— Ага! — обрадовался лейтенант. — Еще и оружие! Наверно, и разрешения нет, правда?
— Почему? Есть. — Волк вынул из кармана мятую бумажку и протянул лейтенанту:
Разрешение на ношение пистолетов
Выдано г-ну Антонио г-ном Кроликонне для защиты от полиции.
— Ладно, на пистолет есть, — смирился лейтенант. — А на автомат?
— Какой автомат?
— Вон тот! — Лейтенант ткнул пальцем в сторону лежащего на стуле автоматного футляра.
Волк хитро прищурился и с улыбочкой предложил господам полицейским заглянуть внутрь. Резким движением лейтенант раскрыл футляр, обнаружил в нем мандолину и удивленно ойкнул.
— Но ведь она не огнестрельная! — возмутился он.
— Конечно, нет. Она щипковая.
— А у вас есть разрешение на ношение мандолины?
Тут уже настала очередь Антонио удивляться.
— Нет…
— Ага! — обрадовался лейтенант. — Вот видите! Ужас, нарушение за нарушением! Отдайте мне пистолет и следуйте за нами!
— Не отдам. Как я тогда буду оказывать сопротивление? Наигрывая на мандолине «Нет, я тебе не дамся, милый»?
— Господин Антонио… — терпеливо сказал лейтенант. — Обратите внимание, нас трое. И двое из нас, — он кивнул в сторону патрульных, — уже держат вас на прицеле.
— Все понял, — ответил Антонио. — Возьмите пистолет. А я перебьюсь мандолиной. Куда идти?
— За вашим сообщником! Но для начала сдайте и остальные пистолеты.
— Какие вы же все-таки, полицейские, до чужого оружия алчные, — осудил это требование Антонио, но подчинился.
В дверь номера Джанкарло полицейские стучаться уже не стали, а просто бесцеремонно ворвались внутрь.
— Вы арестованы! — рявкнул лейтенант в морду изумленному волку.
Патрульные обыскали Джанкарло и забрали пистолеты. Лейтенант убедился, что на их ношение у волка имеется разрешение, и спросил, кивнув на футляр на полу:
— А на автомат?
— Это не автомат, — возразил Джанкарло, демонстрируя гобой.
— Ага! А есть у вас разрешение на ношение гобоя?
Волк немедленно отскочил подальше от футляра.
— Это не мое! Мне его подбросили!
— Не упирайтесь! Мы все знаем! И вашего дружка уже взяли! — Лейтенант указал на Антонио.
Джанкарло сделал большие глаза.
— Какого еще дружка? Впервые вижу! Мне его подбросили!
Но его никто не слушал. Волкам позволили взять с собой самое необходимое, включая музыкальные инструменты, и увели, арестовав по дороге и Марио…
Капитан был доволен.
— Каков улов, а? — сказал он лейтенанту.
— А потому что нечего! — ответил его коллега.
— Правильно мыслите. Мы охраняем закон. А то от него постоянно чего-то требуют.
— Верно! Чтобы знали! — с готовностью согласился с начальством лейтенант.
— Итак, что мы имеем? — спросил капитан.
— Лис и лисица. Это раз. Два волка. Это два. Один коала. Это три. Или, если считать вместе с волками, тоже два.
Капитан нахмурился.
— Слушайте, лейтенант… Вам этот список ничего не напоминает?
— Точно! — оживился лейтенант. — Их имена мне знакомы!
— А ну-ка, где те письма от анонимных полицейских?
Лейтенант порылся в ворохе бумаг на столе.
— Вот они! Смотрите, капитан, мы же взяли половину банды!
Однако капитана это известие не порадовало, так как он решил, что сейчас самое время проявить начальственное недовольство, граничащее с начальственным гневом. И вообще, устроить разнос подчиненным — никогда не помешает.
— А почему только половину? — грозно спросил он. — Где остальные? Где главарь банды? А? Пока вы тут бездельничаете, они, возможно, минируют все дома в городе!
— Я немедленно высылаю наряд в гостиницу! — всполошился лейтенант. — Притащим остальных — живыми или полуживыми!
— Чтобы немедленно! — Капитан стукнул лапой по столу.
— Так точно! — Лейтенант ретиво вскочил и помчался выполнять задание.
Однако взять удалось далеко не всех. Кота, лисички и пингвина на месте не оказалось, а главарь банды Улисс, похоже, никогда в гостинице не появлялся. Зато арест енота Бенджамина Крота и суслика Георгия прошел как по маслу. Енот, правда, пытался возражать, лопоча что-то о профессорах археологии и их научной неприкосновенности, но ничего этим не добился. Зато суслик аресту даже обрадовался и с довольным видом убеждал сообщника, что попасть в тюрьму — это замечательно, и что Крот должен быть благодарен господам полицейским за спасение от неминуемой смерти, каковая ожидала бы енота в Сабельных горах.
— Я так вам рад, — заявил Георгий полицейским. — Вы так вовремя. Позвольте, я вас обниму!
Но ему не позволили. А чтобы он не вздумал обнять кого-нибудь самовольно, ему на лапы надели наручники. Суслик отнесся к этой мере по-философски.
— От сумы и от тюрьмы не зарекайся, — изрек он. — Не зарекайся также и от наручников. И от толчков в спину, — добавил он, получив толчок в спину.
Арестованных вывели на улицу, посадили в фургон («Не зарекайся от поездки в фургоне», — сказал Георгий), привезли в участок и кинули в камеру, где уже томились прочие товарищи по несчастью.
В камере глазам Крота и Георгия предстала удивительная картина. Квартет, состоящий из Антонио с мандолиной, Джанкарло с гобоем, Проспера со скрипкой и Антуанетты с альтом, увлеченно исполнял популярные песни Ботфортского полуострова. Марио же на этом концерте досталась роль слушателя, «помогавшего» музыкантам выстукиванием ритма на деревянном столике. Новоприбывших шпион встретил усмешкой и замечанием о том, что скоро в этой камере можно будет открывать посольство Градбурга в Вершине.
— От открытия посольства не зарекайся, — ответил на это Георгий, устраиваясь поудобнее на скамейке, чтобы всласть насладиться ботфортской народной музыкой, красивей которой на свете, как известно, не существует. Бенджамин Крот всем своим видом выражал недовольство, но вскоре тоже начал дергать лапой в такт музыке.
Красивыми тенорами Антонио и Джанкарло распевали популярную песню, весьма актуальную в данных обстоятельствах:
И припев:
