2
Но паниковала я зря, уже в следующую секунду невероятно светлое ощущение коснулось меня. Вспыхнул неяркий свет и меня ослепила белизна небольшоего помещения. Белые стены, белый потолок, белый пол… Золотистые краски фресок на стенах…Я с удивлением заметила, что везде и на стенах и под ногами было изображение Синегории! Это была карта, самая красивая, какую я когда-либо видела… Карта- фреска! Поля, леса, реки, горы… тончайшее изображение тех, кто населяет эти места… Только Ничья Долина, которая сразу привлекла мое внимание, называлась здесь Мрачной и узкие, злобные лица темных эльфов показывали, что издревле они владели этими местами…
— Ася, пора… Мне нужна твоя помощь… Только два эльфа рода Совы, из кланов, восходящих происхождением ко временам закладки храма, могут просить снять заклятие Стражей, — проговорил тихо Илия, заставив меня невольно вздрогнуть.
Он стоял у жертвенного огня, в глубине очень светлого помещения и вся его светлая фигура, величественное лицо казались неотъемлемой частью храма. Мне даже почудилось, что тихая древняя музыка будто струится с этих старых стен. Музыка свирели, какого-то неведомого струнного инструмента, тихо щиплющего мои напряженные нервы, и, мерно ухающего время от времени глухим басом, наверное, огромного, обтянутого толстой кожей, барабана… Это невероятно!
Стараясь не ступать на рисунок, я подошла к учителю. Внезапно тишину храма разорвал резкий нарастающий воющий звук, сквозь который я услышала искаженный, растянутый голос Клима. Сначала невозможно было что-либо разобрать, чавканье, хлюпанье, завывание какого-то ветра заглушали исковерканные кривым пространством Забытого Острова слова… Но Илия, похоже, понимал… Да продо, Мессере! Но голос Клима неузнаваемо изменился!
— Я готов перенести солнце на Забытый Остров… Илия, снимай заклятие, — ледянной голос, от властности и жесткости которого у меня поползли мурашки, и тут прорвался мой Клим, — Быстрее, боюсь не выдержать, — молчание, мы думали он ушел, но потом донеслись еще его слова, сказанные почти шепотом, — …раздвоение — жуткая штука, Асенька…
Илия, украдкой на меня взглянувший, нахмурился и сказал:
— Сову… — и протянул мне руку.
Я дрожащей рукой выдернула медальон и рывком разорвала цепь, боль обожгла шею, но чувства, казалось, замерли во мне, — хотелось быстрее покончить со всем этим. Протянув свою сову учителю, я положила руку на стену в том самом месте, где изображенный на фреске эльф держал вытянутой свою ладонь. Две совы, которые держал старый эльф, сильно закачались на своих цепях, и свет, исходивший от двух факелов, замигал… Илия коснулся своей рукой руки другого эльфа с фрески… Ветер загулял по храму… Огонь, зажженный старым эльфом, заметался под его порывами… Страшный гневный вопль ледянным эхом прокатился по стенам… 'По моему это Владомир…', — поежилась я.
Наступила темнота, ветер стих… Ощущение жуткой опасности навалилось на меня в глубокой тишине…
— Беги, — прошептал Илия, — очень быстро беги, Ася…
Выскочив в подземный переход, мы побежали. Я удивилась, увидев, как старый Илия нисколько не остает от меня. Невероятная легкость несла и меня вперед. Видимо, это сила эльфов, позволяющая им во время боя взлетать и пробегать по стенам, прыгать с большой высоты и приземляться, как ни в чем ни бывало. Поворот… Поэтому Илия и не отстает от меня, а я — от него… Значит, во мне все больше просыпается эльф…
Это глубокомысленное заключение бешенно скачущих мыслей настигло меня уже под осыпавшимся входом в подземелье… Страшный грохот расколол мертвую тишину старых стен… Илия, схватив меня в охапку, взбежал по стене на несколько метров и выбросил меня изо всех сил на поверхность в светлеющий серым небом разлом… Я кинулась назад, протянув ему руку, но, вырвавшаяся наверх волна отбросила меня далеко от прохода… Огненный столб с кусками земли и камня взметнулся над входом в храм, разворотив землю вокруг и засыпав его и мою надежду, что я смогу еще чем-то помочь учителю… Обхватив колени руками, я замерла, сидя на раскисшей от дождя земле. Надо мной разрастался огромный гриб настоящего атомного взрыва, я не могла оторвать глаз от него, с содроганием представляя, что будет после. Но уже через минуту стало понятно, что ядовитое облако взрыва оказалось зажатым в странном прозрачном мешке, который, растягиваясь все больше, наливаясь радужной мутью, все-таки сдерживал его. Невероятно! Ядерный взрыв оказался закованным в каком-то пространстве… Неужели это Забытый Остров! Но… Что тогда с Климом и Азгаром?!
Я продолжала сидеть на земле под расплывшимся над полем и притихшей деревней огромным переливающимся мешком. Меня словно пригвоздило к этому месту… Мне казалось, что только оно меня еще связывает с Климом…
Сколько я так просидела, не знаю, очнулась я от холода. Я жутко замерзла. Сильная дрожь била все мое тело. Что-то мокрое и холодное сыпало мне прямо в лицо. Снег…, равнодушно отметила я. Небо было затянуто свинцовыми снеговыми тучами, непостижимый мутный ядерный мешок исчез. Сообразив, наконец, что прошло много времени, и я сижу на виду у всей деревни, я оглянулась назад… Небольшие, разрозненные кучки жителей смотрели в сторону поля, но, похоже, не решались подойти ближе…
Зима пришла, Клим, а ты не возвращаешься… Как же я могу вернуться домой? Без тебя и меня нет, Клим…
Тяжело поднявшись на затекшие и замерзшие ноги, я некоторое время стояла, раздумывая, куда пойти. Но оказывается, вопрос этот для меня больше не стоял… Ничто не тянуло меня в старый заброшенный дом, в старые детские воспоминания, Синегория стала… да и была всегда моим домом, только я об этом не знала.
Повернувшись спиной к деревне, я пошла… Я уходила на ночь глядя, сквозь усиливающуюся метель на болота, туда, где для меня было все понятно, где все жители большие и малые, этот древний народ, встал на защиту границ и своей, и границы с людьми, чтобы темное порождение их страны не коснулось не знающих ничего об этом людей, считая это своим долгом, долгом жителей Пограничья.
3
Я миновала мостик, и все убыстряя шаг, шла к лесу, когда взглянув вперед, заметила легкое движение в редком осиннике. Мое сердце бухнуло… Подойдя ближе, я уже не сомневалась, — Азгар!!! Сумерки и снег размывали его в смутное пятно, но я уже была достаточно близко, чтобы узнать эту сутулую фигуру. Дикая радость от того, что я его вижу, сменялась жутким очаянием от того, что я его вижу одного. Я уже почти бежала, отступили холод и промозглость мокрой одежды… Вот… Уже почти дошла…
— Азгар… — выдохнула я и замерла.
На куче собранных наспех веток, на плаще Азгара лежал Клим. Азгар, повернувшись ко мне каким-то застывшим лицом, попытался улыбнуться. У него ничего не вышло, лишь кривая гримаса перекосила губы.
— Подожди радоваться, — просипел он.
Я, опустившись на колени в мокрый снег, взяла закоченевшую руку Клима в свою и, положив голову ему на грудь, прислушалась… Сквозь гулкие удары своего сердца я услышала слабое, еле слышное туканье… Еще не все потеряно!
— Филимон, — позвала я.
Но его и не надо было звать. Гном уже сбежал по моей коленке, и деловито ощупывал, осматривал, прислушивался. Покачав головой, он сказал, наконец:
— Раны вылечу, но тут что-то еще…
— А Илия где? — не выдержал Азгар.
Я встала, совсем заледенев, и в двух словах рассказала, что произошло… Азгар молчал. Потом, закрыв руками лицо, он долго так сидел. Меня стала бить дрожь.
— Мы должны идти, Азгар, здесь оставаться нельзя. Уйдем в лес, там попробуем вызвать дракона, — мне хотелось его расшевелить, не знаю, что с ними там произошло, но эльф был сам не свой.
Он на меня посмотрел как-то мутно, кивнул головой, и, подхватив Клима, внезапно стал сильно
