть страшного ничего не будет.
– Нет. Просто как ходить с немытой рожей.
– Ну, так и наплевать. Тем более ты ж у нас такой великий маг, специально с нами едешь. Нешто ты не можешь эту мелочь убрать-отвести?
– Могу, конечно. – Тарас надкусил хвоинку и сплюнул. – А скажи, к примеру, Свист, он же у тебя крепкий мужик?
– Ну... Тот ещё конь.
– Может он всю эту грязь собрать в кучу и с собой понести, потащить в мешочке?
– Может, конечно. А зачем? – спросил сбитый с толку Хвощ.
– Вот именно. А мне зачем убирать то, что вы тут нагадили? Таскать с собой латку? Тебе делов-то: отдал команду и сгребли весь мусор. В яму да песком закидать.
Хвощ кивнул.
– Ладно, школяр. Убедил. Но гляди у меня. – Атаман громко свистнул, привлекая внимание банды. И гаркнул: – Убрать весь мусор. Прячем стоянку, как если б не было ее. Кто оставит тряпку либо кость, получит в рыло.
Флейта хмыкнул и начал подбирать с земли утиные перья.
Глава 21
Тарасу рвали горло рыболовными крючками. Он сам их слишком много и неосторожно проглотил, покачивая на длинной нитке, так что, когда начал вынимать, выдавливать из себя обратно, несколько штук зацепилось, и кровь потекла в его лёгкие чёрными каплями обжигающей пахучей смолы. Ольгу уводили рыцари, она заламывала длинные руки, хватала рыцарей за клинки, в кровь полосуя себе пальцы, так что кожа слетала с ладоней длинными кровавыми лоскутами, цепляясь за горло Тараса, а ведь это ему, не ей надо было пролить каплю крови, чтобы всё получилось, и понявший это наконец школяр ударил кулаком по клинку так, что и косточка в руке переломилась, но ни единой капли так и не вышло наружу, потому что Тарас был зомби и ему надо было достать бургомистра...
Чёрная плоть болота, хвоинки леса, жар степи, мягкие цветы и орехи, звенящие светом сосны – всё смешалось в калейдоскоп искрящегося снега, и всё это тянуло к сестре...
Школяр проснулся в холодном поту, разрывая руками рубаху. Жалкое лицо Ольги стояло перед глазами. Хвала Создателю, это только сон.
Но надо было торопиться.
– Ну вот он, этот трактир.
– Действительно, бочонок медовухи.
Над входом на цепях красовался аккуратный лакированный бочонок.
– Интересно, а медовуха в нём есть? – с любопытством спросил Ярик.
– Ну, ты пока проковыряй дырочку, а мы внутрь.
Дымный зал освещался несколькими свечами.
– Фу, – брезгливо сообщила Варвара. – У них что, печи по-чёрному?
Осмотревшийся раньше других Никита помотал головой.
– Печи нормальные. Это курят. Причём не табак, а какую-то дрянь.
За одним из столов дымила бригада лесорубов. Варькино «фу» не осталось незамеченным, как и сама Варька.
– Кошечка, давай к нам, – поманил долговязый детина.
– Мы тебя не обидим.
– Мы все по очереди тебя не обидим, – хохотнул коротко стриженный здоровяк.
