Джорджия дотянулась до телефона на тумбочке и набрала номер.
— Да? — услышала она сонный голос.
— Это я. Джорджия.
Молчание.
Джорджия покрутила кружева на салфетке и поздравила себя с тем, что, наверное, она первый человек на свете, сумевший до такой степени ошеломить Индию Кейн.
— Господи, какого черта!.. — проговорила, запинаясь, Индия. — Где ты? Как ты?
— Индия, все хорошо. Я у друзей. На Миранда-стрит. В Налгарре.
— В Налгарре? Шутишь! У тебя, верно, девять жизней. Как ты?
— Ты можешь меня забрать?
— Не могу. Извини. Я в Каирнсе, ищу тебя. Но я немедленно кого-нибудь пошлю за тобой, он будет у тебя…
— Нет! Не надо никого, только ты сама!
— Доверься мне, ладно? — Наступила долгая пауза, потом Джорджия услышала гудки и приглушенный голос Индии: — Он в Налгарре и уже едет к тебе. Сиди на месте, не заметишь, как он приедет.
Джорджия хотела спросить, о ком она говорит, но Индия опередила ее:
— Черт, между прочим, анализ содержимого шприца ничего не показал. Там не было антибиотика. Одни витамины. Идея отличная, но увы, не сработала.
В голове у Джорджии мутилось, но она все же выдавила из себя:
— Ладно. Спасибо. Я буду ждать на перекрестке. Около телефона.
— Жди, Джорджия, он уже едет.
Спрятавшись в тени саговой пальмы, Джорджия в паре метров от телефона ждала друга Индии. Было жарко, градусов двадцать с лишком, и даже легкий ветерок не тревожил влажный воздух. Наверное, люди спали ничем не накрывшись, с включенными вентиляторами.
Джорджия оставила Маргарет записку, попросила не беспокоиться и обещала позвонить. Подписывая записку, она нарисовала вертикальную колонку крестиков и большой круг, как бы обнимая ее.
Давно же она никого не обнимала, подумала Джорджия. В последний раз, кажется, Юмуру — неделю назад, когда он занимался ее пальцем. Ей было трудно представить, что витамины Юмуру на самом деле витамины. Она искренне поверила, что Юмуру желал смерти Сьюзи, чтобы завладеть чудесным лекарством. Но если это не Юмуру, тогда кто вывел из строя самолет? И зачем? Не исключено, что синдикат «Дракон», в ярости оттого, что Ли спутал им все планы. Кто еще?
Мягкий свет фонаря на другой стороне красил сад в оранжевый цвет и освещал часть дороги, но если не считать его, было темно, и тишину нарушал лишь писк насекомых. У Джорджии стало легко на душе, когда она узнала, что Индия ищет ее, тем более когда она послала за ней кого-то. Никаких вопросов о потопленной «Сонтао» и о том, как ей удалось выжить. Всего лишь: «Как ты?» И кто-то уже едет за ней.
Сидя на скамейке и стараясь не замечать кружащих вокруг москитов, Джорджия вдруг задумалась о том, как Индия нашла свое призвание. Жаль, у нее самой нет работы, которую она любила бы так же сильно. Вряд ли она снова сможет заниматься продажей книг после того, что пережила за последнюю неделю. Прежней ей больше не быть, она сама и ее жизнь изменились необратимо. Надо найти что-то совершенно другое, что захватило бы ее целиком. Как Дэниела, например. Он любил свою работу и, подобно Индии, отдавался ей без остатка. Джорджия едва не подскочила. Сегодня вечером она должна была с ним ужинать. Ведь уже вторник, и предполагалось, что она будет сидеть в ресторане за накрытым белой скатертью столом и наслаждаться присутствием Дэниела… О господи, а как же Табита? Что будет с ней после смерти отца?
У Джорджии сжалось сердце, и словно черный камень сдавил ей грудь, мешая дышать.
Нет, нельзя думать о Дэниеле и его дочери. Нельзя, не надо, сейчас не время.
Овладев собой, она переключила мысли на Индию и задала себе вопрос: почему при такой работе, предполагающей сплошные стрессы, у журналистки нет ни одного седого волоска? Это заняло какое-то время, но в конце концов Джорджия все же посмотрела на часы.
Даже если приятель Индии едет через весь город, он должен быть здесь с минуты на минуту. Налгарра не такая уж большая.
Джорджия коснулась нежных блестящих листьев саговника, обратила внимание, что повязку на уродливом пальце хорошо видно в темноте и стала размышлять о том, что доисторическому растению предположительно двадцать пять лет, если учесть, что оно прибавляет в росте приблизительно по два сантиметра в год. Значит, огромному двадцатиметровому дереву на Лэмб-Крик около тысячи лет. Неплохо для саговника.
Издалека донесся шум мотора, и Джорджия вскочила на ноги. Она прислушалась, но шум как будто становился не громче, а тише. Вероятно, кто-то едет на работу.
Прошло еще три минуты, и показался светлый «мицубиси». Ли, подумала Джорджия, и у нее быстро- быстро забилось сердце. Не может быть. Ли.
Взвизгнув тормозами, «мицубиси» замер около телефона. Распахнулась дверца со стороны пассажирского кресла. Раздался гудок клаксона.
Джорджия вышла из-за саговой пальмы, бегом бросилась к машине и прыгнула в кресло.
— Где ты, черт возьми, был? — прошипела она, не глядя на водителя. Автомобиль рванулся вперед, и она захлопнула дверцу. — Боже мой, я очень испугалась. Ты не позвонил, черт тебя дери…
— Как я мог позвонить, если понятия не имел, где ты?
У Джорджии захватило дух, словно ее выбросили из самолета без парашюта.
— Ради бога, Джорджия, я даже не знал, выжила ли ты.
Она медленно развернулась. Рывком повернула голову к водителю. И не поверила своим глазам. Да и как было поверить?
«Мицубиси» мчался вперед, мотор ревел.
Его руки крепко держали руль. Изящные, сильные, загорелые. Он смотрел на дорогу. У него была чистая здоровая кожа. Загорелое лицо, немного помятая рубашка, мятые шорты темно-серого цвета.
Она же сгорела на солнце, кожа у нее слоится, и одета она в рубашку и шорты Стиво, которые висят на ней, потому что слишком велики.
Джорджия залепила ему пощечину. Автомобиль вильнул. Она ударила его еще и еще раз.
— Черт, Джорджия. Остановись, ради бога, подожди минуту, ты слышишь?
А она била и била его изо всех сил, отчего машину кидало то влево, то вправо. Потом она выскочила наружу, подбежала к его дверце и с новыми силами набросилась на него, ничего не соображая, а он попытался успокоить ее, мол, тихо, тихо, я виноват, извини. Но Джорджия все равно рыдала и что было мочи била его, до того она была зла, и в то же время у нее словно тяжесть свалилась с души.
— Прости меня, я все неправильно понял. Индия позвонила и сказала, чтобы я ехал сюда за тобой, и побыстрее, а я не мог взять свою машину, не хотел, чтобы кто-нибудь узнал. Вот и одолжил эту возле отеля… Я думал, Индия сказала тебе, как она реквизировала вертолет и нашла меня, прежде чем начался шторм.
Она стояла, свесив руки, и плакала.
— Ты дерьмо, Дэниел Картер, — сказала она сквозь слезы. — Ты настоящее дерьмо.
37
Два часа спустя они позавтракали в кафе Мика и потом сидели, медленно потягивая кофе. Джорджия спросила, как удалось с вертолета засечь в океане его, но пропустить ее ярко-оранжевый плот, и он отвернулся.
— Помнишь, стояла ночь? Все равно, какого цвета твой плот, как его увидишь? Все становится одного цвета, когда темно…
