Дело не в деньгах. Здоровье? Тоже нет. Ты выглядишь очень здоровым человеком. Так в чем же тогда дело? Неужели во всем виновата женщина?
Воевода удивленно покосился на рыжего охоронца.
– А ты проницателен, Рах, – нехотя признался он. – Да, дело в женщине.
Рах сдвинул брови и вздохнул:
– Ох, женщины, женщины… Если сильный мужчина и плачет, то только из-за них. Чем же насолила тебе эта мучительница, Видбор?
Воевода сдвинул было брови, сердясь на любопытство парня, однако и на этот раз желание излить душевную боль оказалось сильнее неприязни. Видбор сжал в ладони оловянный стаканчик и хрипло пояснил:
– Она хотела, чтобы я повел ее в Гиблую чащобу. А я отказал.
– В Гиблую чащобу? – изумился рыжий. – Позволь, но не то ли это место, про которое рассказывают так много ужасов?
– То самое, – выдохнул Видбор.
Рах нахмурился.
– Н-да, дела… Бывают в жизни совпадения.
– Совпадения? – Видбор прищурился. – О чем это ты?
Рах тряхнул рыжей головой.
– Да так, вспомнил о своем. И что же твоей подруге понадобилось в Гиблом месте, Видбор?
Воевода никогда не открывал чужие секреты незнакомцам, но водка и желание высказаться сделали свое.
– Несколько месяцев назад к ее общине приблудился беспризорный мальчонка, – глухо и угрюмо начал Видбор. – Недавно он заболел. Лекари и вещуны отказались его лечить. Сказали, что ему нужно в Гиблое место. Дескать, он там что-то оставил. Что-то такое, что изгонит из него хворобу.
– Так-так, – задумчиво произнес Рах. – Значит, этот мальчишка пришел из Гиблого места?
Видбор вновь нахмурил кустистые брови.
– Точно никто не знает, – угрюмо ответил он. – Сам мальчишка молчит и ничего не рассказывает. Но иногда он бредит во сне, и Евдокия разобрала кое-какие слова.
Глаза Раха замерцали.
– Интересно, интересно, – проговорил он, теребя нижнюю губу. – Значит, Гиблое место… А что, далеко ли простирается это Гиблое место?
– Кто ж его знает. Верст на сорок – это точно.
Рах кивнул, подумал немного, затем вновь взглянул на воеводу и твердо сказал:
– Ты должен отправиться в Гиблое место, Видбор. Не удивляйся моим словам. Посуди сам. Евдокия – женщина решительная. Она пойдет в Гиблое место, даже если не найдет проводника. Более того – я уверен, что она уже направилась в чащобу. Я таких баб хорошо знаю. У меня самого была такая подруга. Тем более что ты уже был в Гиблом месте.
Видбор вскинул брови, и глаза его недобро сверкнули.
– Откуда ты знаешь, что я там был? – резко спросил он.
Рах удивленно улыбнулся.
– Откуда знаю? Да ведь ты сам это сказал.
– Я это сказал?
– Да.
Видбор нахмурился и подергал себя за бороду.
– Гм… Сегодня я на редкость болтлив.
– Это не беда, – дружелюбно утешил его Рах. – Ты просто открыл мне свою душу. Как другу. Знаешь что… – Рах взглянул на воеводу мягким взглядом. – …А что, если я отправлюсь туда с тобой?
– Что? – Видбор качнул головой и вышел из задумчивости. – Со мной?
Рах кивнул:
– Да.
– Тебе-то это зачем?
– Я давно хотел это сделать, Видбор. В Гиблом месте много чудны?х вещей. Я не прочь заполучить парочку.
– Но…
– Ходокам я не доверяю, – добавил Рах. – Говорят, что тот, кто постоянно ходит в Гиблое место, сам превращается в темную тварь. Не знаю, что творится у этих парней внутри, но лица у них неприятные.
Видбор смотрел на Раха пристальным взглядом.
– Ты меня удивил, охоронец, – пробасил он. – Сильно удивил. Однако твое предложение мне не нравится. Не знаю, что тебе понадобилось в Гиблом месте, но я тебя туда не поведу.
– И напрасно это не сделаешь! – Рах лукаво прищурился. – Я ведь еще не договорил. У меня есть деньги, Видбор. Мой дядя помер месяц назад и завещал мне кошель серебра. И, кстати, этот кошель у меня с собой.
Рах достал из кармана кожаный кошель и брякнул его на деревянную стойку.
– Возьми меня с собой в Гиблое место, – продолжил он, внимательно вглядываясь в угрюмое лицо воеводы. – …И я поделюсь с тобой этими деньгами.
Видбор с усилием отвел взгляд от кошеля и мотнул головой.
– Нет. Об этом не может быть и речи.
– Не спеши с ответом, воевода. Ты говорил, что матушка Евдокия строит храм…
– Я это говорил? – вскинул брвои Видбор.
Рах кивнул:
– Да. И еще ты говорил, что у нее нет денег, чтобы завершить работу. Вот мое предложение, Видбор: я заплачу тебе десять серебряных дирхемов. Если захочешь, ты сможешь отдать эти деньги Евдокии. Представь, как обрадуется она, когда ты сделаешь это.
Слова Раха заставили Видбора задуматься. Почетная отставка в звании воеводы не принесла Видбору богатства. Четверть века провел он в походах и сражениях и теперь, на склоне лет, остался без гроша в кармане.
– Не знаю, парень, не знаю, – задумчиво пробасил он. – Если я отправлюсь в Гиблое место, я пойду быстро, и обуза мне не нужна.
– Обуза? – Рах прищурил холодные глаза. – Я ведь не баба, не дите и не старик. А рука моя так же тверда, как твоя. Если случится сражаться с тварями, я не отступлю. Уж ты мне поверь, воевода.
Отчего-то в устах Раха слово «воевода» прозвучало не так приятно, как Видбору хотелось бы. И даже наоборот. Видбор поморщился и сказал:
– Прошу, не называй меня воеводой.
– Как же мне тебя звать? – поинтересовался Рах.
– Видбор. Просто Видбор.
– Хорошо. – Рыжий охоронец помолчал несколько секунд, затем вновь покосился на воеводу и тихо спросил: – Так как, Видбор? Ты согласен взять меня в Гиблое место?
– Да, – выдохнул Видбор и протянул руку за кувшином с водкой.
– Отлично, – негромко заявил Рах, лукаво поблескивая глазами. – Я всегда знал, что любовь и деньги – лучший стимул для человека.
2
Крев плохо помнил, что с ним произошло. В голове, подобно двум расплывчатым пятнам, светились два образа – рыжеволосый мужчина и темноволосый, бледный мальчик. Образ рыжеволосого мужчины вызывал ненависть и ярость. Когда он пытался думать об этом мужчине, в голове вспыхивало – «Рах!», и по коже пробегал холодный, неприятный озноб.
Крев яростно тряхнул головой. Мысли его были обрывочны и путаны, они все время ускользали от него, словно он рылся в коробке с разноцветными обрывками нитей.
И тогда он чувствовал страшную тоску, такую страшную, что хотелось задрать голову к потолку и завыть по-волчьи. Но в последний момент он сдерживал себя. Что-то подсказывало Креву, что враги, окружавшие
