Что-то тихо...
Я иду впереди и тяну за лапу Тэдди, который ползёт по полу и стукается головой обо все углы, как Винни-Пух в той книжке, которую нам папа читает на ночь. За мной следует Киара, держа в руках наши рисунки - сюрпризы для родителей. Мы идём к ним. Нельзя же открывать подарки без них!
В коридоре почему-то холодно. Дверь в спальню мамы и папы закрыта.
Но как можно спать в такое утро?!! За окном снег, а папа обещал нам огромного снеговика, в два раза больше нашего роста! Нам только летом исполнится три - представляете, какой здоровущий будет?!.
Смело толкаю дверь и озадаченно замираю на пороге. Почему окно распахнуто настежь, если на улице зима? И почему обои заляпаны красной краской? Ею и постель залита... Яркая-то какая... Пахнет... старыми монетками, которые звенят у меня в свинячей копилке...
Белые-белые папа и мама как-то странно лежат на полу в пижамах, одеяло сброшено...
... Истошный крик Киары прорезал тишину...
Я испуганно заревела, выпустив лапу Тэдди. Тот с глухим стуком упал на пол.
Пахнущая елью...
... Нет. Медяками и розами...
... Я завопила и задёргалась. Не хочу! Не хочу-у-у-у!!!
... Но я чувствую эту Силу!!! Как её можно не бояться?!!
Как?!!
- Иди ко мне, моя бедная девочка, - тёплый голос ласкал моё сознание, как хорошая музыка, как тихие волны - берег. - Ты так устала. Я обниму тебя, и всё будет хорошо.
... Тёмные кудри рассыпались по плечам, обрамляя треугольное ангельское лицо с острым подбородком, красными губами и глазами непонятного цвета, в которых сами по себе, не отражая внешний свет, горели холодные звёзды... Женщина мраморным изваянием неподвижно стояла в десяти метрах от меня, ладная, высокая, красивая...
- Посмотри мне в глаза, - она ласково улыбнулась.
А глаза у неё были - чёрные озёра без дна и поверхности...
... Или алые?..
Лал! Лал! Это - Лал!!!
Я пыталась разбить плен изумрудного льда. Он же хотел вытолкнуть меня из себя. Но чем сильнее было наше обоюдоострое желание свободы, тем сильнее смыкалось наше пленение друг в друге.
Но я не хочу больше видеть этого!!!
... 'Девочки! Тэд! Давайте быстрее домой! Сейчас уже одиннадцать! А Новый год кто будет встречать? Без вас он не придёт!..'
... Она была такая счастливая, когда в прихожей отряхивала нас с Киарой и папу от снега. Это был её последний счастливый день... Она была красивой, очень красивой. Даже когда её оставила жизнь, красота осталась с ней...
... Мама?..
Зелёное пламя неистово танцевало.
И внезапно...
... Эта летняя ночь была тихой и на удивление тёплой. Молодая луна освещала улицы спящего города там, где не работали фонари. Пели сверчки, и чуть слышно шептал ветер в кронах деревьев, что росли по краям тротуара. Прохожих практически не было. Так, одна-две шумных компании прошли по той стороне улицы и всё. Меж высоких чёрных стен домов мы были одни.
У меня в руках была сахарная вата. И либо она такая огромная, либо я - маленький, но справляться с ней иначе, как двумя руками я не смог, да и ещё от парочки рук не отказался бы.
Слева и справа от меня неспешно, чтобы я безо всякого труда поспевал за ними, шли мужчина и женщина.
Мужчина был белокурый, его шёлковистые блестящие волосы едва прикрывали уши. Когда он повернул ко мне своё улыбающееся ласковое лицо, я увидел, как он красив, и как его необыкновенные глаза горят: будто два изумруда.
Это - мой папа.
- Энж, он опять перемазался, - тихо рассмеялся он и нежно потрепал меня по голове.
- Как, снова? - мы остановились, и женщина присела на корточки с носовым платочком в руках. У неё были русые волосы, подстриженные под каре, и серо-зелёные глаза. Она была прекрасна, хоть и была просто человеком. И улыбка её, такая тёплая, нежная, радостная, принадлежала только мне .
И я просто опьянел от счастья. Эйфория качала меня в своих волнах и качала...
Мама, папа, я и сладкая вата - что может быть лучше?
- Иди ко мне, чудо ты чумазое, - рассмеялась женщина и принялась вытирать платочком моё лицо. Мне это, разумеется, не понравилось, я начал протестовать, как внезапно папа насторожился и осмотрел крыши домов.
Может, он летучих мышей высматривает? Папа всегда говорил мне, что он кот. Брал меня на руки, указывал на нашего домашнего питомца - сиамского обжору Мастера - и говорил, что он такой же кот. А коты любят летучих мышей. Наверное, и на этот раз - мыши...
Ночь прорезал оглушительный выстрел.
Я вздрогнул всем телом от неожиданности, но, казалось, это было единственное, что нарушило сегодняшнюю идиллию.
Выстрел и всё.
Только отец почему-то, внезапно покачнувшись, ничком рухнул на асфальт. В его спине была странная тёмная дыра, чем-то блестевшая при луне.
Ойкнув, я сделал шаг вперёд и увидел, как из-под папы начало быстро расползаться чёрное пятно со странным запахом железа. Я достаточно жил среди оборотней, чтобы понять, что это - кровь. Понять, но не поверить...
Кровь?..
- Папа!!! - уронив сладкую вату, я бросился было к нему, но мама подхватила меня на руки и стремглав бросилась в залитый мраком переулок. Я даже не успел что-либо понять или осознать. Вопросы 'Как?' и 'Почему?' давили на меня и требовали ответов. Ответов, которых не было здесь, во тьме, которых не давал мамин бег, которых я не знал, где искать.
А мама бежала прочь, крепко прижимая меня к себе. Я чувствовал что-то, что странно и быстро билось внутри неё, я чувствовал её страх и боялся сам. Но ведь мама со мной!..
Она успела добежать только до середины переулка, когда дорогу ей перерезала чья-то фигура.
Мне стало до боли страшно, но я не плакал, когда мама, пытаясь закрыть меня собой, пятилась назад, на улицу. Я был у неё на руках и поэтому мог видеть тело отца...
Тело?!!
Нет! Его нельзя просто так убить! Он сам говорил! Он говорил, что он кот, и что у котов по девять жизней! Вот сейчас он поднимется и устроит весёлую жизнь тем, кто посмел нас обижать.
Ну же, папа, давай!..
Ты можешь! Ты обещал нам! Я верю тебе! Верю!!!
... Но отец не шелохнулся. Только лужа крови росла и росла...
Я ощутил, как от слёз начинает резать глаза.
Ты же обещал мне!!!
ОБЕЩАЛ!!! ОБЕЩАЛ!!!
Я уткнулся мокрым от слёз лицом в шею мамы.
... Обещал...
- Что вам нужно?! - мамин голос дрожал и срывался на жалобный сип, но она держалась очень храбро, изо всех сил. А ведь папа просил защищать её!
Моргнув, я посмотрел себе через плечо. Человек в чёрном. Тень от кепки закрывает ему лицо - ничего не разобрать. Но что-то в нём есть, что-то, отчего у меня внутри всё замирает...
Моя мать пятилась назад, а человек медленно шёл к нам...
И внезапно мы упали. Вместе. Было больно, но я едва ли заметил это.
