кресле, он внимательно смотрел на нее все время, пока она ела.
Она уже покончила с печеньем и маленькими глотками допивала чай, как вдруг Слейтер спросил:
– Вы совсем ничего не помните?
Элоис недоуменно взглянула на него. Тени по углам комнаты, казалось, сгустились, и огонь в камине стал менее приветливым.
– Ваше детство, – уточнил он. – Вы как-то говорили мне, что совсем не помните свое детство.
Она никогда не говорила ему ничего подобного. Только не помнит свою мать. Элоис аккуратно поставила чашку на блюдце, чувствуя, как по телу бегут мурашки.
– Как жаль, – продолжал он. – В детстве все мы были счастливы, не так ли?
– Почему вас так интересует мое прошлое? Он пожал плечами.
– Просто так. Надо же о чем-то говорить.
Он снова умолк, и Элоис продолжала есть. Его следующее высказывание оказалось таким же неожиданным, как и предыдущее.
– Вы изумительны.
Элоис чуть не подавилась. Интересно, успеет ли она схватить кочергу из камина, чтобы защититься?
Должно быть, он догадался о ее намерениях, потому что произнес поспешно:
– Как я уже говорил, у меня сегодня нет никаких планов на ваш счет. Сегодня.
– Сегодня?
С величайшей осторожностью положив салфетку на стол, она встала и расправила плечи, желая подчеркнуть свою независимость.
– В таком случае, сэр, считая себя хорошо воспитанной дамой, я не желаю, чтобы до меня дотрагивался такой невоспитанный, самоуверенный, покрытый перхотью всезнайка, как вы.
Эти слова еще больше развеселили его.
– Вы в этом уверены?
– Я уверена в этом даже больше, чем в том, что солнце встает каждый день на востоке.
– Тогда, я полагаю, мы с вами пришли к согласию. И снова глаза его засверкали.
– Вы тоже совсем не то, чего я ожидал.
Элоис: собиралась уйти в дальний угол комнаты, но это замечание оставило ее.
– Ожидали?
Слейтер ничего не ответил, продолжая смотреть на нее задумчивым взглядом. Казалось, его глаза поникали в самые отдаленные уголки ее души.
– Что вы имели в виду под словом «ожидали»? Его взгляд стал еще напряженнее, он почти обжигал ее.
– Только то, что я никогда не думал, что в соленых морских водах может скрываться настолько обаятельная женщина.
Элоис поняла, что Слейтер не собирается ничего добавлять к сказанному.
– Расскажите мне о себе, – попросил он после некоторого молчания.
Тупая боль снова застучала в висках девушки. Боль, которую она испытывала и раньше, и в доме учителя сегодня днем. Этот человек что-то знал. Он что-то скрывает от нее. Но что?
– Почему вы так хотите все знать обо мне?
– Если вам нечего скрывать, то почему бы не рассказать немного о себе, о вашем воспитании, образовании, о вашей семье?
Она взглянула на Слейтера. О чем она должна ему рассказать? Об отце, который ненавидел ее за то, что она родилась девочкой? О забытом детстве? О годах, проведенных в суровой частной школе? О днях, наполненных скучными, однообразными занятиями? О том, как ее насильно выдавали замуж? Нет. Она не могла рассказывать обо всем этом. Она не должна этого делать.
– Докажите мне, что вы – леди, – произнес он тихо.
– Может быть, сначала вы расскажете о себе? Слейтер усмехнулся.
– Хорошо. Что бы вы хотели узнать?
– Ваше полное имя.
– Слейтер Мак-Кендрик.
– Путешественник?!
Слейтер кивнул, Элоис пришла в волнение. Она слышала об этом человеке. Она с большим интересом прочитала его труды в библиотеке Сакре-Кера. О его путешествиях ходили легенды во Франции, его подвиги были знамениты. Однако, несмотря на большую известность, этот человек был окутан тайной. Говорили, что он окружил себя людьми, разыскиваемыми за различные преступления, и лишь немногие счастливчики в Европе были лично знакомы с ним.
Она взглянула на него с восторгом.