пришло правление после того, как я ушла.
Эллис откинулся назад:
— Относительно чего?
Его притворная недогадливость разозлила Клеон, и она потеряла над собой контроль:
— Вы прекрасно знаете, о чем я говорю!
Эллис поднял бровь:
— Если вы говорите о вашем душещипательном призыве в отношении журнала, то никакого решения не было. Даже если бы оно и существовало, то сомневаюсь, что в вашу пользу.
— Нет, ну конечно же нет! — воскликнула Клеон, сверх меры рассвирепев от его небрежного ответа относительно столь важного для нее предмета. — Вы сами сделали это неизбежным вашими провокационными вопросами, заманив меня в ловушку и вынудив сказать то, чего я вовсе не собиралась говорить. — Неудавшаяся попытка привести Эллиса в ярость еще сильнее разозлила Клеон. — Как можете вы обвинять меня в злобе и мести, когда сами повинны в том же в отношении меня?
— Протестую, — мягко произнес Эллис. — Я просто исполнял свои обязанности. В любом случае я знал, что делаю, задавая подобные вопросы. И почему я должен, скажите на милость, проявлять к вам злобу?
— Вы прекрасно знаете, что никогда не простите мне того, что случилось — или вы думаете, что случилось, — между Риком и мной на балу у вашего отца. Хотя с какой стати вы должны принимать так близко к сердцу то, как я веду себя с мужчинами? Это моя личная жизнь, и это касается только меня.
Эллис не посмел ответить на обвинение. Он просто посмотрел на часы с видом утомленного долготерпения и сказал:
— Я очень занят, мисс Эстон.
Она захлопнула за собой дверь.
Всего несколько дней ушло у Клеон на принятие окончательного решения. Она собрала редакционную летучку, чтобы сообщить о нем коллегам.
— Я собираюсь кое-что предпринять, — сказала Клеон, — после чего головы или голова должны покатиться. Скорее всего, это будет моя голова. Но я должна знать, прежде чем начну, что вы на моей стороне. — Собравшиеся ждали, и по их лицам было видно, что они уже догадались, что собиралась сообщить Клеон. — Вы знаете, что я имею в виду? Эту передовицу — я решила опубликовать ее.
— Но, Клеон, разве ты забыла, что сказал мистер Ферс? — нахмурилась Джоанна.
— Джоанна, — вздохнула Клеон, — все признаки моего увольнения налицо. Осталось недолго. Мистер Ферс недавно так и выразился. Итак, раз я ухожу, то хоть оставлю о себе память: дело того стоит.
Рик, соглашаясь, сказал:
— Я считаю, что Ферс-младший, а возможно, и Ферс-старший имеют такой зуб на нашего редактора. — Он кивнул в сторону Клеон. — Все, что она теперь ни сделает, будет неправильно. Малейшая мелочь может нарушить баланс, и ее уволят.
Клеон посмотрела на всех по очереди:
— Я согласна принять риск на себя, если буду знать, что вы со мной и поддержите меня до самого конца.
— Мы всегда с тобой, — заверили они.
Когда все ушли, Клеон достала передовицу, подписала ее и отправила для включения в следующий номер «Салона».
«Вот конец, — подумала она, — прекрасной карьеры редактора журнала мод. Короткой, но… — под натиском воспоминаний Клеон закрыла глаза, — такой прекрасной, необыкновенно прекрасной».
Вызов на ковер пришел раньше, чем она ожидала. Номер «Салона» с запрещенной передовицей еще не вышел, когда по телефону ей передали:
— Мистер Ферс желает видеть мисс Эстон.
«Вот оно, — подумала Клеон, — начало конца».
Глава 10
Без всякого вступления Эллис спросил: — Эта статья, которую вы мне как-то показывали, — вы ее использовали? — В его глазах был блеск, напомнивший Клеон юриста, ведущего перекрестный допрос свидетеля и заранее знающего ответ, который поможет ему выиграть дело. Теперь Эллис знал, что наконец-то поймал ее.
— Да, мистер Ферс.
— В «Салоне»?
Клеон кивнула, не доверяя его мягкому тону.
— И когда выйдет этот номер?
— Через несколько дней, мистер Ферс. — Почему он не выносит приговор, а играет с ней, как кошка с мышкой?
— Несмотря на то, что я сказал? — Клеон опять кивнула. — Несмотря на известные вам последствия — ваше увольнение?
— Несмотря на это.
Эллис опустил глаза:
— Тогда мне больше нечего сказать.
— Но, мистер Ферс, я считала, что, учитывая предстоящие перемены в бизнесе вашего отца, вы могли бы позволить мне…
Он повторил, медленно и четко:
— Нам больше не о чем говорить, мисс Эстон.
Клеон высоко подняла голову:
— Месячное предупреждение, не так ли, мистер Ферс?
— Совершенно верно, у вас есть месяц, чтобы подыскать другую работу.
Клеон вернулась в свой кабинет.
В последовавшие за выходом последнего номера «Салона» дни телефон Клеон звонил не переставая. Складывалось впечатление, что весь мир моды прочел ее статью и почуял перемены.
Она отделывалась от большинства вопросов, отвечая на них банальностями или, если давление было слишком сильно, сжав губы, профессионально произносила:
— Никаких комментариев.
Затем за дело взялись рекламные агенты. Они говорили, что до сих пор не пользовались журналом из-за ограниченности его кругозора и малого тиража, но теперь, раз в нем намечаются перемены…
Клеон оставалась равнодушной к тому интересу, который вызвала ее статья. Она просто переадресовывала все звонки исполнительному директору.
«Пусть сам разбирается, — раздраженно думала Клеон, — теперь это не моя забота».
Зазвонил внутренний телефон.
— Да, — ответила она.
— Мисс Эстон. — Клеон тут же сжалась, услыхав резкий тон. — Мне все время звонят рекламодатели, бормочущие что-то несвязное о политике перемен и вашей убийственной статье. Кто, черт побери, отослал их ко мне?
Она вздохнула:
— Это я, мистер Ферс.
— Тогда прекратите это!
— Как хотите, мистер Ферс. Кому бы вы хотели переадресовать звонки — председателю, вашему отцу?
В трубке прозвучало нечто похожее на раскаты грома.
— Не принимайте близко к сердцу, мистер Ферс, — произнесла Клеон успокаивающим тоном. — Еще немного — и я уйду.
