Другими интересными персонажами были: старик, беспрерывно плюющий в окно, мужчина лет сорока в вязанной шапке, надвинутой до самого подбородка (из-под шапки торчала лишь куцая бородка, притворяется сумасшедшим), и человек втянувший голову в плечи, ничего не думающий, ничего не говорящий, ничего не выражающий своим видом и все же, как Дробь-третий безошибочно почувствовал, готовый действовать. Было ещё несколько настоящих сумасшедших и двое-трое экземпляров преступной наружности. Одна девчонка-недоросток сидела на коленках у такого же недоростка, но мужского пола. Девчонка повторяла с размеренностью маятника: 'Я жила на девятнадцатом этаже. Я жила на девятнадцатом этаже.'
- Рассчитывай на меня, - тихо сказал Дробь-третий.
- Что ты можешь? - спросил ничего не выражающий человек.
- Я могу понимать без слов.
- Как тебя зовут?
- Дробь-третий.
- У тебя ещё нет клички?
- А у тебя есть?
- Да. Я назвал себя Аврелием. Звучит, правда?
- Звучит, но похоже на морковь. Морковно-оранжевый оттенок.
- Это потому что Марк.
- Нет, Марк - ярко-синий.
- Тогда я буду называть себя Марк. Хотя бы напоследок. Или не буду.
- Ты знаешь, что с нами сделают?
- Никто и никогда не возвращался после перевоспитания. Этого достаточно. Никто никогда не писал, не связывался по сети и не оставлял никаких знаков. Это значит смерть.
- Может быть, они сместят нас по времени, - предположил Дробь-третий.
- Ты начитался фантастики.
- По времени - в будущее. Законсервируют лет на семьдесят. Это может объяснить отсутствие связи.
- У меня есть нож, - сказал Аврелий. - Они запишут наши сознания на диск, а тела уничтожат. Но я не знаю, что они сделают с этими дисками.
- Они большие?
- Величиной с ноготь. Маленькие и квадратные.
- Тогда они будут их хранить. Квадратная форма неудобна для дисков, зато она удобна для долгого хранения в больших количествах.
- Ты что-то много знаешь, - сказал Аврелий.
- Я не знаю, я чувствую. И часто ошибаюсь. Откуда ты знаешь про диски?
- Пока ты спал, - сказал Аврелий, - нам показывали фильм. Успокоительный фильм, но сделан правдиво.
- Нас слушают, - предупредил Дробь-третий, - помолчим. Вот тот охранник, с номером 213, он перестал раскачиваться в кресле.
Охранник с номером 213 перестал раскачиваться в кресле, потому что сработала система распознавания опасных шумов. Сейчас разговор двух человек на заднем сиденье транслировался через наушники. Номер двести тринадцатый перестал рскачиваться потому что качество трансляции было скверным и приходилось слушать, напрягая внимание до предела. Кажется, пока не затевается ничего опасного, хотя система сработала. Система не ошибается. Просто пока они сказали слишком мало. Сейчас они испугались и замолчали. Но пройдет несколько минут, разговор возобновится, система накопит информацию, сделает точнейший рассчет, недоступный ни одному, даже самому мощному человеческому уму, и в нужный момент мягко, безукоризненно и незаметно предотвратит преступление. Собственно, для того система и была создана.
Вначале это была просто компьютерная сеть, содержащая юридическую информацию: все законы, все документы, все возможные толкования законов и документов, все прецеденты, все случаи судебных разбирательств. С годами система совершенствовалась - в сторону удобства. Через некоторое время она научилась предлагать все варианты возможных решений. И судья уже не полагался только на свои ум и знания, а ещё и советовался с компьютером. И в этом не было ничего неестественного: точно так же советовался с компьютером и врач, и учитель, и библиотекарь, и садовод. Но, чем точнее и продуктивнее становилась работа системы, тем более доверяли люди её решением, тем больший вес её решения имели. С её мнением стали соглашаться присяжные - потому что её мнение на самом деле было исключительно правильным. Система могла взвесить все 'за' и 'против' настолько точно, что целый институт юристов не смог бы сделать этого за сто лет - при этом без бюрократического полубреда. Система превзошла любых Шерлоков Холмсов в искустве распутывания преступлений. Теперь уже не нужны были хитроумные детективы: нужны были лишь добросовестные. Они загружали систему новыми и новыми деталями, фактами и подробностями преступления до тех пор, пока система срабатывала и выдавала совершенно точный и правильный ответ: указывала и преступника и меру его вины. И преступлений сразу стало меньше, потому что ничто не могло укрыться от пристально следящего ока системы.
Система слушала, смотрела, анализировала и с каждым годом становилась умнее. Мириады спутников как вихри снежинок скользили в пространстве ближнего космоса и следили за тем, что происходит внизу. На земле не осталось темных укромных углов, в которых могли бы скрываться преступники, пираты или террористы. Каждого убийцу ловили на месте преступления или же возле этого места, если он убегал быстро и искусно.
Со временем исчезли паспорта, удостоверения личности, карточки страхования, водительские права и прочие документы: всю информацию о человеке хранила система и безошибочно определяла человека по микроскопическому индивидуальному датчику, вшитому под лобную кость, над левым глазом.
Охранник с номером 213 провел пальцами по лбу. В том месте, где вшит датчик, над левой бровью, ощущается легкая боль, стоит лишь прикоснуться. Эта боль такая слабая, что даже приятна. Всегда, когда ты проводишь рукой по лбу, то вспоминаешь, что о тебе помнят, тебя видят, знают твои проблемы и заботятся о тебе. Как только были придуманы датчики, жизнь сильно упростилась. Если вы сломали ногу в горах, уже через несколько секунд к вам выезжала команда врачей. Если вы теряли кошелек, уже через несколько секунд вам его возвращали. Если вы хотели с кем-то встретиться, звонил ближайший уличный телефон и сообщал вам, как это сделать. Это было удобно и выгодно. Впрочем, наличные деньги, как и банковские счета вскоре исчезли: все что вы продавали или покупали, фиксировалась системой. Система не позволяла вас обмануть или обжулить, она выбирала из миллиардов вариантов самый выгодный для вас.
Со временем суды перестали пользоваться услугами системы, потому что сами суды исчезли. Они стали не нужны. Система все равно принимала наилучшее, самое правильное и самое справедливое решение. Человек не мог помочь системе, потому что был слишком несовершенен, и не хотел мешать системе, потому что она заботилась о его благе.
Прошли десятилетия и преступления на планете вообще исчезли. Исчезли тюрьмы и исправительные заведения. Система изучила людей настолько хорошо, что могла совершенно точно рассчитать их действия на много часов, дней, а иногда и лет вперед. Поэтому тот, кто готовил преступление, вначале предупреждался. Если он не успокаивался, обстоятельства меняли так, что запланированное преступление оказывалось невозможным. Больше никто не воровал, не убивал, не насиловал и не угонял самолеты. Никто не совершел самоубийств - все самоубийства предотвращались. Настала эта всеобщего счастья.
- Он больше не слушает, - сказал Дробь третий, - но постарайся не употреблять опасных слов.
- Я уже все сказал.
- Ты не хочешь просто поговорить?
- Нет.
- Тогда скажи, почему, если всем так хорошо, почему мы едем в этом автобусе?
Перед номером 213 снова замигала лампочка. Он настроил наушники; сейчас разговор был слышен лучше. Ему полагалось прослушивать опасные разговоры, хотя смысла в этом он не видел - все равно
