забывая сказанное. Он начал было описывать свою первую встречу с астралом Тонечки, сбился, начал с начала… Инга видела, что еще немного, и его снова придется откачивать. Она в отчаянии взглянула на Дэна. 'Неужели нет другого выхода?! — словно говорили ее глаза. — Узнать, что она жива и тут же стать свидетелем окончательной смерти!'
Тонечка жива? Свободный астрал? Да, они слышали о таких вещах, но встречать не приходилось. Тогда она действительно 'перестанет существовать' после рассказа: нет ничего проще, чем порвать астральные связи в мире реальных вещей, и нет ничего сложнее, чем их установить!
— Это призрак в замке Горвича, — в который раз повторил Евгений. Что-то непонятное… Ее можно увидеть, только не каждому. Может быть, вы…
Ему что-то мешало смотреть, но он не осознавал, что плачет. Помимо воли Гуминский почувствовал угрызения совести, и желая заглушить их, сказал резко:
— Послушайте, Миллер, рассказывайте все, о чем догадываетесь. Подряд, без пауз и без повторов! В ваших сомнениях я разберусь сам…
Евгений безнадежно попытался продолжать, но голова совсем отказывалась работать, наваливалась опустошающая слабость. Он, забыв о наведенном пистолете, опустил руки и ухватился за перила, чтобы не упасть…
Глядя на него, Веренков почувствовал, что еще миг, и Евгений уйдет навсегда, как только что ушла Сара. И с ним исчезнет не только тайна, к которой едва только удалось прикоснуться — погибнет многолетний труд, воплощенный в самом существовании СБ, рухнет непрочный баланс в обществе… и обратный ход маятника окажется страшнее десятка «монстров»!
Нет, это невозможно! Еще не все потеряно! Веренков ощутил, как в нем словно распрямилась какая-то пружина… и вдруг осознал: это же он сам вскочил на ноги!
Он инстинктивно метнулся вперед… но Гуминский все же успел среагировать раньше. Веренков увидел совсем близко его удивленные глаза, заметил быстрое движение руки с пистолетом… И черный зрачок ствола прямо в лицо…
…Тихий щелчок осечки был так непохож на ожидаемый всеми грохот выстрела, что в первый момент никто из стоящих на лестнице ничего не понял. Только смотрели завороженно, как Веренков с лета сбил Гуминского с ног, как тот отлетел назад и ударился о стойку, отбросив далеко в сторону руку со вторым пистолетом. Удачный момент, чтобы обезоружить его — но слишком неожиданный! И Веренков не сумел использовать предоставившегося шанса: он растерянно стоял посреди холла и тупо смотрел, как Гуминский подтягивает левую руку, как пистолет — уже другой — поднимается снова…
…Дэн бессильно, как в замедленном кино, наблюдал за неотвратимым движением, и вдруг мгновенным озарением увидел всю картину целиком: 'Это не осечка… Пистолеты! Они перепутали пистолеты! У Валерия оказался пустой пистолет Сергея!'
Он резко пнул Сергея ногой, интуитивно найдя единственно верное слово:
— Огонь!
Вконец ошалевший Сергей не раздумывая выхватил свой пистолет и выстрелил почти не глядя, как на стрельбище…
…Два выстрела слились в один. Гуминский вдруг обмяк, рука с пистолетом безвольно упала вдоль тела, голова откинулась вбок… Дэн не видел, куда попала пуля, но сомнений быть не могло — такой мгновенно-расслабленной бывает только внезапная смерть… Веренков продолжал стоять, потом неуверенно шагнул назад, сполз по стене. Инга и Сергей бросились к нему:
— Вы ранены?
— Нет, — вяло качнул головой Веренков. — Нервы…
— Промахнулся… — Инга зачем-то потрогала пальцем маленькое отверстие в двери, через которое пробивался яркий солнечный луч.
— Левой рукой без привычки трудно попасть… — произнес Сергей. Потом недоуменно и с какой-то опаской посмотрел на свой пистолет, осторожно вынул обойму.
— Полная… Ничего не понимаю… Как же это могло случиться? — он перевел взгляд на тело Гуминского. — Если бы я знал с самого начала…
Инга повернулась к нему, ласково провела рукой по плечу.
— Успокойся! — шепнула она. — Когда все уже определено, то спасают только неожиданности, смешение случайностей. Вот это и произошло! Банальная, я бы даже сказала классическая ошибка: перепутали два похожих предмета… и предопределенность полетела к черту!
Сергей замолчал, пытаясь осознать ситуацию. Да, действительно, был момент, когда оба пистолета оказались у Валерия. Потом один из них — свой, заряженный! — он оставил у себя, а другой — пустой! — отдал Сергею. По крайней мере, думал, что отдал… Но мог ли он их перепутать? Мог ли сам Сергей не заметить, какой пистолет берет?
— Нет! — решительно заявил Сергей. — Не могли мы так ошибиться…
— Сами по себе не могли, — серьезно кивнула Инга. — Но совсем несложно было внушить вам…
— Внушить? — переспросил Сергей, поворачиваясь к Дэну. — Это что, опять ты?!
— Да нет, на этот раз не я, — усмехнулся Дэн. — Здесь присутствует нечто более сильное… так, Евгений?
Но Евгений обессилено сидел на ступеньке, обхватив руками голову и думая, похоже, только об одном: погубило ли Тонечку то, что он успел рассказать?!
А еще не совсем пришедший в себя Веренков вдруг сказал, ни к кому не обращаясь:
— Что бы это ни было, оно спасло мне жизнь. И вы, Сергей… Спасибо вам!
Евгений поднял голову:
— Здесь должна появиться полиция. Скоро?
Вопрос отчетливо адресовался Веренкову.
— Завтра утром, — ответил тот. — Если только я не свяжусь с ними раньше…
…Собственно, именно это и следовало теперь сделать: включить рацию, связаться с полицией, вызвать их к центральному корпусу или самим выйти навстречу… что может быть проще? Но острое ощущение незавершенности и какого-то стремительного ожидания мешали Евгению согласиться с этим. Ну, приключения закончены — и это все? Боль пройдет, воспоминания сгладятся…
Вот только Сэма уже не будет. И Сара…
— Но это же невозможно! — почти закричал Евгений. — Неужели все было зря?! Дэн, черт возьми, посоветуй что-нибудь умное, ты же знаток древних обычаев!
— Да при чем тут древние обычаи! — с досадой отмахнулся Дэн. — Кто и когда сказал доброе слово про свободный астрал? Их считали вампирами, зомби… кем еще? Так что согласно древним обычаям действовал как раз Гуминский!
Евгений трудом удержался от грубости. Бессилие — и свое, и чужое! всегда возмущало его. Он с дикой почти безумной требовательностью оглядел всех по очереди: ну неужели никто из вас ничего не может сказать?! Неужели вы только и думаете о том, как бы вернуться домой и все забыть?..
…Этот взгляд был невыносим — и наверное именно поэтому Веренков откликнулся на него. Он заговорил медленно и осторожно, как наверное, беседовал когда-то со своими пациентами.
— Пока нельзя уходить: надо дождаться Юлю. Если с ней все в порядке, она должна сама выйти сюда. Или ты… — Он неожиданно запнулся, словно боясь называть Евгения по-прежнему. — В общем, ей не запрещено выходить из зарослей?
Евгений вздохнул. Выходить из зарослей Юле не запрещено — но если она чувствовала, что здесь происходило…
Он вспомнил кошмарные минуты, проведенные в страховочной системе… и вдруг с нарастающим страхом подумал, что Юле тогда тоже могло стать плохо!
— Но я не знаю, где ее искать! — с отчаянием выкрикнул Евгений. — Мы же не договаривались, как встретиться…
Инга быстро подошла к нему и легко встряхнула за плечи, прекращая истерику.
— Успокойся! — ее голос звучал неожиданно строго. — Как бы Юля ни была напугана, она должна отозваться на твою эманацию! Надо просто подождать немного…
Евгений невесело усмехнулся: да, пока можно только ждать! И вдруг неожиданно подал голос
