кровью Сьюзи, а сквозь запах дыма ее ноздри улавливали нежный аромат жасмина, исходивший от умирающей.
— Мне хотелось бы быть теплее, чтобы согреть тебя, — прошептала Джорджия. — Или чтобы здесь оказалась печка.
Сьюзи икнула, потом тяжело задышала, выдыхая носом кровавые пузыри. Джорджия слышала удары ее сердца. Нет, пожалуйста, молила она. Пожалуйста, Господи, сохрани юной красавице жизнь.
— Швед, — едва слышно выдохнула Сьюзи.
— Подожди, Сьюзи…
Сьюзи трепетала в ее объятиях:
— Хочу. Швед.
— Он придет. Швед придет прямо сейчас. Сьюзи, я обещаю, все будет хорошо…
Легкое тело содрогнулось.
— Сьюзи, ты не умираешь. Ты чудо, ты красавица, не сдавайся, пожалуйста, Сьюзи…
Содрогания усилились, и Джорджия затаила дыхание, чтобы не стеснять несчастную, чтобы отдать ей часть своего тепла, своей жизни…
Сьюзи неестественно выгнулась, и вдруг все кончилось. Джорджия все еще прижимала ее к себе, когда она обмякла.
Не в силах подняться с мокрых листьев, чувствуя рядом холодеющее тело, Джорджия разрыдалась.
Когда к Джорджии подошел Ли, она все еще плакала. Он ласково развел ее руки, обнимавшие Сьюзи, поднял ее и отвел в сторону. Только тогда она услышала шум легкого самолета и характерную дробь вертолета. Ли поднял голову, потом поглядел куда-то между Джорджией и Сьюзи. На его лице легко можно было прочитать вопрос.
— Она спрашивала о тебе, — сказала Джорджия. — И еще о каком-то Шведе. Понятия не имею, кто этот Швед, ведь я всего лишь старалась ей помочь. Старалась облегчить ей последние минуты.
Ли посмотрел на окровавленный кошелек на поясе Джорджии и нахмурился:
— Это ее?
— Она попросила передать кошелек ее брату.
Шум вертолета стал громче, однако, подняв голову, Джорджия видела только высокие деревья и серое небо.
— Джорджия, — проговорил Ли, — дай мне кошелек, и я позабочусь, чтобы ее брат его получил.
Джорджия подалась назад:
— Я сама. Она просила меня.
Он провел ладонью по лицу, оставив на нем кровавые полосы:
— Очень мило с твоей стороны, но это необязательно.
— Извини, — проговорила Джорджия, и не думая извиняться.
Ли пару мгновений вглядывался в ее лицо, потом как будто принял решение:
— Ладно, но позволь мне заглянуть…
Его слова потонули в шуме летевшего над ними вертолета, так что ему пришлось поднапрячься, чтобы Джорджия услышала его.
— Ты знаешь, где живет ее брат?
На них обрушился дождь из листьев, веток и угля. Джорджия отрицательно покачала головой. Ли протянул руку, показывая, что надо проверить, есть ли в кошельке адрес брата Сьюзи, и лучше сделать это теперь же.
Не раздумывая, Джорджия отстегнула кошелек и открыла его, заслонив от порывов ветра, нагнетаемого вертолетом. Билет на самолет. Документ, похожий на китайский паспорт. Маленький кошелек. Два тюбика губной помады, ключи от дома, ключи от автомобиля, две ручки, кредитная карточка на покупку бензина.
Вертолет был уже низко, и Джорджия прищурилась, чтобы пыль не попала в глаза.
Ли тоже прищурился и, шагнув ближе, взял губную помаду и ручки, чтобы самому заглянуть в кошелек, который Джорджия не выпускала из рук. Расстегнув внутреннюю молнию, он вытащил носовой платок и нечто вроде парковочной карточки. Еще раз внимательно все осмотрев, он взялся за паспорт Сьюзи. Уголком глаза Джорджия видела мужчину в желтом флюоресцирующем костюме, который склонился над лежащим навзничь Бри, но внимание Ли было полностью поглощено кошельком.
Наконец он отступил, явно расстроенный, и провел по лицу черной от копоти рукой. Озадаченная Джорджия отвернулась от него и, застегнув молнию на кошельке, стала смотреть на вертолет.
О господи, подумала она, чтобы отсюда выбраться, мне опять придется лететь.
6
— Меня зовут Грег, — сказал врач, когда она поднялась в вертолет.
— Джорджия, — произнес другой мужчина, — мы сделаем вам укол морфина, чтобы снять боль в руке.
Она мысленно отметила, что тонкая игла почти безболезненно вошла под кожу, а потом они с грохотом поднялись в воздух, и Грег безостановочно говорил с ней, держа за здоровую руку, а другой человек наклонился над Бри. В мешке, на металлическом полу вертолета, лежало тело Сьюзи. Напротив Джорджии с гигантской повязкой на порванном ухе сидел Ли и глядел куда-то поверх ее плеча, а на шею ему текла кровь. Джорджии хотелось спросить его, как он себя чувствует, однако она ощущала себя не в своей тарелке, не владела своим телом и все время валилась на бок. Грег ловил и поддерживал ее, говорил, что все в порядке, что все замечательно. Он был крепким, теплым и надежным, как Том, но Тома не было рядом и больше никогда не будет. Потом вертолет приземлился — неужели все позади? — и их уже ждала «скорая», но Грег все еще держал ее за руку и Ли сидел напротив. Потом больница и наконец-то благословенная тишина.
В приемном отделении Джорджия сидела в кресле, обитом потертым кожзаменителем, и ждала своей очереди к врачу. Регистраторша, полная краснолицая медсестра с бейджем на имя «Джилл Ходжес», посидела с Джорджией некоторое время, поговорила о пустяках, принесла ей стакан воды и ушла. Чтобы попытаться спасти жизнь Бри, маленькая больничка нуждалась во всех своих квалифицированных кадрах.
В открытую на улицу дверь Джорджия видела, что идет дождь. Вместо утоптанной земли там было сплошное месиво. Перед столом регистраторши вода ритмично капала в два железных ведра. Было что-то фантастическое в том, что Джорджия вновь оказалась в Налгарре, откуда уехала утром. Она рассчитывала, что ее увезут в Каирнс, однако врачи скорой помощи лишь взглянули на Бри и взяли путь на ближайшую больницу — больницу Дугласа Мейсона на углу Уполу и Оушен-роуд в Налгарре.
В последний раз Джорджия была здесь, когда ей исполнилось двенадцать лет. Циклон Никола. От сарая почти оторвался кусок оцинкованного железа, который крутился на ветру как бешеный, понемногу отделяясь. А она стояла на лестнице, стараясь как-то его прикрепить, но он все-таки оторвался и саданул ее по плечу. Поездка в больницу была страшнее всего. Падая, верхушка дерева буквально чудом не задела их старенький автомобиль, и в итоге все трое остались на ночь в городе. Когда же они вернулись домой, железо лежало на куче папоротника, а бедные цыплята мокли на дожде.
Джорджия провела пальцем по почти незаметному шраму на правом предплечье и тотчас услышала раскат грома. Она подняла глаза и потуже завернулась в одеяло. Было сыро, температура немного за тридцать. Джорджию мучила тревога. Ей было неизвестно, что с Ли и где он. Когда стало ясно, что самое опасное состояние у Бри, врач наспех осмотрел ее и Ли, после чего решил в первую очередь заняться летчиком.
Странно, почему Ли сначала показался ей холодным и недоброжелательным. Надо же так ошибиться в человеке. Он вел себя на редкость отважно, сохранял спокойствие, пока они падали, потом помогал им выбраться из горящего самолета, собственным телом сбивал пламя с Бри. В деле он проявил себя
