Когда она опустила руки ниже, чем следовало, Слейтер схватил ее за плечи. Ее ресницы дрогнули, она устремила на него томный взгляд.
– Вы думаете, я еще ребенок. Но я знаю, что нужно делать с мужчинами, – пробормотала она, слегка заикаясь. – Я провела в школе много… много… много лет.
Она загадочно улыбнулась.
– Он думал, что сможет остановить меня. Он думал, что может запереть меня… в этом доме. Но я знаю все из книг.
Она стояла, слегка покачиваясь, и приближаясь к нему все ближе, ближе.
– Не только романы… вы понимаете, но и книги по искусству… скульптуре… пьесы. Затем… по ночам… я наблюдала сквозь замочную скважину… за охраной… и их женщинами.
Слейтера охватил ужас. Что с ней происходило все эти годы? Где Кроуфорд держал ее? Что ей пришлось пережить?
Она откинула голову, ее глаза сверкали. В них можно было прочесть самые разные чувства. Беспокойство. Страсть. Горе. Ее прическа растрепалась, и теперь Элоис напоминала одновременно и соблазнительницу, и брошенного бездомного ребенка.
Как он мог думать, что она может быть похожа на отца? Эта девушка не могла мириться с его жестокостью и равнодушием. Она – дитя света и природы, свободная, нежная, страстная. Она рождена для любви.
Он сжал ее щеки ладонями и посмотрел ей в глаза глубоким, нежным взглядом. В глаза, которые не умели прятать чувства. Глаза, так похожие на глаза Джин, и все же другие, молодые, полные надежды.
– Пожалуйста, Слейтер… отпусти меня.
Он провел пальцем по извилистой линии ее губ, и чувство собственника, властелина проснулось в нем. Эта женщина – его. Она будет его женой. Когда-то их связывал договор. Возможно, Кроуфорд уничтожил бумаги, но Элоис принадлежит ему, Слейтеру.
Мак-Кендрик молчал и Элоис решила, что он раздумывает над ее просьбой, поэтому, схватив его за руки, повторила:
– Пожалуйста.
– Ты стремишься найти покой?
– Да.
– За пределами этих стен?
– Да!
– Но там нет покоя. Ты найдешь только жизнь, полную лишений, голода, нищеты.
– Я… хочу быть свободной.
– Для чего?
Она старалась сосредоточиться на его вопросе, несмотря на опьянение. Ее глаза были наполнены глубокой болью.
– Я… не знаю.
– Я мог бы помочь тебе, Элоис.
Ее брови удивленно приподнялись.
– Ты права, утверждая, что жизнь должна быть полна приключений. Но ходить с протянутой рукой, – неинтересная штука.
– Если вы отдадите мне мои вещи… я могла бы… продать ожерелье. На эти деньги можно прожить.
– Как долго? Месяц? Год? А что ты будешь делать потом?
Она сжала руками виски. Этот вопрос был очень трудным.
– Я сильная… Я буду идти… своим путем.
– А, что, если я предложу тебе иной путь?
Она посмотрела на него с подозрением, Слейтер понял, что должен действовать с большой осторожностью.
– Что вы мне можете предложить? Ведь вы думаете, что я воровка?
– Может быть, я начинаю верить в ваше благородство.
Она молчала, и тогда он добавил:
– Я знаю, как трудно жить, не имея дома, Элоис. Я знаю, что это такое – нуждаться в поддержке друзей.
Ее глаза заблестели. Он продолжил:
– Если бы вы захотели, я бы мог найти для вас место среди моих домочадцев.
Место его жены. Он не произнес эти слова вслух, но в глубине души знал, что принимает правильное решение.
Она отрицательно покачала головой:
– Нет.
