ведь любят только сидеть за рулем, а он, казалось, больше всего увлекался мытьем машины. И надо сказать, у Кинга здорово это получалось. К моему удивлению, он не подпустил меня к машине и всякий раз, когда я предлагал свою помощь, делал вид, что не слышит, или говорил что-нибудь в свое оправдание, например:
— Пожалуй, я лучше сам вымою эту часть. У тебя нет еще достаточного опыта для такой тонкой работы.
Наконец я перестал надоедать Кингу, сел на ведро и стал наблюдать, как он, посвистывая и напевая, работает.
Кинг оказался настолько любезным, что, покончив с делом, пригласил меня сесть с ним в автомобиль и показал, как поднимаются и опускаются стекла в дверях одним лишь нажатием кнопки. Затем он показал мне небольшие шторки для защиты от дождя, расположенные над передними боковыми стеклами, опустил одно стекло и сказал:
— Смотри-ка, я могу дышать свежим воздухом даже тогда, когда идет дождь. — А в этот день была такая жара, что сержант скоро стал красный, как вареный рак, по его лицу катились капли пота. Несмотря на это, Кинг продолжал восхищаться своей машиной:
— Смотри, мне так легко здесь дышится.
Но лицо его становилось все краснее и краснее, и я уже забеспокоился, как бы сержанта не хватил тепловой удар.
— Хорошо, — говорю, — почему бы вам на время не выйти из машины, а потом опять сесть в нее и показать все еще раз?
Кинг согласился.
Было уже за полдень, когда мы вернулись в казарму. Мне так и не удалось помыть машину в этот день. Зато сержант Кинг выглядел таким счастливым, что я от души был рад за него.
ГЛАВА XII
На следующий день казарму собирался посетить командир части, поэтому я вычистил и вымыл в сортире все добела, за исключением тех мест, которые не могли быть белыми. Сержант Кинг расхаживал по казарме между койками, разглаживая складки на простынях и одеялах. Он учил, как надо себя вести при начальстве, и рассказывал, что будут делать офицеры во время посещения. Сержант сильно волновался и без конца повторял нам одно и то же.
И вот назначенный час пробил. Когда открылась дверь, и в помещение вошли полковник, капитан и несколько лейтенантов, сержант Кинг подал команду «Смирно», и все замерли, затаив дыхание. Лейтенанты тут — же начали тщательно осматривать казарму, а капитан стал расхаживать вдоль строя, внимательно изучая ребят, одетых в новую форму. Что касается полковника, то он не стал попусту тратить время. Он бегло взглянул на ряды коек и тут же направился в уборную, как и предсказывал Кинг. Я был на месте и стоял по команде «Смирно».
В части давно было известно, что полковник интересуется состоянием сортиров больше всего на свете. Это был приятный пожилой человек с седой головой и маленькими усиками. Он был поразительно похож на моего дядю, но я был уверен, что это не дядя, потому что дядя никогда не служил в армии.
И вот полковник, войдя в уборную, стал внимательно все рассматривать, одобрительно качая головой и улыбаясь. Казалось, он был всем доволен. Мне, конечно, это было приятно. Но я не хотел, чтобы полковник отнес все на мой счет, и, когда он подошел ко мне, я решил справедливости ради внести ясность.
— Полковник, — говорю, — надеюсь, вам нравится, как мы подготовили сортир для вас?
— Что? — спросил он, повернувшись ко мне.
— В уборной так чисто прежде всего благодаря сержанту Кингу. Я ведь только подчищал. Сержант говорит, что за всю свою жизнь не видел человека, который бы так заботился о сортирах, как вы, и вот поэтому мы…
— Смирно! — заорал на меня капитан, который вошел вслед за полковником. Он почемуто так разозлился, что весь покраснел и, казалось, готов был броситься на меня как тигр. Но я не очень-то его испугался. Ведь разговаривал-то я не с ним, а с полковником.
Полковник поднял руку, чтобы остановить капитана, потом внимательно посмотрел на меня
и попросил продолжать. Я выложил ему все: и как сержант Кинг приказал мне до блеска вычистить уборную, и как он хорошо отзывался о полковнике, который так тщательно осматривал уборные, что даже совал голову в унитазы. Мне показалось, что полковник одобрительно отнесся к тому. Что я рассказал, потому что он тут же спросил:
— Где же этот сержант?
Я с готовностью проводил полковника в казарму и указал на Кинга. Тот был в замешательстве и стоял бледный. Полковник что-то сказал ему, но, к сожалению, я не мог разобрать о чем шла речь, потому что, как назло, в это время со мной заговорил капитан. И его, видно, заинтересовала уборная. Он спросил, все ли я чистил сам. Я ответил как надо:
— Да, сэр, я мою сортир вот уже около двух недель. Я постоянный дежурный по уборной.
— Так ты не посещаешь занятий? Ты здесь уже две недели и еще не начинал…
Тут к капитану подошел лейтенант, и я оказался в окружении полковника, капитана, лейтенанта и сержанта Кинга. Полковник тоже заинтересовался тем, что я делаю. Я, разумеется, снова рассказал им про уборную и про то, как сержант Кинг определил меня на должность постоянного дежурного. Тут я, как полагается, отметил хорошее отношение ко мне сержанта Кинга, поблагодарил его за то, что он не посылал меня на занятия и даже приглашал мыть свою машину. Беседа протекала мирно, все улыбались, только сержант Кинг почемуто стоял красный, опустив голову.
Когда разговор кончился и начальство со-бралось уходить, капитан сказал:
— Сержант Кинг, идите в мой кабинет и ждите меня. Я хочу поговорить с вами.
Кинг стал по стойке «смирно» и ответил:
— Слушаюсь!
Итак, посещение казармы начальством, на мой взгляд, прошло благополучно. Офицеры показались мне приятнейшими людьми. Они, наверное, откуда-то знали обо мне, потому что капитан, например, уходя, посмотрел па меня и сказал:
— Ты, наверное, Стокдейл?
— Да. Сэр, — говорю, — правильно, я Стокдейл, но я не помню, когда мы с вами встречались!
Но он ничего не ответил, а только повернулся к лейтенанту и, указав на меня, проговорил:
— Это, Стокдейл.
Тогда и лейтенант посмотрел на меня и многозначительно произнес:
— О да.
Я опять удивился и говорю:
— Да, сэр, правильно, я Стокдейл, но я не помню, когда встречался с вами.
Но в это время все уже направились к выходу.
Вы себе не можете представить, что было с сержантом Кингом, когда он вернулся от капитана! У него был просто дикий вид. Он стоял посредине своей комнаты, моргал глазами и тряс головой, будто не замечая, что я стою рядом.
— Ты не должен был этого делать, — наконец проговорил он, — понимаешь, не должен…
— Я знаю, — ответил я, — но мне не хотелось брать все на себя, ведь идея была ваша. Вы сделали мне добро и я думал, что могу вам помочь и…
— Да, я верю, что ты хотел мне помочь. В этом нет ничего удивительного. Но больше те помогай мне, понятно? Я не нуждаюсь в помощи. Ты и так уже много сделал для меня. Помоги еще кому-нибудь. Послушай, я знаю одного горластого капитана из ротной канцелярии. Почему бы, тебе не помочь ему? Почему?..
И он махнул рукой, не желая об этом больше разговаривать. А я обещал выполнить его просьбу при
