– Что может продать Ферни и какое отношение имеет моя случайность к нему? – поинтересовался Фродо, все еще делая вид, что не понимает намеков Бродяжника.
– Новость о вашем прибытии и поведении, конечно, – ответил Бродяжник.
– Рассказ об этом будет очень интересен для некоторых. После этого им вряд ли понадобится раскрывать тайну вашего имени. Мне кажется вполне вероятным, что они услышат об этом еще до конца сегодняшней ночи. Довольно с вас? Можете поступать с моей наградой как хотите – возьмете меня проводником или нет. Но должен сказать, я хорошо знаю местность между Уделом и Туманными горами: я странствовал здесь много лет. Я старше, чем выгляжу. Я буду вам полезен. Завтра вам придется оставить дорогу: Всадники будут стеречь вас там днем и ночью. Вам позволят выйти из Пригорья и идти, пока солнце высоко, но далеко вы не уйдете, они перехватят вас в таком месте, что никто не сможет вам помочь. Вы хотите, чтобы они вас нашли? Они ужасны!
Хоббиты посмотрели на него и с удивлением увидели, что лицо его искажено, как от боли, а руки сжимают ручки кресла. В комнате было очень тихо, свет как будто померк. Некоторое время Бродяжник сидел, глядя невидящими глазами, как бы перебирая отдаленные воспоминания или прислушиваясь к ночным звукам.
– Вот! – воскликнул он через какое-то время, потирая рукой лоб. – Вероятно, я знаю о ваших преследователях больше, чем вы. Вы боитесь их, но боитесь недостаточно. Завтра мы ускользнем от них, если сможем. Бродяжник проведет вас по тропам, которые мало кому известны. Возьмете его?
Наступило тяжелое молчание. Фродо не отвечал, мысли его были полны страха и он колебался. Сэм нахмурился и смотрел на хозяина: наконец он прервал молчание.
– С вашего позволения, мастер Фродо, я говорю нет! Этот Бродяжник, он предупреждает нас о необходимости соблюдать осторожность. Это он правильно говорит, и с этого мы начнем. Он пришел сюда из диких мест, а я никогда не слышал, чтобы оттуда приходило добро. Он кое-что знает, и ясно, что знает больше, чем нужно: но это не причина для того, чтобы брать его с собой.
Пин заерзал и выглядел очень несчастным. Бродяжник не отвечал Сэму, но обратил свой пронзительный взгляд к Фродо. Фродо поймал его взгляд и отвел свой.
– Нет, – медленно сказал он. – Я не согласен. Я думаю, вы не тот, за кого себя выдаете. Начали вы говорить, как житель Пригорья, но потом голос ваш изменился. Мне кажется, Сэм прав. Не понимаю, почему вы предупреждаете нас об осторожности и тут же просите взять вас с собой. Кто вы? Что вы, на самом деле, знаете о… О моем деле, и как вы узнали это?
– Урок осторожности усвоен хорошо, – согласился Бродяжник с угрюмой усмешкой. – Но осторожность – одно дело, а колебания и нерешительность – совсем другое. Сами вы никогда не доберетесь до Ривенделла, и поверить мне
– ваш единственный шанс. Вы должны решиться. Я отвечу на некоторые ваши вопросы, если это поможет принять вам решение. Но как же вы поверите моему рассказу, если вы не верите мне? Тут все еще…
В этот момент кто-то постучал в дверь. Прибыл мастер Наркисс со свечой, за ним стоял Боб с кастрюлей горячей воды. Бродяжник отступил в темный угол.
– Я пришел пожелать вам доброй ночи, – сказал хозяин, ставя свечу на стол. – Боб! Отнеси воду в спальни!
Он пошел и закрыл за собой дверь.
– Вот что, – начал он, колеблясь и выглядя обеспокоенным. – Если я причинил вред вам, то мне очень жаль. Но одно тянется за другим, как вы сами понимаете, а ведь я занятой человек. Сначала одно, потом другое, и все вылетело у меня из памяти. Но, надеюсь, я вспомнил не слишком поздно. Видите ли, меня просили искать хоббитов из Удела и особенно одного по имени Торбинс…
– Но какое отношение это имеет ко мне? – спросил Фродо.
– Вам лучше знать, – ответил хозяин. – Но мне сказали, что этот Торбинс прибудет под именем Накручинс, и описали его, и это описание совпадает с вашей внешностью, если можно так сказать.
– Ну и что? – нетерпеливо прервал Фродо.
– Крепкий маленький человек с красными щеками, – торжественно сказал мастер Наркисс. Пин хихикнул, но Сэм посмотрел на хозяина гостиницы негодующе. – Это немногим вам поможет, потому что так выглядят многие хоббиты, Лавр, – так сказал он мне, продолжал мастер Наркисс, взглянув на Пина. – Но этот выше и красивее остальных, и на подбородке у него ямочка, веселый парень с ясными глазами. – Прошу прощения, но это сказал он, а не я.
– Он? Кто это он? – нетерпеливо спросил Фродо.
– Ах! Это был Гэндальф, если вы знаете, кого я имею в виду. Говорят, он маг, но он мой добрый друг, маг он или нет. А теперь даже не знаю, что он скажет мне, когда увидит снова: то ли сквасит весь мой эль, то ли превратит меня в полено, не знаю. Он очень торопился и просил меня сделать…
– Что сделать? – спросил Фродо, все более раздражаясь от манеры рассказа Наркисса.
– Что я должен был сделать, – переспросил хозяин помолчав и щелкнув пальцами. – О, да! Старый Гэндальф. Три месяца назад он без стука вошел в мою комнату. – Лавр, – сказал он, – я уезжаю утром. Сделаете вы кое-что для меня? Только скажите, ответил я. Я тороплюсь, – сказал он, – я сам не имею на это времени, но мне нужно отправить весточку в Удел. У вас есть кто-нибудь, кого можно было бы послать? – Найду, – ответил я, – завтра или послезавтра. Пошлите завтра, – сказал он и дал мне письмо.
Адрес совершенно ясен, – продолжал мастер Наркисс, извлекая письмо из кармана и гордо медленно читая адрес (он пользовался славой грамотного человека).
Мастеру Фродо Торбинсу, Торба-на-Круче, Хоббитон в Уделе.
– Письмо мне от Гэндальфа! – воскликнул Фродо.
– Ага! – сказал мастер Наркисс. – Значит ваше настоящее имя Торбинс?
– Да, – ответил Фродо, – а теперь лучше дайте мне письмо и объясните, почему вы его не отправили. Я думаю, вы именно для этого пришли ко мне, хотя вы довольно долго добирались до своей цели.
Бедный мастер Наркисс был обеспокоенным.
– Вы правы, мастер, – сказал он, – и я прошу у вас прощения. И я смертельно боюсь, что скажет Гэндальф, когда придет. Но теперь уж совершенно ничего не сделаешь. Вначале я спрятал письмо. На следующий день мне не удалось найти никого, кто согласился бы отправиться в Удел. То же и на второй день, а все мои люди были заняты. Одно за другим и все надо держать в голове. Я занятый человек. Приходится за всем следить, и если я чем-то могу вам сейчас помочь, только скажите.
Если оставить в стороне письмо, я еще кое-что пообещал Гэндальфу.
– Этот мой друг из Удела, – сказал он мне, – может быть, придет сюда, он и другие. Он назовет себя мастер Накручинс. Помни это! И не задавай никаких вопросов. Если меня с ним не будет, он будет в опасности и ему нужна будет помощь. Сделай для него, что можно, и я буду тебе благодарен,
– сказал он. А вот и вы, и по-видимому в опасности.
– Что вы хотите сделать? – спросил Фродо.
– Эти черные люди, – ответил хозяин, понижая голос. – Они искали Торбинса, и если они желали добра, тогда я не хоббит. Это было в понедельник, и все собаки выли, а гуси кричали. Тут что-то нечистое, говорю я. Боб, он пришел и сказал мне, что два черных человека у двери спрашивают хоббита по имени Торбинс. Волосы Боба стояли дыбом. Я попросил этих черных парней убираться и захлопнул дверь: но я знаю, что они тот же вопрос задавали повсюду, вплоть до Арчета. А этот рейнджер Бродяжник, он тоже расспрашивал. Пытался пробраться сюда, чтобы увидеть вас, прежде чем вы поедите.
– Да, он делал это! – внезапно сказал Бродяжник, выступая вперед, в свет. – И мы избежали бы многих неприятностей, Лавр, если бы впустили его.
Хозяин подпрыгнул от удивления.
– Вы! – воскликнул он. – Вы все-таки тут? Что вам нужно?
– Он пришел со мной, – сказал Фродо. – Он предлагает нам свою помощь.
– Что ж, вы, вероятно, знаете свое дело, – сказал мастер Наркисс, подозрительно глядя на Бродяжника. – Но на вашем месте я не взял бы с собой рейнджера.
– А кого бы вы взяли? – спросил Бродяжник резко. – Толстого хозяина гостиницы, который помнит только свое имя, да и то только потому, что его весь день окликают посетители? Они не могут оставаться в «пони» и не могут вернуться домой. Им предстоит долгая дорога. Пойдете ли вы с ними и поможете им
