головами острым двурогим кольям, шли вовсе не с мирными намерениями.
'Попал, — сообразил Кубик, прячась в землянку. — Обложили…' Успев понять, что кроме как по южному склону, вырваться из ловушки не получится.
'Сдается мне, что это дело рук одноглазого… — с искренним сожалением рассудил Вовка. — И дернула меня нелегкая его спасать?'
'Интересно, в курсе эти крестьяне, что их, так сказать, жрец, говоря попросту, 'склеил ласты'? А то ведь могут и мне предъявить?'
'А тебе так и так не избежать объяснения, — сообразил он, глянув на свой наряд. — Чужак, оскорбивший их идола, да еще в доме исчезнувшего волхва? Тут особого ума сообразить не требуется. На стельки порвут, и никакое здоровье не поможет'.
Он тяжело опустился на скамью: — Вот это и называется, влип…'
Не прошло и пары минут, как до слуха Кубика донеслись голоса. Вопреки ожиданиям, звучали они не возмущенно, а скорее просительно.
Кубик решительно выдохнул и встал: 'Будь, что будет…' Оглянулся в поисках какого-нибудь оружия и заметил прислоненный к стене посох. Из твердого, отполированного руками, дерева, с тяжелым, даже на вид, серебристо-черным набалдашником.
'Нормально. Для ближнего боя сойдет, — примерился он к импровизированному копью. — Прорвемся… Эх, голову бы еще прикрыть… А то колом уделают, и привет'.
Скользнул взглядом по оскаленной волчьей морде: 'А чего? Тут не до брезгливости, дай бог, живым уйти'.
И, не рассуждая, напялил страхолюдную маску.
Маскарадный убор оказался довольно удобным. Нащупал и застегнул у подбородка литую пряжку, покрепче завязал пояс и резко выдохнул.
— Вперед, — словно перед выходом на помост, скомандовал он и рванул дверь.
Гомон тут же стих. Кубик обвел глазами стоящих возле деревянного идола людей.
'Ого, душ сорок…' — прикинул он количество возможных противников. Не крупные, но жилистые. Почти все с длинными неровными бородами, угрюмо молчащие, люди смотрелись сплошной, угрожающе- темной массой.
Он уперся тяжелым посохом в землю и приготовился к сражению.
Негромкий голос донесся из толпы. — Кощун? — не сумел сдержать изумления простолюдин.
Люди медленно расступились, и на полянку шагнул крепкий, с широкой, окладистой бородой, мужик. Первое, что успел разглядеть в новом персонаже Кубик, были сапоги. Не те, ободранные, перемотанные бечевой лапти, как на остальных, а настоящие кожаные сапоги. Да и вся одежда на нем выглядела куда как приличнее.
'Главарь? Или как там?.. ' — сообразил Вовка.
Человек выпрямился и вдруг сдернул с головы шапку. Низкий поклон позволил разглядеть приличных размеров плешку на его затылке.
— Принял Велес Сварогов наши дары. Внял просьбам, — с истинным восторгом произнес старший. — Вернул нам своего Волхва.
Кубик едва не выронил посох: 'Как так? Несмотря на то, что произнесено все было на свистяще- цокающем говоре, смысл оказался понятен'.
Однако сумел побороть всплеск эмоций, только крепче сжал мгновенно вспотевшую рукоять посоха.
'Как говорится, молчи, дурак, за умного сойдешь', — принял он к руководству старую истину. Вздернул голову и шевельнул маской, дико воняющей прелой псиной.
— Принес нам в вечор весть Криваш… — уже напрямую обратился глава делегации к молчащему Вовке, сообщив очевидное. — Поведал, как по неведению своему нарушил покой твой, руку поднял на слугу великого Семаргла. Страшно отомстил за то Велес всему роду нашему. Разбил огненной палицей родовой очаг… Залил водой с небес… огонь в домах наших.
— Прими кровь нечестивого Криваша в дар Великому. Смиренно просим, заступись за нас перед могучим воином небесным.
Говорящий дернул плечом, и толпа выплюнула на утоптанный пятачок Криваша. Единственный глаз неудачливого промысловика заплыл, да и весь вид его говорил, что тому пришлось весьма несладко.
Вслед за провинившимся простолюдином из общей массы возникло еще два мужичка довольно серьезного вида. Они сноровисто ухватили пленника под руки и распластали на плоском камне. Один из палачей выхватил из-за пояса длинный кривой нож.
— Стой, — Кубик взмахнул рукой с зажатым в ней посохом. — Кто ты, чтобы решать, угодна ли богам ваша жертва? Или Ведун?
— Меня волхвом Велесовым нарек, а сам? Зачем тогда ты здесь? И люди твои?
Откуда возникли эти слова? Кубик мог поклясться, что еще секунду назад не сумел бы произнести ни слова на том непонятном наречии. Впрочем, как и сейчас. Просто вырвалось.
— Ты, ты, Великий Волхв, — вновь склонился к земле говорун. — Велесов круг на плече тому лучший знак. Не суди строго… Глупы мы… Худо нам без огня… Погибнет род. Спаси… Великий хранитель. Дай нам частицу огня великого Семаргла, что хранишь…
— Клянусь, вечно будем славить… Великие дары принесем. Жертвы. Трех девственниц в дар… Только спаси…
Судя по нешуточному волнению в голосе просителя, ситуация у них, и впрямь, аховая. А все ливень…
'Стоп', — тут Владимир сообразил, что никакого признака огня в землянке он не приметил. Только остывший закопченный очаг.
'Ох, епть… Ясное дело, кто ж его, огонь этот, поддерживать будет? Жилец-то с месяц, как помер'.
Лихорадочно замелькали сбивчивые мысли: 'Только жертвоприношений мне тут не хватает. Однако, назвался груздем, нужно соответствовать', — наконец принял Владимир рискованное решение.
— Насколько велик грех его, сам спрошу, — повел Кубик остроносой мордой в сторону идола. — Здесь оставь. И остальное… не мне решать. Как сын Сварогов велит, так тому и быть. Завтра на рассвете приходи. Дам ответ.
Кубик ударил посохом в землю и величественно, как он искренне надеялся, повернулся к своему временному пристанищу. Шел к дверям, ожидая чего угодно. Даже удара в открытую спину.
Обошлось. Прикрыл дверь и в изнеможении опустился на скамью. — Фу-у, — стянув опостылевший колпак, с наслаждением вытер лицо холщевым рукавом. — Пронесло?
Внимательно прислушался к звукам, однако не сумел разобрать ничего.
'Подождем, — решил самозванец. — Там видно будет'.
'Откуда взялось это знание чужой речи? — ответ искать не стал. — Не ко времени, да и какая разница? Может дух умершего волхва, как и обещал, наделил его этим, или кольцо… Не суть. Важно другое. Где раздобыть огня? В промокшем до последней травинки лесу?
Может, здесь, в избе, какой кремень имеется, или это… огниво? — с надеждой предположил Кубик, и тут же сник. — Ага, стал бы этот ведун тогда костер в хате круглые сутки жечь'.
Идея, вернее слабая надежда возникла неожиданно: 'Ну, а чего? Попробовать стоит. На крайний случай сбежать можно'.
Он осторожно приоткрыл дверь. Выглянул в щель и с облегчением увидел, что толпа исчезла. Только возле столба сидит сжавшийся в комочек Криваш.
Владимир принял соответствующий званию вид и неторопливо вышел из укрытия.
— Благодари великого бога Велеса, сына Сварогова… — не глядя на жертву, торжественно произнес новоявленный волхв. — Прощен ты. Вина твоя не столь велика. Отведешь меня к тому месту, где нашли нас… Сейчас же. Тогда вернет огонь вам Семаргл.
Не смея поверить своей удаче, мужичок всхлипнул, встал на колени и, быстро перебирая конечностями, словно собачонка, приблизился к своему избавителю.
— Ты не ползай, а вставай и веди, — рыкнул Кубик, видя, что тот собирается облобызать край его
