и заменил баллон. Вот теперь можно и диагностикой заняться… никуда она теперь не денется. Если еще жива.
Добежал Валера. Плюхнулся рядом на камни.
Компьютер скафандра Ангелины уже начал сливать информацию Гарику на диагностик.
Что же… скаф не поврежден, девушка жива, но без сознания. Сейчас напарник отдышится, и вперед. К вездеходу.
Гарик связался со станцией, сообщил о результатах поиска.
— Так вы ее сюда привезете? — озаботился Леша, — Или в Сити? Мне Центральная уже четыре запроса прислала.
— А что ей у нас делать? Скажи, что в город повезем.
Он повернулся к Валере.
— Ну? Готов к бою? Тогда вперед!
До вездехода добирались минут сорок. Хорошо еще, что перед спуском девушка пришла в себя, и смогла двигаться самостоятельно.
В машине Валера помог ей снять шлем. Желтый свет разбросал блики по светло-русым волосам. Девушка показалась ему совсем юной, не старше четырнадцати лет. На щеках дорожки от слез. Губы пересохли и искусаны в кровь. А в глазах страх. Страх… и еще что-то.
Валера посмотрел, как Гарик устраивается на водительском сидении, но спорить не стал. Любопытство оказалось сильнее. Спросил шепотом:
— Тебя ведь Ангелина зовут?
Она кивнула. По лицу снова побежали слезы.
— Не плачь. Все уже кончилось… теперь все будет хорошо.
Валера-то думал ее успокоить! Но получился обратный эффект. Ангелина вдруг выпрямилась, шмыгнула носом, и громко сказала:
— Нет! Теперь уже ничего не будет… ну зачем вы…
Отодвинулась в самый угол сиденья, словно хотела спрятаться, и заговорила, быстро и зло:
— Зачем вы меня остановили? Ну зачем? Я же дошла, Я же почти дошла! Осталось совсем немного. Я его уже видела, а вы… вы специально тут караулите, да? Чтобы никто не прошел? Он был совсем рядом. Он такой… такой красивый. Он бы все сделал по другому, не как сейчас… Я для них никто, они думают, я не вижу, что я для них никто? Они и сами друг для друга — никто. Но это я почти дошла, я, понимаете? И для них тоже. Они бы не смогли! Сам никто не дойдет, я поняла. Я одна это поняла, понимаете? Можно только для кого-то другого, не для себя. А вы… зачем вы мне помешали? В город меня отвезете, да? А вы у меня спросили? Хочу я этого? А он бы все исправил…
Валера потер подбородок. Веселая предстоит дорога! Осторожно спросил:
— А кто это 'он'?
Ангелина подняла на него большие, блестящие глаза:
— Вы разве не знаете? Лик…
9. Марс, Арес-сити, Центральная больница сектора, 28.04.81
Сергей поднимался по лестнице, подбирая самые что ни на есть ругательные слова. Слова жгли горло и просились наружу, но сказать их было некому. Разве что одноногому парню, который, если подумать, виноват только в том, что зверски, несправедливо, невероятно талантлив.
Нельзя так в наше время. Нельзя — на этой свихнувшейся планете, в этом неправильном, глупом мире. Мире скрытых безумцев…
Он резко постучал, но на стук никто не ответил. Впрочем, дверь никогда не запиралась, так что войти можно. Сергей на всякий случай постучал еще раз, потом все-таки вошел.
Кир сидел на разворошенной постели, лицом к окну, спиной к дверям. Молчал. Что-то в его позе заставило Сергея не спросить даже, сказать утвердительно:
— Уже слышал.
— Да.
Желание говорить гадости пропало. Сразу. Глупо. Разве Кир виноват, что уже пять человек, насмотревшись его 'Паломников' отправились искать мифическую скалу? Этот чертов Лик, увиденный черт знает, в какие древние времена, автоматической станцией… Лик нерукотворный, в котором скрыта тайная сила…
Никто из пятерых даже не удосужился посмотреть в архиве, где было это место. Все полагались на описание, данное Кэрбором.
И разве он виноват, что двоим из ушедших еще не исполнилось шестнадцати лет, а трое из пяти умерли, не дождавшись спасателей?
— Серега, я не мог предположить, что так будет. Я никогда бы не стал…
Не стал бы он… чего не стал бы? Рисовать? Писать? Продавать уже созданное? Где оно, то слабое звено, устранив которое можно было избежать неприятной статистики…
— Лосев, не дури. Так или иначе, большинство этих людей были с психическими отклонениями. Твоя инсталляция — только повод, а не причина.
— Откуда ты знаешь? — заинтересовался Кирилл.
Да, Кир, работы ты нам добавил…
Но нельзя же винить себя в чужой глупости?
Серега напрочь забыл, что, поднимаясь сюда, думал о чем-то совсем противоположном.
— Нельзя себя винить в чужой глупости.
— Знаешь в чем подлость? 'Паломники' — произведение Кэрбора. А я здесь, оказывается, совсем не причем. Совсем. Третий человек. 'Литера' в восторгах, рейтинг компании подскочил на несколько пунктов благодаря этим самоубийцам. Кстати, ты в курсе, что свое недовольство высказали все три официальные марсианские конфессии?
— Впервые слышу.
— Так что Кэрбор не только модный, он еще и скандально известный визуалист. Может, мне порвать контракт?
Сергей проницательно сощурился:
— Не расплатишься.
— Насрать.
— Кир, не руби с плеча, тебя никто не обвиняет.
Кирилл впервые обернулся к собеседнику:
— Разумеется. Просто… все к одному. Меня, кстати, переводят в реабилитационный центр. Попробую я написать какую-нибудь ерунду. Безобидную. Может, тогда они сами откажутся…
Последнее прозвучало как-то совсем уж безнадежно.
10. Фобос. Марс, Кидония, 22.04.82
'Скороходу', пассажирскому катеру, принадлежащему фирме 'Твой выбор', понадобилось чуть меньше суток, чтобы доставить Лику на орбитальную станцию Фобос-7. Автогид напомнил, что шаттл, идущий к поверхности, отчаливает каждый день от восьмого причала в восемнадцать ноль-ноль по стандартному времени.
На спутнике она перекусила в дешевом ресторане, после чего, не торопясь, отправилась искать тот самый восьмой причал. По закону подлости он оказался самым дальним. Правда, планетарный катер там был уже пришвартован. У шлюза стюардесса проверяла документы и регистрировала пассажиров. Народу набралось немного, в основном местные, которых легко отличить по одежде, неброской, больше похожей на
