— О, как вы правы! — немедленно согласилась Катерина. — Да-да, именно так — подлинные гении всегда непризнанны. Кроме, разумеется, самых подлинных гениев.
— Что вы имеете в виду? — насторожился призрак.
Собеседница притворилась удивленной.
— Ну, как же? Самые подлинные гении — это те, что получают признание после смерти!
— О…
— Конечно! Ведь они опередили свое время, так? А после смерти время их нагоняет. Вот как с вами сейчас произошло.
— А что? Убедительно! — Гений, незаметно для самого себя, приосанился и принял важный вид. — Что вы там сказали насчет со мной произошло?
— Звери созрели для того, чтобы оценить вашу гениальность. А я буду вам проводником к заслуженной славе. С выходом ближайшего номера «Утренней правды» вы перестанете быть Никому Неизвестным Гением, а станете Всем Известным Гением! Табличку на вашем доме срочно придется сменить, а в самом доме прибрать — ведь скоро сюда начнут водить экскурсии.
— Да… — прошептал призрак. Он уже чувствовал щекочущие лучи славы. — Да… Так что вы хотели спросить?
— Бумажные и Деревянные Звери. Кто они, откуда и зачем?
— Кто они и откуда, я не знаю. А вот зачем, скажу. Есть одна древняя легенда, известная только специалистам…
Катерина не обманула: статья о Гении вышла в ближайшем выпуске «Утренней правды». (Этот номер вызвал такой сильный общественный резонанс, что главный редактор задумался, а не настала ли пора выпускать еще и «Дневную правду».)
Журналистка не скупилась на комплименты и называла героя статьи «нашим великим предком» и «заслуженно признанным гением». Под текстом была помещена фотография одинокой гиены в доме Гения, подпись под снимком гласила: «Наш корреспондент с героем статьи, герой — слева. Или справа».
В статье Катерина пересказывала услышанную от Гения легенду о городе Пупземли, друзьях- преступниках и Искусственных Зверях. Правда, насчет того, кто сегодня является друзьями-преступниками, из-за которых Вершина оказалась на грани катастрофы, газета предположений не делала. А сам Гений во время интервью был так опьянен внезапно свалившейся на него славой, что начисто позабыл о своих догадках.
Ну и, разумеется, не забыла газета и о важнейших последних событиях. Номер пестрел очередными ужасающими фотографиями голодающих крысят и заголовками: «Генерал Гаубиц: Башеньки снова пробрались к нам и снова съели все запасы», «Общественность требует изъять у Башенек ружье, угрожающее безопасности общественности „и“ Сегодня — крысы, а завтра — все мы?»
Здесь же красовалась карикатура. Фотограф Паскаль настолько воодушевился происходящими безобразиями, что решил попробовать себя в качестве карикатуриста. Однако рисовать он не умел. Зато умел срисовывать. Он выкопал из недр архива какую-то ветхую карикатуру, как смог ее скопировал и снабдил текстом на злобу дня. Получилось следующее: тигр с надписью «Башенька» поперек живота держит в лапах глобус и восклицает: «А не сожрать ли мне его!»
Альфреду Муравейчеку посвящалась большая статья, в которой Похититель представал перед читателем гуманистом, философом и мыслителем. Здесь же цитировались слова некоторых из его бывших заложниц, которые заявляли, что они заблуждались насчет истинной личности Муравейчека и мотивах его поступков, и выражали сожаление о том, что коварный сыщик (при поддержке агрессоров Башенек) так подло с ним поступил. Девушки отмечали, что сейчас, по прошествии времени, им помнится о периоде заключения лишь хорошее. В сущности, добавляли они, все это было очень красиво и романтично.
Фотограф Паскаль, увлеченный новым хобби, не обошел вниманием и эту животрепещущую тему, одарив родную газету следующей карикатурой: лис с ярко выраженными тигриными чертами и надписью «сыщик Проспер» поперек живота держит в лапах глобус и восклицает: «Кого бы еще засадить!»
Набирающему популярность господину Анибалу газета снова предоставила слово, и уважаемый хозяин подпольного казино подробно рассказал, как именно псовые собираются разрушить великую Вершину, используя военные, экономические и культурные методы воздействия.
Помещенная рядом карикатура изображала уже знакомого читателям зверя, бывшего прежде тигром и лисом, с надписью «псовый волк» поперек живота. Зверь держал в лапах многострадальный глобус, но ничего не восклицал. Он просто держал в лапах многострадальный глобус.
— Я видел Улисса! — радостно сообщил Бенджамин Крот, как только Берта впустила его в свой номер.
— Где он?! — нетерпеливо воскликнула лисичка.
Енот замялся.
— Ну… Он точно не сказал… Но одно ясно — в Вершине его нет.
Берта нахмурилась.
— Почему это ясно?
— Потому что он призывал как можно скорее из Вершины убираться.
— Но это вовсе не значит, что его здесь нет.
— Значит, — убежденно возразил археолог. — Он выглядел так, как выглядят только звери, которые находятся где-то далеко.
— Выходит, это правда… Крысы сказали… Флейтист… А теперь и сам Улисс, хоть и во сне… — озабоченно пробормотала Берта.
— Что? — удивился Крот, решив, что прекрасная собеседница бредит.
— Ничего, — спохватилась лисичка. — Ну, и почему из Вершины надо убираться?
— Так я же вам говорил! Здесь опасно, город ждут большие неприятности! А сегодня ночью, между прочим, уже появились Деревянные Звери и в клочки разорвали всех Бумажных! И теперь эти твари шныряют по всему городу! Если не верите мне, то поверьте хотя бы вашему Улиссу! Вот лично я задерживаться в Вершине больше не собираюсь. Немного, для очистки совести, поищу сокровища и уеду сегодня же. — (Археолог и не подозревал, что этому плану не суждено осуществиться.)
Берта скрестила лапы на груди и пристально поглядела на собеседника.
— Крот, я хочу, чтобы вы рассказали мне об этих Зверях.
— Ну, я могу… Но мне известно лишь то, что говорится в легенде.
— Вот я и хочу услышать эту легенду.
— Хорошо, как скажете. Был когда-то в Сабельных горах город Пупземли…
— Вот и все! — закончила Берта пересказ легенды по версии Бенджамина Крота — уже в компании друзей.
— То есть как все? — удивился Евгений. — А где же преступная троица?
— А нет никакой троицы! Про троицу тигры потом вставили, чтобы свалить с себя вину. В истории все так делают.
Константин стукнул кулаком по кровати.
— Я так и думал, что все это чушь! Вон, в Градбурге кто угодно дружит с кем хочет, и никаких Бумажных Зверей!
— Да, но от чего же тогда завелись эти самые Звери? — недоумевал Евгений. — От сырости, что ли?
— Что-то вроде, — криво усмехнулся кот. — Только не от сырости, а от мерзости.
— Я думаю, эти Звери — что-то вроде посланцев судьбы, — предположила лисичка. — Она таким образом намекает городу, что в своих гнусностях он зашел слишком далеко, и что если он не одумается, то будет наказан.
Константин фыркнул.
— Ничего себе намеки! Да она не намекает, она трясет Вершину за плечи, лупит по щекам и орет в уши! А та все равно не врубается и пытается свалить вину на ни в чем не повинных чужаков!
