ее. Это может быть ловушкой. Я пойду вперед. А вы держитесь в паре саженей от меня. Договорились?
– Договорились, – хором ответили Ставр и Евдокия.
– Вот и славно. А теперь – вперед.
3
Окровавленный обломок ветки торчал из ноги Раха, словно красный отросток.
– Дьявол Стогнум! – выругался Рах. – Что, если у меня будет заражение крови?
Видбор поморщился.
– Хватит тебе ныть, охоронец. Это всего лишь царапина.
Рах сверкнул на него гневным взглядом.
– Хорошо тебе говорить, ратник. Это ведь мне ветка проткнула ногу, а не тебе.
Видбор обхватил пальцами конец ветки и сказал:
– Я буду считать до трех. На счет «три» выдерну ее из твоей ноги. Готов?
– Да. Начинай.
Видбор склонился над ногой и раскрыл рот, чтобы сказать «раз», но вместо этого резко дернул ветку на себя и вырвал ее из ноги Раха.
– Дьявол! – вскрикнул тот. – Какого хрена, ратник!
Видбор отшвырнул окровавленную ветку в сторону, быстро обмотал ногу Раха тряпицей и крепко ее стянул.
– Ну, вот, – пробасил он, – теперь хоть на пляски.
Воевода выпрямился и огляделся.
– Я что-то слышу, – сказал он вдруг.
– Что? – Рах оторвал взгляд от своей ноги и завертел головой. – Что ты слышишь?
Видбор долго вслушивался, затем вдруг обхватил рукоять меча и с лязгом вытянул его из ножен.
– Ты чего? – удивленно спросил Рах. – Зачем тебе меч, воевода?
– Оно приближается, – глухо ответил Видбор, всматриваясь в черную стену деревьев.
– Что? – Рах тревожно посмотрел на лес. – О ком ты говоришь? Я ничего не слышу.
– Чудовище… – тем же глухим, напряженным голосом проговорил Видбор. – Оно идет за нами.
– Идет? Значит, нам надо уходить? Видбор, какого черта ты стоишь! Надо скорее уносить отсюда ноги.
Воевода, вглядываясь в черную, неприступную стену деревьев, покачал головой и сказал:
– Поздно. Оно уже рядом.
– Черт!
Рах поспешно поднялся на ноги, быстро расстегнул чехол и вынул выжигатель. Затем глянул в ту сторону, в какую глядел Видбор, и взволнованно спросил:
– Оно придет оттуда?
Воевода кивнул:
– Да.
Рах поднял выжигатель и направил его на лес.
– Ничего, – холодно процедил он сквозь сжатые зубы. – Пусть приходит. Я его встречу. Устрою ему вечеринку с салютом и фейерверками.
Из леса донесся треск ломаемых веток.
– А эта тварь большая, – прошептал Рах. – Как думаешь, Видбор, она большая?
– Сейчас сам увидишь, – глухо отозвался воевода. Облизнул губы языком и добавил: – Когда она выйдет, сразу не стреляй. Сперва присмотрись.
– Зачем?
– Затем, что ты в Гиблом месте. Стреляй только, когда поймешь, с кем имеешь дело.
Рах сдвинул рыжеватые брови и кивнул:
– Договорились.
Оба замолчали, пристально вглядываясь в чащобу и сжимая в руках оружие. Шум ломаемых веток нарастал. Рах почувствовал, что руки его мелко подрагивают, и, злясь на себя за это, свирепо сжал зубы.
– Давай, – беззвучно прошептал он. – Выходи, тварь.
Где-то громко хрустнула ломаемая ветка, затем кустарник раздвинулся, и чудовище выкатилось на поляну.
– Дьявол! – хрипло воскликнул Рах.
Тварь, вышедшая из леса, была похожа на огромного черного паука. Небольшая, плотно сидевшая на плечах голова была разрезана вертикальным слюнявым ртом, сжимавшимся и разжимавшимся, подобно огромным клешням. Черная кожа на лице чудовища была грубой и морщинистой, жесткие волосы росли на ней пучками. От твари за несколько саженей разило потом, несмотря на то что кроны деревьев теребил резкий и холодный ветер.
Тело гигантского урода было изрезано ветками и покрыто струпьями, а растущая на животе и боках черная шерсть слиплась от черной крови и желтоватого гноя.
– Стрелять? – севшим от ужаса голосом пробормотал Рах.
– Давай! – кивнул Видбор.
Рах тщательно прицелился и нажал на спусковую панель. В выжигателе что-то щелкнуло, но выстрела не последовало. Рах, взмокнув от ужаса, снова нажал на панель. Но и на этот раз белый всполох огня не вылетел из дула.
– Дьявол! – выругался Рах. – У меня заклинило выжигатель! Что нам делать?
– Спрячься за мою спину! – крикнул Видбор и поднял меч. – Быстро!
Раз поспешно нырнул за широкую спину ратника. Видбор медленно двинулся вперед.
– Ну! – хрипло проговорил он. – Иди сюда, паучок! Посмотрим, у кого из нас гуще кровь!
Тварь стояла на краю поляны, свирепо глядя на Видбора. Челюсти ее сжимались и разжимались, но с места она не двигалась, будто чего-то выжидала.
– Боишься, что мы заманиваем тебя в ловушку? – догадался вдруг Видбор. – А ты осторожная, тварь. Да помогут мне боги! – крикнул он вдруг и понесся вперед.
Тварь тоже рванулась с места и кинулась на Видбора. Мохнатые лапы быстро и бесшумно несли ее громоздкое, отвратительное тело над землей. Они сошлись на середине поляны. Видбор увернулся от лязгнувших челюстей твари, махнул мечом и отсек чудовищу лапу. Тварь, рыкнув, отдернула обрубок. Видбор снова махнул заговоренным мечом и снес зверю вторую лапу. Лапа упала в траву и задергалась, как черная змея.
Третьим точным ударом воевода вспорол твари бок, но в то же мгновение чудовище махнуло лапой и рубануло его когтями по руке и груди. Видбор, пошатнувшись, упал на землю и выронил меч.
Тотчас потеряв к воеводе интерес, чудовище торопливо двинулось к дереву, за которым успел спрятаться Рах. Но Видбор, извернувшись, схватил меч и вонзил его чудовищу в спину.
Тварь взвыла от боли, обернулась и бросилась на воеводу. Богатырь и чудовище сплелись в клубок и стали кататься по траве, осыпая друг друга ударами. Видбор бил врага мечом, а тварь остервенело рвала его когтями и грызла зубами.
Рах, замерев от страха, наблюдал за их схваткой из-за дерева. Казалось, сам лес в ужасе отдернул свои ветви от залитой кровью поляны.
– Получи!.. – хрипел Видбор, взмахивая мечом и нанося чудовищу рубящие удары. – Отведай!
Тварь выла от боли и ярости, вырывая из тела воеводы куски плоти. Наконец, она стряхнула с себя Видбора, поднялась на лапы и шагнула к Раху.
Но тут силы оставили ее, и она тяжело повалилась на траву, судорожно загребая когтями комья земли. За время битвы Видбор успел нанести твари не менее десятка ударов, большая часть которых была смертельна. Но обессилел и он. Истекая кровью, воевода поднял голову и позвал:
– Рах… Рах, помоги мне…
Рыжий охоронец вышел из-за дерева, сжимая в руках выжигатель, но на воеводу даже не взглянул. С выжигателем наперевес он подошел к поверженной твари. Охоронец был бледен, но на губах у него играла улыбка.
