понимала, поэтому бить тревогу не стала. Может, у нее просто нервишки пошаливают…
Несмотря на поздний час, в мэрии все еще оставался народ. Это были те звери, которым не удалось родиться «жаворонками» — будучи «совами» они заявлялись на работу не раньше полудня, часов до трех досыпали на столе и покидали рабочее место глубоким вечером.
— Цитадель зла, — яростно процедил сквозь зубы Константин, когда друзья, ведомые Муравейчеком, направлялись к лифтам. — Скоро она падет под всесокрушающим натиском народных масс! А на ее месте мы возведем больницы и космодромы. А потом и их снесем — потому что место это проклято, здесь угнетали народ!
— Так и будет, — сурово добавила Берта. — На обломках старого мира мы разрушим новый!
Они спустились на лифте на минус второй этаж. Здесь, под землей, находился архив.
— Мой друг — архивариус, — пояснил Муравейчек. — Сейчас мы его найдем и обо всем договоримся.
Архив представлял собой освещенное бесчисленными лампами гигантское царство стеллажей, уходящих на несколько метров вверх, под потолок. Количество папок на них исчислялось тысячами. Это был подлинный некрополь Вершинского делопроизводства, грандиозный памятник несбывшимся мечтам и нереализованным проектам.
— Харон! — позвал Муравейчек, и крик его унесся по бумажным курганам к дальним границам царства.
— Я здесь! — донеслось в ответ.
— Отлично, он на месте, — обрадовался Похититель. — За мной!
В центре архивной Вселенной, на перекрестке межстеллажных путей обнаружился пятачок, на котором располагался стол и несколько стульев. Из-за стола навстречу визитерам поднялся тигр средних лет.
— Какие гости! Альфред! Сколько же я тебя не видел, с ума сойти! Часа четыре, а то и больше! Кто это с тобой?
— Это мои товарищи — Берта и Константин.
— Берта! Константин! Сколько же я вас не видел! Всю жизнь, а то и больше!
— Берта и Константин сражаются за правое дело, — важно объяснил Муравейчек. — Я им помогаю. Ты тоже должен им помочь.
— Увы, мой друг, но никак. Ты же знаешь мой принцип: от помощи не отказывайся, но помощи не оказывай. Сожалею. Хотите кофе?
Муравейчек недовольно поморщился. А Константин нахмурился и строго произнес:
— Не время для кофе, товарищ! В эту суровую годину…
— Погодите, — остановил его Муравейчек. — Позвольте, я сам попробую его убедить. У меня имеются кое-какие рычаги давления на эгоистичных архивариусов. Харон, отойдем на минутку.
Муравейчек отвел архивариуса в сторонку и принялся настойчиво что-то ему втолковывать. Харон стал поглядывать на Несчастных с интересом.
— Они мне не нравятся, — шепнула Берта.
— Да, приз наших симпатий они бы не выиграли, — согласился Константин.
— Не в симпатиях дело! Просто я им не доверяю. Не забывай, этот Муравейчек — опасный преступник!
— Да я и не забываю. Но пока же все идет, нормально, верно?
Берта пристально посмотрела на друга.
— Константин… А что именно идет нормально? Ты уверен, что то, что идет нормально — это то, что нужно нам, а не кому-нибудь другому?
Вопрос поставил кота в тупик. Но обдумать его всесторонне он не успел, потому что вернулись тигры. Харон улыбнулся:
— Ладно, убедили, помогу вам похитить вашего дружка. Ступайте за мной.
Он двинулся вдоль стеллажей, а Муравейчек показал лапой колеблющимся Несчастным, что все в порядке и волноваться не нужно. Берта с Константином неуверенно последовали за архивариусом. Замыкал процессию Муравейчек.
В дальнем углу архива обнаружилась небольшая кухонька.
— Прошу вас, — Харон посторонился, пропуская вперед кота и лисичку.
— Зачем нам кухня? — удивился Константин.
Архивариус лукаво ухмыльнулся.
— О, это особенная кухня! Сейчас убедитесь. Да вы проходите, проходите.
Но стоило Константину и Берте оказаться внутри, как дверь за ними захлопнулась на замок. С криками «Эй, что за шутки!» и «Откройте немедленно!» друзья заколотили в нее.
— Можете стучать, сколько угодно, товарищи, — рассмеялся в ответ Похититель. — Все равно никто не услышит.
— Муравейчек, что вы себе позволяете! — возмущалась Берта. — Зачем вы это делаете?!
— Ну, причина у меня есть, не сомневайтесь, — ответил из-за двери обманщик. — Неужели вы думали, что я поверил во всю эту чепуху про революцию? Полагаете, я не догадался, что вы с арестованным пингвином и есть та троица, которую так хочет заполучить наша доблестная полиция? Ну, что же, мои дорогие, раз хочет, то получит. Но не сразу, конечно.
— Эй, что вы задумали? — выкрикнул Константин.
Тигры за дверью расхохотались.
— Одну простенькую, но эффективную комбинацию, — ответил Муравейчек. — Через хорошую знакомую, занимающую важный пост, мой друг Харон убедит мэра назначить за вашу поимку награду. И вот тогда-то мы вас и выдадим! Правда, гениально?
— Какая гнусность! — поморщилась Берта.
— Я знал, что вы оцените. Так что придется вам пока посидеть здесь. Надеюсь, скучно не будет, ведь вы сможете всласть обсудить, какой замечательный мир построите после того, как все разрушите. До свидания, товарищи! Держитесь, как герои!
Когда торжествующий смех тигров затих вдали, Константин сполз по двери на пол.
— Ты была права, — сказал он. — Меня это даже где-то радует.
— Что здесь может быть радостного? — В лисичкином голосе звенело отчаяние.
— Ну, приятно осознавать, что я влюбился в такую умную самочку. Но этим вся моя радость и исчерпывается. Слушай, раз ты такая умная, может, знаешь, как нам выбраться?
Но Берта не знала. Она опустилась на пол рядом с Константином, уронила голову ему на грудь и тихо заплакала. Кот обнял ее за плечи и стал мрачно вещать о том, как важно в любой ситуации сохранять оптимизм. Наконец лисичка успокоилась, плач перешел во всхлипы, а они, в свою очередь, в ровное дыхание. Берта задремала. А Константин закрыл глаза и принялся в уме перечислять все известные ему способы выбраться с запертой кухни, лишенной окон и подземных ходов. Когда известные способы закончились, он стал перечислять неизвестные. Но в них было много непонятного, и кот не заметил, как уснул.
Через несколько часов его разбудили доносящиеся из-за двери грохот и крики.
— Берта, проснись! Что-то происходит!
Дверь дрогнула под мощным ударом снаружи. Кот и лисичка вскочили и прижались к стене напротив, Константин обнял Берту.
— Все будет хорошо, — апокалиптическим тоном заверил он, а сам подумал: «Неужели правда революция?»
Еще несколько сильных ударов, сопровождаемых воплями и руганью, и дверь вышибло из петель. За ней оказалась группа возбужденных крыс.
— Кухня! — восторженно заорали они.
Через мгновение помещение заполонилось захватчиками, которые, игнорируя пленников, принялись потрошить кухню на предмет выявления всего съедобного и условно съедобного.
Воспользовавшись суматохой, Константин вытянул впавшую в ступор Берту наружу. Их глазам предстало шокирующее зрелище: полчища крыс разоряли архив, превращая в труху деловую летопись Вершины. Орда резвилась на полную катушку и по всему залу летали надкушенные и прожеванные обрывки
