ответа, попытавшись создать впечатление, что в его исчезновении не было ничего странного. Ему словно бы хотелось убедить всех в том, что в нем, за привычной манерой поведения, таится нечто загадочное.
Главным фактором, пробудившим в Карлосе интерес к оккультизму, стала книга Олдоса Хаксли 'Врата восприятия'*, в которой автор описывал свои опыты с мескалином. Вскоре после своего выхода в свет в 1954 году эта книга стала классикой. До тех пор пока он не прочел Хаксли, Карлос относился к мистицизму и измененным состояниям сознания как к чему-то низкопробному и не заслуживающему особого доверия. Но 'Врата восприятия' сыграли весьма значительную роль в формировании его нового взгляда на мир, заметно отразившись и на его интерпретации эпизода со Сью Чайлдресс. Существуют разные уровни совпадений и иные объяснения кажущихся вполне логичными событий - и Хаксли помог Карлосу понять это. (* См.: Олдос Хаксли. 'Остров. Врата восприятия. Небеса и ад'. - К.: 'София', 1994).
Карлос прочитал эту книгу в 1956 году. 'Врата восприятия' представляли собой эклектичную смесь эрудиции и уважения к 'необъяснимой тайне', поэтому Карлос сразу попался на крючок. Один из всемирно известных писателей ясно и доступно излагал свои мысли, возникшие в нем после приема небольшой дозы наркотика. Хаксли не строил из себя безумного ясновидца или гуру, а оставался джентльменом, который приобрел уникальный взгляд на мир благодаря наркотическому опьянению. В этом человеке сконцентрировались те качества, которыми хотел обладать и сам Кар-лос - образованный горожанин, интеллигент, знаменитый писатель, художник редкого дарования. Его можно было назвать человеком знания в традиционном смысле слова. И его книги отнюдь не производили впечатления низкопробной мистики. Хаксли оставался надменным интеллектуалом, не развращенным обожанием толпы.
По мнению Карлоса, Хаксли удалось избежать той участи профессора, которая представлялась ему в его ночных кошмарах, - то есть бегущего за автобусом, чтобы вовремя успеть на занятия, одевающегося в твидовый костюм, вынужденного посещать все факультетские вечеринки и с умным выражением лица вести там скучные, академичные разговоры. В середине 50-х годов Хаксли впервые попробовал наркотики, а также заинтересовался религией, суевериями, первобытной магией - и сумел добиться успеха! Он наверняка имел злопыхателей, но главное состояло в том, что его наркотический опыт и выразительный рассказ о нем ярко озарили его будничную преподавательскую жизнь.
Складывалось такое впечатление, что он словно бы состоял из двух различных личностей. На одном уровне был Хаксли, носивший серый костюм, посещавший ученые семинары и читавший лекции в аудиториях; на другом уровне - загадочный мастер измененных состояний сознания, Было весьма необычно видеть его на выпускном вечере - этой чудовищно пошлой церемонии. В зале резвятся студенты и толпятся их родители, а на сцене с важным видом стоит Хаксли в своем твидовом костюме. Карлос считал его человеком, живущим одновременно в двух мирах, - а сам Карлос мечтал именно об этом!
Более того, он полагал, что Хаксли бы все понял - и старых курандеро, и историю со Сью Чайлдресс. Кому как не ему должно быть известно, что не существует никаких границ, биологических императивов, совпадений или случайностей, а есть только 'необъяснимая тайна' необузданной субъективности!
Хаксли начал 'Врата восприятия' с краткого обзора истории мескалиновых исследований. В 1886 году германский фармаколог Людвиг Левин опубликовал первое систематическое исследование странного кактуса, который в конце концов получил название Lophophora williamsii. Это был лишь один из целого семейства мескалиносодержащих кактусов, которые в течение тысячелетий служили средством для вызывания духов у индейцев Юго-Западной и Южной Америки. Позднее Хейвлок Эллис и Вейр Митчелл начали экспериментировать с собственно мескалином. Но до Хаксли все это были чисто лабораторные исследования, он же сознательно проигнорировал подобный подход. Хаксли просто принимал небольшие дозы наркотических веществ, после чего мир вокруг начинал сверкать ярчайшими красками. Обычные предметы, которые он созерцал изо дня в день, внезапно принимали угрожающие размеры, проявляя себя с совершенно неожиданной стороны. Хаксли словно бы удалось осознать, как видели мир великие художники и поэты -например, такие, как Ван-Гог или Блейк. Отсюда он сделал вывод, что именно таким видением и следует обладать.
Хаксли являлся поклонником мескалина как средства усиления параметров сознания. Он даже выдвинул тезис, согласно которому вокруг нас постоянно бушует великий феноменологический пожар, однако мы обычно не обращаем на него внимания, поскольку наш мозг, нервная система и органы чувств действуют очень избирательно. Они как бы экранируют стимулы, не требующие немедленного реагирования, воспринимая лишь те, что служат утилитарным целям вроде приготовления пищи, вождения автомобиля и тому подобных действий. В первую очередь мозг и нервная система заняты тем, что защищают нас от перегрузок и смятения, которые мог бы вызвать в нас этот самый 'феноменологический пожар', несущий в себе бесполезные для повседневной жизни знания. Но мескалин прорывает этот экран и, по утверждению Хаксли, позволяет заглянуть во Все Это. Конечно же, Карлос был с этим более чем согласен. Он сам давно уже размышлял об этом. Большой Разум, Ясный Свет, необъяснимая тайна!
Задолго до этого французский философ Анри Бергсон рассуждал о некоем гипотетическом месте во времени и пространстве, где каждый способен воспринимать все, что происходит повсюду во Вселенной. Бергсону было известно, насколько чувства ограничивают восприятие, ограждая мозг от избыточной информации. Вопрос, однако, состоял в том, чтобы попытаться подтвердить все эти увлекательные теории, относящиеся к той области, в которой подтвердить что-либо труднее всего. Может быть, и правда, что все проходит через эту своеобразную воронку с предохранительным клапаном, в виде нашего мозга и нервной системы, однако это невозможно знать наверняка.
Да, эту проблему пытались решить научными способами, вроде проверки контрольных групп, но затем явился Хаксли, пославший все эти способы к чертям, открывший этот клапан и впустивший 'феноменологический пожар'.
Благодаря мескалину вспышки стимулов и восприятии ухитрялись достигать сознания, и Хаксли видел невиданные ранее вещи, причем не какую-нибудь ерунду вроде чьей-то давно покойной матушки, парящей над доской для бесед с духами, или переливающихся космических кораблей пришельцев и т. п. Нет, это было гармоничное созерцание мира таким, каков он есть сам по себе. Хаксли видел совершенную геометрию собственных стульев или картинных рам, то есть не созерцал каких-то запредельных предметов, а просто новыми глазами смотрел на давно привычные и знакомые. Реальность оставалась той же самой, просто она представала более глубокой, чем казалась на первый взгляд.
Карлос был настолько очарован этим человеком, что решил написать о нем курсовую работу - это было на втором курсе ЛАОК. В декабре 1957 года он попросил свою приятельницу Дженни Лейвер отпечатать его рукопись.
- Благодаря этому я впервые узнала об Олдосе Хаксли и, увлекшись его личностью, начала читать его книги, - вспоминает Дженни. Сейчас она домохозяйка и живет в Северной Каролине. - Работа Карлоса была посвящена последствиям приема пейота, то есть вызванным им галлюцинациям. Поскольку тогда еще ничего не было известно об ЛСД и тому подобных галлюциногенах, работа представляла значительный интерес. Кроме того, на меня произвела впечатление научная обоснованность исследования -это были не просто какие-то произвольные измышления.
Фактически, Хаксли регистрировал собственные ощущения и при этом постоянно наблюдался и даже интервьюировался собственными коллегами.
- В своей работе Карлос изложил множество оригинальных идей, -продолжает Дженни, -и это было замечательно. Я печатала работу по его черновику, а он заглядывал мне через плечо и постоянно добавлял что-то новое. Позднее я и сама написала курсовую о Хаксли, хотя, разумеется, не столь замечательную, как у Карлоса. Его курсовая производила сильное впечатление.
Кроме изложения идей Хаксли и Бергсона относительно Большого Разума, чему была посвящена большая часть его работы, Карлос немало внимания уделил идеям Хаксли о символических системах и языке. Согласно Хаксли, языковая традиция одновременно содержит в себе как положительные, так и отрицательные моменты. С одной стороны, она облегчает коммуникацию и сохраняет для будущих поколений исторические хроники, с другой - способствует 'сужению' сознания. Слова начинают приниматься за
