Руки Сейнт-Ормонда сомкнулись на ее талии. Несмотря на то что она была высокая и статная, от его прикосновений почувствовала себя маленькой, хрупкой и слабой. Он легко, без видимых усилий, приподнял ее и поставил на землю. Ей стало жарко, и она с трудом справилась с дыханием.
Он отпустил ее и повернулся к Анти.
– Доброе утро, мисс Кавендиш. Надеюсь, Генри с удовольствием ест овес? – Он окинул маленького серого пони внимательным взглядом. – По-моему, Генри упитан и ухожен. Вы сами его чистите?
Он снял Анти с лошади и немного покружил, прежде чем опустить на ноги.
Тильда с удивлением смотрела на эту сцену. Она совершенно забыла, что Сейнт-Ормонд привык играть с племянниками и, судя по всему, любит детей.
Анти с радостью ответила:
– И вы позволите мне самой его почистить? Можно? Мама, пожалуйста, разреши мне остаться. Я помогу чистить Генри. Пожалуйста!
– У конюхов много работы, дорогая. Ты будешь им мешать, – строго сказала Тильда.
– Что вы, миледи, – возразил старший конюх Фарнем. – Она нисколько не помешает. Я учил еще леди Джорджи ухаживать за пони. Я присмотрю за девочкой.
– Вы очень добры… – Тильда была в нерешительности, но за нее все решил Сейнт-Ормонд.
– Фарнем прекрасно справится с Анти и не допустит, чтобы с ней что-нибудь случилось. Пусть это станет для нее первым самостоятельным шагом.
– Хорошо, – согласилась Тильда. – Анти, через час вернешься в дом. Я буду…
Она не успела договорить, соображая, где же она будет находиться в это время, как ее опередил Сейнт-Ормонд.
– … в библиотеке, – сказал он и предложил ей руку.
Тильда с опозданием поняла, что, согласившись оставить Анти на конюшне, она позволила ему перехитрить ее! Бессовестный негодяй! Сердце забилось сильнее, что рассердило ее еще больше. Это обычный страх, безуспешно успокаивала себя Тильда, но, судя по его поведению раньше, ей очень повезет, если ее честь не пострадает. А он стоял, протянув к ней руку. И опять ей ничего не оставалось, как подчиниться. Тильду бросило в жар. Ужасно захотелось поближе прижаться к нему, опереться на его руку, но она вместо этого бросила на него сердитый взгляд. Он посмотрел ей прямо в глаза и печально улыбнулся.
– Слово джентльмена, – тихо сказал Сейнт-Ормонд.
– У меня создалось впечатление, что у вас скорее феодальные привычки, – насмешливо заметила она.
Он снова печально улыбнулся.
– Согласен, но клянусь, что буду держать себя в узде.
– И как долго? – Тильда мысленно упрекнула себя за острый язык и ядовитый тон, подразумевающий, что в подобные чудеса она не верит.
– Так долго, как вы пожелаете, – прямо ответил он. – И я обещаю предупредить вас за несколько минут до того, как перестану управлять собой.
Она закусила губу. Вчера она получила от него достаточно предупреждений, но не воспользовалась ими. Она прекрасно сознавала, что он собирается ее поцеловать, хотя остальные вольности стали для нее полнейшей неожиданностью. И если она – как пытается сама себе доказать – действительно не хотела, чтобы он ее поцеловал, то почему тогда не сказала “нет”? Он ведь остановился, когда она по-настоящему стала сопротивляться. Тогда почему она раньше этого не сделала?
Ответы на все эти вопросы ее еще больше рассердили. Тильда приподняла юбки, чтобы не замочить их мокрой травой, и они молча миновали заросли кустарника. Криспин провел ее через парк и по окаймленной самшитом дорожке к боковому входу. Он придержал дверь, пропуская ее вперед, а она краем глаза посмотрела на него. На его совершенно спокойном и даже немного холодном лице ничего нельзя было прочитать.
– Почему вы захотели, чтобы я пришла в библиотеку? – спросила Тильда.
– Мне необходим ваш совет, – ответил он.
– Мой совет? Господи, о чем вы хотите со мной посоветоваться? – поразилась Тильда.
Он с непроницаемым видом смотрел на нее.
– О вашей кузине. Вчера вы много чего мне наговорили, но я, к сожалению, не проявил вежливости и плохо вас слушал. Я приглашаю вас в библиотеку, чтобы вы снова все мне высказали. Не бойтесь – прерывать вас я не буду… никоим образом.
У Тильды свело под ложечкой.
– Я… нет.
– Нет?
– Нет.
– Но почему? – Его голос звучал очень холодно и решительно.
Она не могла говорить, так как ей не хватало воздуха.
– Вчера я была рассержена… и расстроена.
Он понимающе кивнул.
