Толби облегчил душу, разразившись проклятьями в адрес родителей кузена.
Рэкселла его тирада не тронула.
– Думаю, мы оба знаем, что по меньшей мере половина ваших оскорблений по поводу моего происхождения необоснованна.
Толби поднял руку, словно фехтовальщик, признающий поражение.
– Туше, Ричард, туше! – воскликнул он. – Будем продолжать считать очки? Однако вы сильно изменились с тех пор, как мы расстались. Вас и раньше нелегко было вывести из себя, но сейчас я нахожу ваше хладнокровие… поразительным.
– Полагаю, вы имеете в виду, что теперь меня невозможно одурачить, что вам удалось с такой легкостью много лет назад, хотя в ту пору я уже не был зеленым юнцом. Я объясню вам, в чем дело. Когда человек лишается положения в обществе, состояния и имени, он быстро определяет, чего стоит. Мне, во всяком случае, много времени не потребовалось, – спокойно сказал Рэкселл. – Весьма полезный опыт.
– Насколько я понимаю, вы рекомендуете его мне?
– Вам надо самому принять решение. Толби задержал на нем взгляд.
– Не думайте, что я не оценил вашу тактику. Еще как оценил! Вы превосходный игрок! Да, я прекрасно понимаю, что вы сдали мне плохие карты и если я их сейчас открою, то никогда не узнаю, чем вы намеревались меня победить – парой двоек или четверкой тузов! Вы хотите ввергнуть меня в ад вечного сомнения. Очень эффектный ход! Поздравляю!
Рэкселл молчал, не сводя с него глаз.
– Вы умеете скрывать свои чувства, дорогой Ричард! – с горечью рассмеялся Толби. – Черт бы побрал ваш взгляд, от него мне делается не по себе. Я склоняюсь к мысли, что, может, и правда разумнее договориться по-хорошему. Представляю, что будет твориться в суде! А что, если я проиграю? Если проиграю!..
Рэкселл принял капитуляцию своего врага как должное.
– Стоила ли игра свеч? – спросил он. Толби воззрился на него с удивлением.
– Ну разумеется! И вы еще спрашиваете? Конечно, ваши притязания пока еще не подтверждены законом, но это останется между нами. Должен признаться, мне невыносима мысль, что я вынужден уступить место незаконнорожденному.
– Бросьте, прошу вас! Ваши сожаления неуместны. У вас еще будет время преодолеть горечь поражения.
– Вы не можете этого знать!
– Отчего же? Уверен, что так и будет. Я сам пережил нечто подобное.
– А, ну ладно! – устало произнес Толби. – Я так мечтаю снова увидеть Италию. Давненько я там не был.
– Я не собираюсь отправлять вас в Италию.
– Вот как? Но, дорогой кузен…
– Как вам известно, у меня есть поместье на Ямайке, которое нуждается в заботе и внимании. Я не намерен лишать вас имени и состояния. Кроме того, нас будет разделять океан.
– Ямайка? Вы предлагаете мне ехать туда в качестве вашего управляющего? – в ужасе вскричал Толби. – Лучше убейте меня на месте!
– И что я буду делать с вашим трупом? Нет, вам не удастся отомстить мне подобным образом, Толби. Подумайте, какой разразится скандал!
– Вот именно! Похоже, вам его не избежать в любом случае, – злорадно парировал Толби.
– Верно, но я постараюсь свести его к минимуму. Поначалу я хотел попытаться спасти вас – не из симпатии, разумеется, а с целью избежать громкого скандала! Однако, приехав в Англию, понял, что это невозможно. Я готов ко всему. Кстати, я говорил вам, что уже сообщил, куда следует о своем, скажем так, чудесном воскрешении?
Лицо Толби исказилось в злобной усмешке.
– Неужели? Ну и ну! Вижу, что мне следует, как можно скорей бежать из страны. Вы все предусмотрели.
– Да.
– Я хочу взять с собой Робби.
– Ради Бога.
– И мой выезд. Даже на Ямайке…
– Сожалею, но вынужден вас огорчить. У вас не будет времени подготовить лошадей. Вы уезжаете завтра, а на следующий день отплывает ваш пароход.
Толби помрачнел.
– Вы отлично развлеклись сегодня, не так ли? Полагаю, вы уже сочинили для публики увлекательную историю, призванную объяснить мой внезапный отъезд?
– Льщу себя надеждой, что он останется незамеченным, так велика будет всеобщая радость от моего появления. Я не желаю вам зла и не собираюсь порочить вас в глазах окружающих. Думаю, вы решили, что более теплый климат благотворно повлияет на ваше здоровье.
– Вы слишком добры, – иронически процедил Толби.
