неприятно влажными. Я осторожно высвободился из объятий Алоны, скинул с себя мокрую куртку, затем снял почти сухие жилетку и рубашку и укрыл ими все еще спящих детей. Наступало очень раннее утро, дождь кончился, но небо было все также затянуто облаками. Потанцевав немного с мечами, я размялся и подумал, что эти танцы мне ничего не дают, кроме сохранения гибкости и скорости тела. Чтобы хоть чему- нибудь научиться, мне просто необходима практика, желательно с опытным партнером или хотя бы просто с реальным противником.
Положив клинки и прихватив лук, я отправился на охоту. Вскоре обнаружив недалеко от себя несколько кроличьих нор, я вынул из них четырех жирных и сонных обитателей, пожалев, что тащил лук с собой. Видимо, я тоже еще был сонным, как эти ушастые. Освежевав по-быстрому кроличьи тушки, я вернулся с ними к лагерю и натаскал веток с округи. Ветки были мокрыми, моими камешками они не зажигались, поэтому, разозлившись, я просто метнул в них сгусток магического огня, заставив костер ярко вспыхнуть. Подбрасывая в него ветки, я оставил мысль о шашлыках и просто повесил тушки над огнем, посолив и добавив специй, изредка их поворачивая. Усмехнувшись, я накрыл костер сверху силовым зонтиком, не дававшим жару растрачиваться попусту, и вскоре кролики запеклись, как в обычной духовке. Приятно быть магом, подумал я, вдыхая прекрасный аромат и периодически сглатывая слюну.
Вкусные запахи подняли детей, которые вылезли из укрытия и стали греться у костра, глядя на кроликов жадными глазами.
— Налетайте! — разрешил я, в очередной раз проверив готовность.
Общими усилиями мы разделались с двумя кроликами, решив оставить половину на обед. Мясо было вкусным и нежным, настоящий деликатес! Правда, его было есть непривычно без хлеба и без какого-нибудь гарнира, потому что оно было слегка жирноватым, о чем мне и поведал Ален.
— Ну, я же тебе не золотая рыбка! — усмехнулся я в ответ. — Радуйтесь, что хоть голодными не останетесь!
Жуя, Алона все же поинтересовалась, кто такая золотая рыбка. Пришлось рассказывать им сказку, которая произвела на них прямо неизгладимое впечатление — они даже жевать перестали! Закончив, я подумал, что сказочный фольклор у них здесь весьма небогат, раз весьма обычная сказка вызывает такой жгучий интерес.
Прогревшись и позавтракав, мы вновь оседлали лошадей и поехали дальше через лес искать дорогу к Вернару. К вечеру, по самым пессимистичным предположениям, мы её уже должны обнаружить. Сложно было определиться с нашим местонахождением, так как моя карта была явно не магической и не показывала на себе точку нашего местонахождения. Это не «Готика», подумал я, все тут приходится определять на глазок. По дороге я рассказывал детям сказки, какие смог вспомнить. Особое впечатление произвели на них Конек-Горбунок, который на общем звучал как Горбатый Жеребенок и пушкинские «Руслан и Людмила». Заслушавшись, Алона с Аленом даже пропустили время обеда, а я и не стал их разочаровывать, прерывая рассказ.
Незаметно мы вышли к дороге, что стало для меня приятным сюрпризом. Досказав сказку до конца, я достал карту из сумки и решил проверить, на ту ли дорогу мы вышли? Оказалось, что действительно, эта дорога вела в Вернар, так как других поблизости просто не было. Во всяком случае, так было нарисовано на карте. Однако меня все еще терзали смутные сомнения, что на карте просто много чего не отмечено, поэтому мы можем спокойно зарулить совсем не туда, куда нужно. Проехав еще полчасика, я совсем отчаялся — людей на дороге совсем не было, как не было указателей или дорожных столбов. Именно поэтому, увидев далеко впереди фигуру на лошади, я поторопил лошадку и кинулся догонять попутчика. Дети припустили за мной не отставая.
Догнав фигуру на лошади, я опознал в ней толстого человека лет сорока с большим пузом и большим серебряным медальоном, что висел у него на цепи поверх черного плаща. На медальоне был выгравирован большой глаз, а сам человек больше всего напоминал служителя секты. Ну и ничего страшного, подумал я, мне бы только дорогу узнать…
— Святой отец, — обратился я к человеку, притормозив рядом с его медленно плетущейся лошадкой, чувствуя, как Алона остановилась рядом. — Не подскажете ли путникам, далеко ли до Вернара?
— Алекс! — прошипела Алона и ткнула острым локтем мне в бок, в свою очередь обращаясь к человеку. — Благословите нас, отче!
В ответ священник остановил и так медленно шагающую лошадь и степенно слез с неё. Алона, а затем и подоспевший Ален быстренько спрыгнули на землю и смиренно склонили головы перед святым отцом. Тот возложил им ладони на головы и торжественно проговорил:
— Да прибудет с вами милость Единого!
Дети подняли головы, но забираться на лошадей не спешили, почтенно уставившись на святого отца, а тот выжидательно посмотрел на меня.
— Так далеко ли до Вернара? — повторил я свой вопрос, даже не думая спускаться на землю.
— Сын мой, разве тебе не нужно мое благословение? — удивился священник.
— Нет, спасибо, ограничимся только ответом на мой вопрос, — настаивал я.
— Ты не веруешь в Единого? — возмутился святой отец, всплеснув руками.
— Скажем мягче, — уточнил я. — Я допускаю возможность его существования.
Видимо, ответа мне все же не дождаться, вздохнул я и посмотрел на детей, которые все так же стояли рядом со священником, не залезая на лошадей раньше него, чтобы не проявить неуважение. А святой отец от моего заявления побледнел и открыл рот, хлопая им, как рыба, выброшенная на сушу.
— Залазьте, поедем, — сказал я детям. — Святой отец тоже не знает, где мы находимся.
Алона послушалась сразу и легко запрыгнула на лошадь, а Ален еще стоял, с удивлениям глядя на священника. К тому наконец-то вернулся дар речи.
— Еретик! — воскликнул он. — Нечестивый грешник! — потряс он сжатыми кулаками.
— Только кричать так не нужно, — поморщился я. — Все мы не безупречны. Алан, садись скорее, нам ехать нужно.
Алан залез на лошадь, смущенно глядя на священника, который все так же продолжал выкрикивать обвинения.
— Богохульник! Еретик!..
— А вот этого не нужно! — отрезал я. — Против вашей веры я ничего не имею, так что в этом отношении я чист, как младенец.
Я тронул лошадь и поехал искать других путешественников, которые окажутся посговорчивее. Дети пристроились рядом, но вскоре я услышал топот, настигающий нас. Обернувшись, я увидел, что нас догонял священник, нахлестывая свою лошадку длинной розгой. Поморщившись и пожалев бедное животное, я с интересом дождался, когда он поравняется с нами.
— Вспомнили, святой отец? — ехидно осведомился я. — Теперь подскажете нам, далеко ли до Вернара?
Священник кинул на меня яростный взгляд.
— До Вернара еще целый день пути, если вам так нужно это знать. Я поеду туда вместе с вами! — безапелляционно заявил он.
— Это почему же? — удивился я такой наглости.
— Видя такое безбожное заблуждение в вашей голове, я решил совершить благое дело и развеять туман ереси, обратив нечестивого в лоно праведной веры.
Я расхохотался, вызвав еще один яростный взгляд со стороны святого отца. Дорога обещала быть весьма интересной!
— Попробуйте, святой отец, — с улыбкой заявил я. — Не обещаю, что получится, но выслушаю я вас внимательно.
Священник приободрился и взглянул на меня уже высокомерно, как могут только служители церкви, смотрящие на прихожан, как на неразумных животных.
— Вижу, ты внутренне уже готов принять святую веру, — заявил мне он.
— Нет, просто я очень сказки люблю, — ответил я, обернувшись и подмигнув детям, следующим за нами.
Священник поперхнулся словами.
— Вера в Единого — это не сказки! — заявил мне он. — Ведь он является создателем всего сущего, он
