жду Кеннета Толби. Как ни странно, нам почти не о чем говорить.
Со дня своего приезда Хелен видела столько людей и услышала столько имен, что не могла запомнить всех. Однако имя “Толби” она не забыла.
– Он герцог Клерский, да?
– Да, – сухо подтвердила леди Хэппендейл.
Хелен кивнула. От горничной она узнала, что Кеннет Толби, седьмой герцог Клерский, никогда не пользовался особым расположением ее светлости, несмотря на родство. Поговаривали, что с тех пор, как Толби получил герцогский титул после смерти младшего брата леди Хэппендейл в результате несчастного случая на море, она с трудом его выносила, хотя никогда не показывала ему своих истинных чувств и ни словом не обмолвилась о своей неприязни к родственнику ни одной живой душе.
– А сегодня утром, – продолжала она, – я получила записку от Оливии Солташ. Пишет, что тоже зайдет ко мне поболтать и приведет свою племянницу Дебору. Хочу, чтобы вы составили девушке компанию, вы же почти ровесницы.
– Конечно, я сделаю это с удовольствием, – заверила Хелен.
– Рада, что мы обо всем договорились, – отозвалась леди Хэппендейл и более деловым тоном добавила: – Что ж, время идет, моя дорогая, а у нас еще масса дел! Мы с вами пообедаем внизу, я решила принять сегодня гостей в зеленой гостиной.
Хелен согласно кивнула. Интуиция подсказывала ей, что леди Хэппендейл недолюбливает леди Солташ так же, как и Кеннета Толби. Иначе она приняла бы их в своем будуаре, который, судя по всему, предназначался только для близких друзей.
– Хочу вас предупредить, дорогая, чтобы вы не смущались, – добавила миледи. – Леди Солташ несколько прямолинейна, у нее что на уме, то и на языке. Эта черта меня в ней особенно восхищает. Кроме того, говорят, ее племянница Дебора настоящая красавица. Во всяком случае, так утверждает Оливия! – На губах миледи заиграла тонкая улыбка. – С удовольствием похвалюсь перед ней своей новой протеже!
– Надеюсь оправдать ваши ожидания.
– О, не сомневаюсь, что вам это удастся, – подмигнула ей леди Хэппендейл. – Уверена, спеси у Деборы поубавится, когда она вас увидит.
– Ну что вы, куда мне с ней тягаться. Разве я смогу затмить “настоящую красавицу”? – возразила Хелен.
– Думаете, нет? Ну, согласна, на бело-розовую мисс, что нынче в моде, вы не похожи, у вас, как и у меня, свой особый стиль, но вы определенно очень красивая девушка. Вообще я вас представляла совсем другой!
– Вас ввело в заблуждение агентство по найму?
– Нет, Августа Фэвершем.
– Ах, леди Фэвершем! – усмехнулась Хелен, припомнив почтенную пожилую даму, с которой встречалась, бывая в свете. – Я три года ее не видела. Осмелюсь предположить, что вы ожидали увидеть полненькую застенчивую гувернантку.
Леди Хэппендейл кивнула.
– Именно так! Но с тех пор вы явно похудели, а на смену робости пришла уверенность в себе. И потом, никакая вы не гувернантка!
– Вы слишком добры, мэм, – потупилась Хелен.
Ее светлость не стала смущать девушку еще больше и заговорила о другом. После легкого ленча женщины перешли в зеленую гостиную.
– Вы думаете, герцог Толби и леди Солташ придут одновременно? – спросила Хелен.
– Думаю, да, – сухо отозвалась леди Хэппендейл.
– Я так понимаю, что его светлость пока не женат?
– Верно, он холост, – кивнула леди Хэппендейл с лукавой улыбкой, подтвердившей догадку Хелен: леди Солташ не случайно выбрала для визита сегодняшний день. Она преследовала определенную цель: обратить внимание герцога Клерского на свою племянницу.
Четверть часа спустя объявили о прибытии леди и мисс Солташ. В дверях гостиной появились две дамы, одетые по последней моде, но на этом их сходство кончалось. Леди Оливия Солташ приближалась к пятидесятилетнему рубежу. Это была чрезвычайно самоуверенная на вид худощавая особа высокого роста с благородной осанкой и элегантной прической, венчавшей гордо поднятую голову. Невоздержанная и острая на язык, она славилась в обществе своей склонностью к злословию и способностью отпускать едкие, язвительные замечания, которые пугали и приводили в смущение молодых женщин. Дебора была на тридцать два года моложе тетки и имела великолепную фигуру, блестящие русые волосы, прямой носик, изящные бровки, изогнутые как лук Купидона, прекрасный цвет лица, напоминавший лепестки роз, большие фиалковые глаза и – полное отсутствие индивидуальности. Она производила впечатление слабого и бесхарактерного существа.
– Как поживаете, дорогая Эмилия? – воскликнула леди Солташ, устремилась к хозяйке дома и поцеловала ее в щеку.
– Очень хорошо, благодарю вас, – последовал обычный в подобных случаях ответ. – А как вы, дорогая Оливия?
– Лучше некуда, как выражается молодежь, – ответила гостья, – особенно с тех пор, как моя любимица Дебора приехала меня навестить. Иди сюда, милочка, поздоровайся с леди Хэппендейл. Знаете, Дебора такая наивная и искренняя и вообще такая прелесть, что, несомненно, завоюет ваше сердце. Все от нее без ума!
Выслушав без тени смущения столь лестную характеристику, мисс Дебора Солташ присела в изящном поклоне и, обворожительно улыбаясь, сказала несколько слов.
