вещи отобрать, а самого прирезать в кустах. Я с ними не согласился, а потом они все умерли, вот и весь сказ.
Посмотрев на их лица еще раз и запечатлев себе для памяти картинку «Шок, это по-нашему!», я кивнул им на прощание и, развернувшись, зашагал по дороге, чувствуя, что они еще долго стояли и молча смотрели мне вслед.
Я шагал вперед, вдыхая чистый и свежий воздух, радуясь зелени вокруг. Все-таки здесь приятно жить! Даже уже и не хочется возвращаться домой, в свой техногенный мир, наполненный вонью, шумом и толкотней. Если бы еще эти долбанные эльфы не действовали мне на нервы постоянной угрозой! Так, подведем итоги, ночь прошла просто замечательно, наелся я вчера до отвала, так что голод мне пока не грозит, ведь эльфийские припасы все еще в мешке, а значит, даже не охотясь, можно протянуть до Зингарда. Ведь до него всего два дня пути, это если на телеге. А моим шагом… ну, пусть будет три. Нормально! Дотопать можно спокойно.
Так я топал и топал по хорошей дороге, не останавливаясь до самого обеда. После полудня устроил себе небольшой привал и поел немного эльфийского НЗ, затем потопав дальше. Все было нудно и однообразно вокруг. Я начинал скучать и попробовал чем-то заняться, сначала считая шаги, но постоянно сбиваясь, затем мысленно вспоминая любимые песни, чтобы идти стало веселее. Меня не обгоняли ни пешеходы, ни повозки, ни всадники. Даже удивительно, ведь по состоянию дороги, было видно, что пользуются ей частенько.
Так незаметно подкрался вечер. Мои уже изрядно натруженные ноги взмолились об отдыхе, и я решил устраиваться на ночлег. Свернув с дороги, я углубился в лес, выбрал себе полянку поуютнее, насобирал сушняка и хвороста и расстелил его в качестве импровизированной кровати, накрыв ветки запасной курткой и штанами. Все не на голой земле спать! Затем неспеша поужинал эльфийским хлебом с мясом, с удовольствием прикончив почти весь запас и улегся спать. Уже засыпая, я проверил свой магический резерв — он был полон до краев. С этим нужно что-нибудь сделать, решил я и опять поднялся. Ведь мне нужно не только тренировать свои физические возможности, но и магические способности, а значит, сейчас самое время вспомнить, чему меня учили.
Сконцентрировавшись, я начал тренироваться — выпустил пару магических стрел в дерево, сделав в нем симпатичные круглые отверстия, просканировал окрестности магическим зрением, ничего крупнее кролика не обнаружив, принялся посылать обычные силовые удары, наподобие тех, какими пользовался Линаэль, попробовал установить вокруг себя защитный кокон, который получился весьма вяловатым, а затем мои силы иссякли. Уставший, но удовлетворенный, я повалился спать, подумав, что и сейчас уже кое-что могу. Правда, против опытного мага мне применить нечего. Да и все мои знания — не более, чем детские игрушки, ведь до серьезных боевых мы с учителем так дойти и не успели. Но обычного человека я с легкостью могу магией оглушить, опрокинуть, даже убить, если поднапрячься, а значит, буду пока обходиться тем, что есть. Главное — это постоянно увеличивать свои способности в накоплении энергии, а это тренировки и еще раз… И я заснул.
Утро встретило меня ласковыми лучами солнца. Я поднялся, потанцевал часок с мечами, затем перекусил сухофруктами, запив водой эту сладость и, подхватив немного полегчавшие сумки, вернулся на дорогу. Проверив свой резерв, я убедился, что после моей тренировки он заполнился едва наполовину, то есть пока опустошать его рано. Вот пускай наполнится до краев, а после можно будет и потренироваться.
Бодренькой походкой я шагал по дороге, насвистывая себе под нос и радуясь, что моя музыкальность заметно повысилась. Ведь эльфийский язык без чувства интонации, это не язык, а я ведь научился им владеть. Так что теперь могу и спеть свободно, да так, что и Басков будет нервно курить в сторонке! Жаль, конечно, что сейчас все наши песни мне кажутся несколько примитивными, простоватыми… Эх, взять бы их да перевести на эльфийский. Там даже без сопровождения получится настолько мелодично, что закачаешься!
Размышляя таким образом, я миновал несколько развилок. На некоторых присутствовали столбы с указателями, по которым я мог убедиться, что иду правильно. Движение стало более активным, несколько раз я уступал дорогу телегам, один раз промчалась крытая повозка, два раза мимо проехали всадники на лошадях. Я внимательно посмотрел на них, но никаких особенных вещей, позволяющих определить даже приблизительно, кто они, я не нашел. Обычные путники, как и я. Значит, нужно будет в скором времени озаботиться четвероногим средством передвижения. Оно мне пригодиться, если соберусь много путешествовать.
В полдень я дошел до небольшого моста, перекинутого через неглубокую речку. Я обрадовался, прошел немного вниз по течению и с наслаждением искупался, постирав некоторые свои шмотки, и разложив их подсыхать на бережке. Не понимаю, почему я раньше не любил купаться в речке? Ведь это так приятно, лежать на спине, слабо покачиваясь, как в невесомости, и чувствовать, как прохладные волны нежно ласкают моё горячее тело. Поблаженствовав так немного, я не заметил, как течение отнесло меня немного вниз, поэтому я вышел из речки и по берегу пошел к оставленным вещам.
А там уже вовсю кто-то хозяйничал! Двое мужиков, видимо жителей какой-то близлежащей деревни, остановили свою телегу рядом с мостом, а сами собирали моё мокрое бельё. Сумки они уже давно прихватизировали, как и мечи с луком, которые один из них спешно тащил на телегу.
— Добрый вечер! — заявил я, незаметно подкравшись к ним сзади.
Мужики вздрогнули, тот кто тащил оружие уронил его прямо себе под ноги, а второй, что собирал моё белье, спешно выкинул собранное на берег и повернулся ко мне. Вот только кинул он слишком сильно и я проводил взглядом одну портянку, неспешно уплывающую вдаль по воде.
— А вы догадываетесь, что брать чужое нехорошо? — спросил я у мужиков.
Они замялись и бочком-бочком стали уползать с к своей телегой.
— Вещи верните, — ласково попросил я.
Мужики закивали и кинулись к телеге, а я достал лук из чехла и натянул его, предусмотрительно ожидая от воришек какой-нибудь пакости. Так и случилось. Лишь только добежав до телеги, они вскочили на неё, а один взял в руки кнут и собирался хлестнуть лошадь, полагая, что бегать за ними в голом виде я не буду. Вот только моя стрела пробила ему руку ниже локтя, заставив выронить плетку.
— Вещи! — уже не так ласково потребовал я, накладывая на лук вторую стрелу.
Первый вор удивленно посмотрел на свою руку с торчащей в ней стрелой, а потом завопил, а второй с испугом быстро сбросил с телеги на землю два моих мешка и поднял поводья. Вторая стрела вонзилась ему в ногу, пришпилив к телеге.
— Все вещи! — крикнул я, доставая еще одну стрелу из колчана.
Оглашая окрестности стонами, мужики покидали с телеги мои сапоги с курткой, затем пояс с ножнами, а один вытащил из-за пазухи мой кошель с драгоценностями и деньгами.
— Всё, всё! Больше у нас ничего нет! — завопили воришки.
Я опустил лук и кивнул:
— Проваливайте! Но помните, в следующий раз вам может попасться не такой добрый человек, как я, который прибьет вас к демонам!
Тот, что со стрелой в руке, трясясь от страха, достал поводья и хлестнул лошадь. Повозка тронулась, увозя незадачливых грабителей дальше по дороге, а я зашел в реку и начал вылавливать свои шмотки. Вроде ничего не уплыло, значит пока все нормально. Потом я сходил к дороге и забрал свои сумки и остальное, размышляя по пути над маленькой проблемкой. Что-то сильно я поддался чувству наслаждения, плескаясь в речке! Так и совсем форму потерять можно. Ведь, если бы мое настроение было не таким приподнятым, я бы просто, подойдя к грабителям, магией сделал бы пару отверстий в их дурных головах, а затем забрал бы и лошадь, и телегу, и все остальное. Вот только это глупое настроение испортило все дело. Сейчас я уже жалел, что отпустил мужиков, да еще и две стрелы на них потратил!
Злясь на себя, я дал мысленный зарок, больше не испытывать никакой жалости. Это очень невыгодно и может стать причиной моей смерти, вздумай я пожалеть эльфов. Все, больше никаких чувств, только холодный расчет! А расслабиться можно и в одиночестве, где-нибудь в лесной чаще, где никто не потревожит. Вот там можно и повосторгаться природой, поглазеть на закат, понюхать цветочки и сделать еще много всякой другой бесполезной фигни, а пока…
Одежду пришлось сушить заново. Заодно и привал устрою, решил я. Достав последние остатки
