— Напоминание, но не обо мне. То, что вы сочли за букву С, на самом деле всего лишь изображение полумесяца. Это луна, символ богини Дианы. Дианой звалась любовница моего мужа.
Габриэль широко распахнула глаза. Муж Екатерины правил много лет назад. Ей самой было не больше восьми лет, когда Генрих Второй, король Франции, встретил свою нежданную гибель во время придворного турнира. Но Габриэль слышала пересуды о долгой любовной связи короля и Дианы де Пуатье, но в присутствии Екатерины никто не осмеливался произносить вслух имя этой женщины.
Выпустив руку Габриэль, Екатерина подвинулась ближе к камину. Она пальцем обвела линии буквы Н, на ее лице появилась необычная для нее мягкость.
— Мне исполнилось всего четырнадцать, когда меня впервые привезли во Францию, чтобы выдать замуж за мужчину, которого я никогда в жизни не видела. Я была вырвана от своего родного дома в Италии, напугана поездкой в чужую, незнакомую мне страну, я изнемогала от ужаса, что мой жених окажется противным и гадким. — Екатерина рассмеялась негромким безрадостным смехом. — Было бы много лучше, если бы так и случилось. Но нет, мой Генрих оказался молод, энергичен и очень горяч. Почти как ваш капитан Реми. Я имела несчастье влюбиться в него с первого же взгляда.
— Несчастье? — эхом отозвалась Габриэль.
— Да, потому что сердце моего короля уже принадлежало другой, Диане де Пуатье. — Губы Екатерины тронула горькая усмешка. — Генрих женился на мне. Я вынашивала и рожала ему наследников. Но королевой Франции, пусть и некоронованной, он сделал Диану. Именно ее голос влиял на все королевские назначения и решения. Она властвовала даже в детской, указывала, как надо воспитывать моих детей, и определяла, какое им следует получать образование. Перед ней заискивал весь двор, и ее же этот двор чествовал, в то время как про меня и забывали, меня презирали, мной пренебрегали.
Непривычная дрожь в голосе Екатерины выдавала ее чувства. Она продолжала ласкать пальцем первую букву имени своего мужа.
— Генрих только выполнял свой долг по отношению ко мне, но даже тогда делал это крайне неохотно. Из моей постели он направлялся к ней. Я сделала отверстие в полу, прямо над покоями Дианы, и могла наблюдать, как эти двое предавались любовным утехам.
— Как же вы вытерпели все это? — воскликнула Габриэль. — Я бы избавилась ото всех этих полумесяцев, даже если бы мне пришлось снести весь Лувр.
— Неужели? — Екатерина оторвала руку от резьбы на каминной доске. — Такое обновление стоило бы лишком дорого, да и ради чего? Когда Генрих умер, это все не имело никакого значения. Поскольку и она больше не имела никакого значения. Именно эту мысль я пытаюсь донести до вас. Любовницы короля приходят, уходят и очень скоро забываются. Я вынуждена признать, что время мадам Дианы длилось много дольше, чем у большинства любовниц королей, но сомневаюсь, что вам так же повезет с Наваррой. Вы, возможно, уже отметили, что у моего дорогого зятя довольно блудливый глаз. — Екатерина встала напротив Габриэль, на лице ее снова застыла знакомая маска. — Нет, моя дорогая Габриэль. Никогда не ставьте себя в зависимость от короля, впрочем, как и любого другого мужчины. Вы поступите много мудрее, если добьетесь расположения королевы, такой же, как вы, Дочери Земли.
Габриэль резко вздохнула, все остатки жалости к Екатерине исчезли. Сочувствовать Темной Королеве было опаснее, чем бояться ее. Все может кончиться тем, что она забудет, какой хитрой и коварной бывает Екатерина. Габриэль отлично понимала, куда та клонит. Уже не в первый раз королева пыталась завлечь Габриэль в ряды своего Летучего эскадрона.
Габриэль отступила назад.
— Расположения Вашего Величества? — насмешливо повторила она. — Но каким образом? Влиться в ваш королевский бордель? Ваше Величество предлагает себя в роль моей сводницы?
— Не грубите, дитя мое. — Екатерина поджала губы. — Я могла бы много больше ценить вас по сравнению с другими дамами, которые служат мне. Я могу предложить вам все, что и ваш король, и даже больше. Богатство, земли, титулы… власть!
— Власть? — Габриэль недоверчиво рассмеялась. — Вы предлагаете мне разделить с вами вашу власть?
— Увы, я старею, моя дорогая. Я бы с радостью воспользовалась вашим юным умом и энергией. Габриэль, только подумайте, что мы с вами вдвоем могли бы сделать для славы Франции и особенно для славы ее женщин. Вы стали бы моей правой рукой, более нежно любимой, чем мои собственные дочери. Я научила бы вас всему, что знаю, в том числе и моим самым могучим и тайным знаниям. Взамен я потребовала бы от вас…
— …Мою душу? — криво усмехнувшись, прервала королеву Габриэль.
— Вашу дружбу, верность и преданность, которую я не стала бы делить ни с кем. Не будьте беспечны. Отнеситесь к моему предложению серьезно. Это может стать вашим с ним будущим. Иначе мне придется переоценить вашу небольшую роль в интриге с капитаном Реми нынешней ночью и…
Тут Екатерина умолкла. На губах Темной Королевы играла улыбка, но смысл низанного ею был предельно ясен. На этот раз она не просила, чтобы Габриэль стала одной из тех, кто ей служит. Она излагала свой ультиматум, совсем как когда-то Генриху Наваррскому. «Со мной — жизнь, без меня — смерть».
Желание Екатерины сделать ее одной из своих протеже давало Габриэль единственный шанс спасти жизнь Реми. Но играть надо было предельно осторожно. Изо всех сил стараясь придать голосу холодность и безразличие, девушка поинтересовалась:
— А Николя Реми? Как вы поступите с ним?
Екатерина нахмурилась и стала рассматривать пятнышко на своем ногте.
— В прошлом господин Бич был для меня чем-то вроде занозы. Я вовсе не склонна позволить ему снова досаждать мне. Публичный суд и повешение сейчас слишком некстати. Однако даже такие физически сильные люди, как Бич, страдают… от таинственных болезней, которые внезапно уносят их жизнь, и с ними происходят несчастные случаи.
Особенно если такие несчастные случаи тщательно готовятся Темной Королевой, у которой столько способом подобраться к Реми. Хитроумный яд попадет в его кружку в таверне, пожар разгорится в его жилище, разбойник перережет Реми горло в каком-нибудь темном переулке. В голове Габриэль прокручивались все эти жуткие картины. Она отвернулась от Екатерины, чтобы скрыть свое волнение.
— У меня есть для вас предложение получше. Почему бы нам не поручить его мне?
— Вам?
— Да, я соблазню его, затащу к себе в постель. Только представьте, как подействует на суровых и неумолимых гугенотов эта новость, когда слухи переползут за границу? Они узнают, что вы не только обратили их короля в католицизм, но и их великий герой, Бич, стал рабом одной из знаменитых куртизанок Темной Королевы. — Габриэль повернулась к Екатерине, изобразив на лице самую лучезарную и убедительную улыбку, на которую оказалась способна. — Гораздо действеннее уничтожить легенду, чем просто убить человека.
— Только запомни, Габриэль: если ты не сумеешь сладить с Николя Реми, я сама возьмусь за дело.
Ночь подползала к самым темным часам перед рассветом, а Екатерине все не удавалось заснуть, что в последнее время случалось с ней все чаще и чаще. «Нечистая совесть», — так сказали бы ее враги. Екатерина смеялась над подобной чушью. Нет, ее привычке легко погружаться в сон тоже следовало отступить перед капризами надвигавшегося преклонного возраста, бремени, которое никакое колдовство было не в силах ни отсрочить, ни одолеть. Она могла бы позвать одну из своих фрейлин, чтобы та принесла ей снотворное, но это оказалось бы уступкой слабости, платой, которую она еще не готова была платить. Ее силы убывали. Темная Королева старела.
Екатерина предпочитала бороться против демонов бессонницы сама, меряя шагами спальню, пока вконец не измотает себя. Делая очередной поворот возле окна, Екатерина беспокойно нащупала пустое место на пальце, где раньше было ее кольцо с печаткой. То самое кольцо, которое теперь украшало изящную ручку Габриэль Шене. Конечно, кольцо оказалось слишком велико для этой девчонки.
— Как и все твои грандиозные замыслы, моя милая, — пробормотала Екатерина.
Легкая улыбка тронула ее губы при мысли о своем завоевании, но победа над Габриэль не доставила Екатерине того удовольствия, которого она ожидала. Она предвкушала поединки ума с этой девочкой, ведь
