Танец на лезвии бритвы

и следом мат-супермат. Вспышка дала нам фору на десять секунд. Никаких ц.у. не потребовалось — ноги сами несли. Надо было только вписываться в повороты и не превышать скорость. Ночной воздух приятно холодил ноздри, и я себя чувствовал семьсот тридцатым БМВ. Васю я так и не смог нагнать, пока мы не остановились слить лишний бензин.

— Надеюсь, он, нас, не запомнил! — пританцовывая, прокричал Вася.

— Я тоже.

Я застегнул ширинку и продолжил:

— Во-первых, мы были в капюшонах, а во — вторых — хоть он и тупой как валенок, но не дурак — его за то, что нас упустил так взгреют — самого на круг поставят!

Дома я прослушал плёнку, кое-что набросал. И снова раскрыл обгоревшие листки.

Зашёл вечером к И… Когда она меня отшила, стало очень больно, нехорошо засосало в области сердца, полились слёзы; я стал задыхаться, словно вытащенная из воды рыба. Но когда я увидел её поникшую за кухонным столом сердце, будто шило пронзило. Я забыл все свои обиды и страхи и сомнения — любимой было плохо, она сама переживает. И. солнышко моё, радость моя. Пусть приснится тебе светлый радостный сон. Я тебя люблю!

Воланд сказал — 'Рукописи не горят'. Господи, как я хотел бы сжечь напрочь некоторые листы из книги моей жизни. Но… Что сделано — то сделано. Что посеяно — то и пожинается. Что смололось, из того и печётся. И что испеклось, то мне и отведывать. Завтра надо идти на приём… Слово не воробей — вылетело, не поймаешь…

Ей со мной было тепло, мне с ней было хорошо — может это и есть любовь?

Слёзы разбили корку уже начавшую покрывать сердце, и оказалось — оно живое, ранимое.

Мне надо научиться принимать смерть и отпускать даже то, что безумно люблю. И., счастливой тебе дороги меж звёзд.

Мечта моя умерла, а вслед за ней и я стал умирать.

No comment.

Июль

Глава 1. Летний день, летняя ночь

Я гулял по Старой Риге. Просто так. Почему бы и не погулять, если денег на казино нет, а отдохнуть хочется. Пара, поднявшаяся из-за ближайшего ко мне столика привлекла моё внимание. Особенно девушка.

— Где-то я её видел… Но где?

Парень расплатился с барменом и повернулся лицом. Это был Ромуальд — как всегда элегантный и изысканно одетый. Пока я раздумывал здороваться или нет, пара оказалась рядом.

— Добрый день, Ромуальд.

— Добрый. Александр, если не ошибаюсь?

— Александр, — кивнул я и подумал — Парень, с твоим I.Q.[39] не запомнить имя? Что то ты крутишь.

Далее последовали обычные разговоры про жизнь, новые фильмы и законы, в общем, то обычная беседа: максимумом слов с минимумом информации. Потом он спросил меня о работе. Вот тут и пошла у нас нестыковка во взглядах. По всей видимости «отвёртка» ослабила Ромику стопорные винты.

— Можно жить да не дают.

— Кто не даёт то?

— А чёрт его знает. Вот опять деньги задержали. То деньги, то материал. Свобода печати…

— Так усердно бичевал себя, что доставалось окружающим.

— Кто?

— Я.

— Здорово!

— Стараемся понемногу…

— Журналист?

— Свободный мыслитель. Вот, кстати, насчёт 'не дают'. Рабы, отказывающиеся от воли, предпочитают крепкую цепь — что б потом жаловаться — если бы не, то я бы…

— Но сейчас безработица. Сложно место найти. Вон работяги мыкаются — шоферы, слесари, маляры…

— Правильно.

— ???

— Потому что работать все умеют, а вот заставить работать на себя — это уже искусство.

— И вы, конечно, владеете этим искусством в совершенстве?

— Могу позволить посидеть в кафеюшнике и не только.

— А нищим подаёте?

— Проблемы человека — его личные проблемы.

— Да вы эгоист, батенька!

— Самый крутой эгоист Бог. Нуждаясь в любви более слабых существ, даёт это как закон, а сам помогает лишь тем, кто его принимает! Ни хрена себе — всемогущее существо — помогает лишь тогда, когда его избирают своим господином.

— Наука доказала — Бога нет.

— Наука в жопе!

— Ну, хорошо. Рай и Ад дают материальные и наслаждение, и страдание — если нет тела, то каким образом ощутишь боль или удовольствие?

— Ты на сеансе был и ни хрена не понял! Это всё существует. Как тот трамвай — можешь сто раз сказать себе, что его нет и лечь на рельсы!.. не хочешь попробовать?

— Нет.

— Так вот. Везде можно жить… Правда, по-разному.

— Эх, грехи наши тяжкие…

— Понятие — грех лично меня дико раздражает. Адам и Ева натворили, а я, не ведающий об этом ни сном, ни духом, должен искупать вину! Вся сознательная жизнь — искупление вины! Сколько бы ни прожил, ни сделал! Так вот. Я не собираюсь до самой смерти жить с общечеловеческой виной!

— Но люди…

— Мне ненавистны их возня и пожирание друг друга. Иногда я даже испытываю удовольствие, когда думаю о ядерном взрыве над каким-нибудь мегаполисом. Р-раз — и жаркое готово!

— Из родственников и друзей.

— У меня нет друзей!

— У вас то и нет? Никогда бы не подумал…

— Друзья должны служить для дела, а не для полноты списка в телефонной книжке!

— И какого это дела, если не секрет?

— Познания Истины.

— И какова истина?

— У Мира два господина. А у нашего один, — он пронизал меня взглядом. — Знаешь поговорку: меньше знаешь — дольше живёшь?

— Теперь знаю.