всякого труда, и я даже заметила, как на его фоне раз или два промелькнула чья-то фигура. Чья - не разобрать...
- Вас что-то беспокоит, Лэй? - неожиданно спросил Синг. Треснув, тишина в салоне рассыпалась и упала к нашим ногам.
Я хотела посмотреть на мужчину удивлённо, но взгляд, как это я сама почувствовала, оказался подавленный.
- Почему Вы так решили? - спросила я.
- Вы как-то приуныли, - ответил он, поглаживая довольную и чуть ли не мурлычущую Ольгу по щеке.
Неопределённо пожав плечами, я снова уставилась было в окно, однако с моего языка неожиданно сорвалось:
- Георгий...
- Да?
Обругав себя последними словами, я решила всё-таки не бросать начатого дела.
- Скажите, - медленно начала я, - вот когда я впервые увидела Вас, Вы были как истинный Король Клана Огненных Тигров...
Мужчина очень внимательно слушал меня.
- Ну, Вы сами помните это, - уклончиво произнесла я, избегая встречаться с ним взглядом. - Но сейчас вы совсем другой, и мне хотелось бы знать...
- ... какое из моих 'я' настоящее, - спокойно окончил за меня Синг и рассмеялся. - Я так и знал, что Вы это спросите, так как Вы по-своему дьявольски умны. Но прежде чем я отвечу, ответьте и Вы на мой вопрос.
- Какой?
- Сейчас Вы, маленькая мисс, одна, а когда дрались с Ольгой, совсем другая. Сейчас Вы - Лэй, а тогда - ...
- ... вэмпи, - подсказала я ему, уже понимая, куда он клонит.
- А тогда - вэмпи, - кивнул мужчина. - Какое из этих схожих, но всё-таки отдельно существующих 'я' - настоящее, а какое - маска?
Облизнув пересохшие губы, я почесала ноющие ранки на шее и неуверенно ответила:
- Масок здесь нет. Я такая, какой требует быть случай. Если мне надо защищать себя и близких мне людей, я - вэмпи. В остальной жизни я просто Лэй. Почти такая, какой Вы видите меня сейчас.
- Вот Вы сами ответили на свой же вопрос, - слабо улыбнулся Синг.
- Только мои 'я' меняются ещё и по моему желанию. Но чем старше я становлюсь, тем меньше юношеской дури остаётся у меня в голове и тем больше мыслей о том, что я должен заботиться о семье и о Клане, который, впрочем, тоже могу назвать своей семьёй. Второй семьёй.
- И ещё вопрос. Я знаю, кто Вы - Вы меня убьёте? - внимательно посмотрела я ему в глаза. В пустые и спокойные глаза совершенно чужого и незнакомого человека.
- Да, - коротко ответил Георгий.
И всё. Ни извинений, ни объяснений - ничего. Только это короткое отрубленное 'да'. Что ж, если он сможет меня убить - убьёт. Если. Хорошее слово 'если'. Почему-то я совершенно не волновалась по этому поводу. Может быть, и не надо? Или наоборот, я должна по потолку бегать от страха?
Не знаю. Дайте мне просто посидеть и попялиться в ночь.
Но за окном больше не было ничего, что меня заинтересовало бы, поэтому я перевела свой вялый взгляд в салон автомобиля.
На Синга и его... дам смотреть нет смысла, да и не хочется. И неизвестно почему, но я уставилась на Итима. Может, надеялась взглядом ему в отместку хоть дыру в виске просверлить.
Черноволосый оборотень вольно раскинулся на сиденье и из-под прикрытых угольных ресниц неотрывно смотрел в окно, о чём-то думая. Его лицо было донельзя простым, без прежнего холода, но и без прежнего тепла. Я невольно стала любоваться им, а он, не обращая на меня внимания, мерно дышал и размышлял о своём. И внезапно...
Глаза у меня расширились, а сердце перешло на бешеный темп.
Ладонью синеглазый оборотень провёл по собственной шее, а потом поднёс руку к лицу и как будто бы принюхался.
Я улыбнулась, и улыбка эта ну никак не тянула на доброжелательную.
Что, чувствуешь запах, милый мой, да?
Кисть Итима сжалась в кулак, словно хотела удержать запах, и легла на кожаную обивку сиденья. Сапфировые глаза скользнули к другой точке за окном.
Во мне вспыхнул какой-то маленький, но очень голодный огонёк надежды.
Я не знаю, что наговорил Эдуард своему Князю, но я, кажется, могу во всё это вмешаться. И пусть Лэйд хоть съест меня, да только я узнаю, о чём они там разговаривали и внесу свою лепту. Хотя бы просто из принципа.
Почувствовал черноволосый парень или не почувствовал, что я не только смотрю, но и думаю о нём? Не знаю. Только он приподнял угольные ресницы и посмотрел на меня, вопросительно приподняв брови. Я не шелохнулась, всё ещё глядя в его глаза. Глаза синие, как птица...
... Две иссиня-чёрные бездны, заполненные спокойной, кристально чистой, почти эфирной водой, распахнулись передо мной, и от них поверяло холодом. Свежестью и тоской зимы. В толщу воды полетел тихий вздох души, уставшей быть одной, и этот вздох принадлежал мне. Мне, которая изо всех сил балансировала на краю этой пропасти и могла вот-вот камнем сорваться туда, вниз. Где нет и никогда не было дна. В вечный полёт. Нескончаемый.
И когда-нибудь, когда завершится сама Вечность, я достигну дна, того омута, который предназначен только мне, и быть может, согрею его. Своим теплом, своим ароматом роз и медяков. Своим страхом, своим одиночеством.
Когда мы столкнёмся, будет хорошо и мне, и ему.
Стоит только разжать пальцы, которые впились в этот беспокойный мир, и рухнуть навстречу зимней воде, чтобы либо согреть её, либо умереть в ней.
... Стоит только разжать пальцы...
Но внезапно над пропастью взвилось ослепительное, обманчивое зелёное пламя и затанцевало, своими яркими всполохами отталкивая меня от бездны. Оно теснило меня, сжигало аромат крови и саму кровь, пожирало мои розы. Оно встало между мной и бездной.
... А я даже не могла коснуться его...
За моей спиной вскрывались пласты мира, грязного суетливого мира, куда я должна была вернуться. Вернуться навсегда, и больше никогда ни прикоснуться к холоду этой сапфировой воды, ибо пламя мне не позволит.
Но не для того моей тенью была кровь, не для того я была здесь, не для того вокруг меня плавал аромат алых роз. Я шагнула прямо в зелёный огонь с острым желанием пройти сквозь него и упасть в синюю пропасть.
Я - шагнула.
Почему я решила, что это - пляшущее пламя?
Изумрудный лёд застыл вокруг меня вечностью, и там, где мы соприкасались, вспыхивали электрические искры... Боль - между нами тонкой прослойкой возникла боль.
Оно невыносимо жглось - то, что ещё мгновенье назад показалось мне неистово танцующим пламенем. То, что сейчас обернулось невыносимым холодом.
А потом вспыхнули и замелькали с невообразимой скоростью воспоминания. Картинка сменялась другой картинкой, никак не связанной с предыдущей. Я видела счастье, боль, кровь и слёзы, безумье, отчаянье, попытки самоубийства - что-то из всего этого было моим, а что-то - нет. Вокруг меня вечностью застыл изумрудный лёд, что танцевал зелёным пламенем, а под нами обжигала зимой сапфировая бездна, пахнущая морозными ночами и северной водой.
Нет. Пахнущая ёлкой. Новый год! Новый год! Ур-ра!!!
