свое начальное положение, при этом больно щелкнув того, кто ее держит по пальцу.
Сверху что-то щелкнуло и в озеро упала сверкающая капелька, не породившая волн и погасшая вскоре. Старик поморщился от боли и тихонько вздохнул.
— Хорошо, пускай здесь соберутся все капли, что дальше? Они прорвутся глубже?
— Нет. Не смогут, я их не пущу. Им нужно очень сильное, особое существо, кто направит их. Тогда их прорыв будет для меня смертелен.
Вот теперь Ния все поняла, как ей показалось.
— Беркариус!
— Либо любой из высших. Некоторое время назад Алькор предотвратила это ценой своей жизни. Второй раз, увы, уже не выйдет. Один из высших демонов придет на зов, и устроит прорыв, который убьет меня. А это повлечет за собой ужасные последствия… Как минимум для четырех пластов выше меня. Все эти миры постигнет участь твоего родного мира.
— Почему ты считаешь, что мы проиграли?
— У меня нет больше сил покидать этот мир, а новый Алькор не готов. И у меня больше нет сил за ним присматривать. Все и так пошло наперекосяк. В принципе, небольшие миры-осколки пятью пластами выше не должно зацепить… Ты можешь спрятаться там, забрать с собой людей, что тебе дороги, и отсидеться там…
— А ну закрой хлеборезку — внутри Нии все вскипело — инвалид нашелся, тоже мне. Сталина на тебя нет, с приказом «ни шагу назад». Ты сейчас же рассказываешь мне все во всех подробностях, пока эта дрянь — Ния указало на озеро — тебе в мозги не затекла. А уж я собираю всех, кого могу, и мы дружно думаем над тем, что делать. Так что лучше готовься к нашему приходу и не заставляй нас бродить часами по твоему музею.
Сверкнули врата и Ния пропала, оставив старика в одиночестве у черного озера.
— И где же ее привычные причитания о том, что я излишне жесток к Игорю и к людям? — задал риторический вопрос старик, чуть улыбнулся и двинулся обратно. Лишь в самых крайних случаях он позволял своим подчиненным перехватить инициативу и кормил их умы небольшим, строго дозированным количеством правды, лишь немного преувеличивая отрицательные последствия бездействия. И этот крайний случай настал в очередной раз. И этот очередной раз вполне мог оказаться последним, так как несмотря на все усилия, положение было плохим.
Когда я покидал кабинет, у вымогательницы тряслись руки и дергался глаз. Вообще говоря, даже я сам стараюсь не ходить без особой надобности на самые нижние этажи своей крепости, где заготовлены мертвяки из пустыни — становится не по себе. Нет, жуткого запаха там нет — только запах благовоний, но увиденного хватает. Вообще говоря, самое хорошее в моих действиях — так это то, что ни одна из моих жертв никому ничего не расскажет — все прекрасно понимают, что рассказ о злобном некроманте, посетившем родительское собрание, является достаточным для получения комфортабельного места в палате районной психиатрической больницы, рядом с такими знаменитыми людьми, как Наполеон, Кутузов и многие другие. Несмотря на то, что я далеко не единственный житель этого мира, кто скачет по разным мирам едва ли не каждый день, нас пренебрежимо мало по сравнению с населением этого мира. И этим все мы внаглую пользуемся.
— Следующий — весело произнес я, выйдя из кабинета, и двинулся домой. Больше проблем у дочки быть не должно.
Вернулся в офис я только к вечеру следующего дня. Депрессия, некоторое время спрятавшаяся где-то в глубине сознания, вернулась. Что характерно, антидепрессанты мне давно уже не помогали.
Сейчас же я банально не знал, за что мне браться: выслеживать реинкарнацию Нолдорских некромантов, выслеживать Джанну, искать способ подступиться к Беркариусу, брать очередное задание в Альянсе или же просто наслаждаться жизнью если не миллиардера, то миллионера — свой первый миллион я, несмотря ни на какие мировые финансовые неурядицы, уже сделал.
Понимая, что разрешить дилемму сейчас не удастся, я решил наведаться к своему старому другу, которого планировал частично посвятить в происходящее, так как мне действительно нужна была его помощь. Путешествуя по мирам, мне не хватало одного предмета, который я изготовить сам не мог. Хотя… мог, конечно, но это бы заняло слишком много времени.
«Витяша», как ребята его дразнили в школе, сейчас оффициально не работал. Программист и хакер без высшего образования, достаточно широкого профиля, он предлагал свои услуги компаниям. «Взлом» чего либо он называл «аудитом безопасности» и свои широкие познания в этой области научился очень неплохо продавать. При этом он не уплачивал налогов. Однако его игра в покер с законом меня не интересовала…
Ахмед по прозвищу Штутц знал свое дело. И поэтому, прекрасно зная шестьдесят третью квартиру, куда решил нанести визит, был спокоен. Дело обещало быть очень и очень легким. Насколько сообщил пьяница, дежуривший в подъезде, богатый фраер, купивший квартиру, только недавно начал ее обустраивать, и в нее первым делом завезли кучу бытовой техники. Судя по разговорам потенциальной жертвы, у него крупный бизнес, и в городе он недавно. А раз недавно, значит, прежде чем кто чухнется, Ахмед будет далеко. Впрочем, вор и не подозревал, насколько далеко он вскоре окажется.
Замок поддался даже без применения отмычки, и едва заметная фигура прошмыгнула в квартиру. Дверь чуть скрипнула и пружина захлопнула ее, но Ахмеду этого уже не суждено было услышать. Он оказался в переулке, который ярко освещали звезды, причем многие «звезды» оказались размером едва ли не с половину луны. Мысль о том, что он может быть где-то, где у планеты несколько спутников, в голову вору-домушнику не пришла. От увиденного перехватило дыхание, и пару минут он просто стоял на месте, смотря на звезды, а потом решил в срочном порядке покинуть жуткую квартиру… И вот тут пришла паника: сзади была всего лишь каменная стена маленького двухэтажного домика с покатой крышей и никакой двери.
Ахмед обследовал стену, постучал по камням, не веря своим глазам, потом начал исследовать пыльную дорогу у стены, изучая каждый сантиметр и честно сражаясь с подступившей паникой.
— О! Машами ари авалия — игривым тоном протянули откуда-то слева.
— Манари — согласился второй голос.
Увидев двух людей, Ахмед сначала испугался, что его сейчас сдадут в милицию, потом этому факту обрадовался, а потом понял, что милиция ему будет теперь только сниться… Двое были выряжены в розовые юбки до колен, длинные локоны лишь своей неподатливостью выдавали пол их владельцев, а уж улыбка накрашенных губ на их лицах окончательно выдавала в них представителей тех, кого Ахмед считал ошибкой природы и меньшинством…
Квартира в прошлом моего одноклассника не радовала глаз: старая мебель, скрипящие стулья, обои, местами отходящие от стены и обнажающие газетные заголовки, спешащие сообщить об успехах в строительстве коммунизма. Ремонтом здесь и не пахло. Если я по привычке поддерживаю порядок, как в записях так и вокруг себя, то Виктор человек хаотичный во всем, не обращающий внимание на такие мелочи, как порядок, внешний вид или эстетичность. Неудивительно, что он давно уже ест исключительно из пластиковой разовой посуды самую простую в приготовлении еду.
В каком-то плане мне было жалко его, потому как от него веяло таким одиночеством, что становилось не по себе даже мне. А еще у Виктора был талант, о котором знали немногие — он был художником. Рисовал он не часто, и его рисунки никогда не видели даже его родители, заставившие его переехать в квартиру покойной бабки, когда им надоел разводимый им бардак. Мне же его картины нравились всегда, особенно теперь. Чаще всего на них ты видел что-то сквозь грязное окно, или стекло. Создавалось впечатление, что там, за стеклом, светло и хорошо, а здесь, откуда ты смотришь — сыро и одиноко. В какой-то степени картины отражали состояние их автора.
Виктор внимательно выслушал меня, с интересом посмотрел демонстрацию моих магических способностей, которую непременно потребовал, повертел в руках мой медальон и, выслушав мою просьбу, кивнул. Увидев пару иллюзий в моем исполнении, он не выказал даже тени удивления — словно видел подобное каждый день.
