Шостаковича.
— Не ожидал я, что ты такая развратная, Таська… но, признаюсь, такая идея не раз посещала меня! — нахмурился, почёсываясь, инструктор.
Он позвонил ненасытно-похотливой 35-летней Марине, секс с которой последнее время стал перерастать в нечто более сильное, чем способны контролировать двое.
Договорились на следующий вечер.
Супруги подъехали на 9 минут раньше.
Инструктор разминал резиновым стеком простату, супруга курила.
Прошло ещё полчаса, а Марины всё не было.
— Ну, где твоя блядь? Продинамила? — беззлобно осведомилась кудрявая, откидываясь на спинку кресла.
— Не смей так говорить о ней: это кристальной чистоты человек! — возмутился инструктор: он весь был как на иголках, так и ёрзал, словно сидение под ним докрасна раскалилось.
— Ждём ещё пять минут и сваливаем, — вынесла вердикт Наталья.
— Нет, нет, я так не могу больше, не мо-гу!! — замахав руками, инструктор выскочил из автомобиля и угодил под проезжавший мимо на большой скорости «МАЗ».
Его прибило как муху.
Примчавшаяся более чем с 40-минутным опозданием Марина застала уже сцену загрузки упакованного в полиэтиленовый мешок тела.
Мужчины, будьте терпеливы.
А вы, женщины, старайтесь не сильно задерживаться.
Не расслабляйтесь
— Расслабился жиртрест, а теорему кто учить будет? — Ирка толкнула младшего брата, вырывая у него из рук деревянную куклу, нос которой был в говне, а голова в сперме.
— Не смей трогать его! — окрысился Гена, хватаясь за молоток.
Тотчас они сцепились, причём Ирина, ловко подставляя под удары стального клюва куклу, норовила ответным пинком поразить наступающего брата в пах.
Случайно Гена задел молотком стекло буфета и оно с оглушительным шуршаньем обвалилось.
Ирина бросила куклу и заикала восторженно:
— Ну всё, папаня прибьёт тебя за стекло к-к-к-к-к…
В отчаянии Гена принялся запихивать осколки стекла себе в рот: гнев отца бывал страшен.
Но расчёт мальчика не оправдался. Увидев торчавший из языка сына острый осколок, Отец поначалу и вправду разжалобился, но, заметив на деревянном человеке следы спермы и причинённые молотком повреждения, был охвачен столь бурным приступом ярости, что, не помня себя, схватил висевший в углу бильярдный кий и серией свирепых ударов разбил черепа Геннадию, Ирине и спавшему пьяным сном Николаю.
Проклятье
Пантелеймон поклонился и сел на стул.
Вокруг зааплодировали.
— Неплохие стихи, Понтус, — прокуренным фальцетом пролаял Желудочек.
— Вы, наверное, передрали их у кого-нибудь, — плотоядно ощерилась Катя Финишная.
— Нет-нет, я сам, всё сам, даю слово! — с неожиданной прытью автор вскочил, лицо его налилось кровью.
Вокруг возбужденно переминались с ноги на ногу…
Ростом с жучка
— Поклянись мне в верности, Мальвина! — сказал странным голосом Отец, держа деревянную куклу на вытянутой руке за шкирку.
— Ну вот ещё, — блудливо фыркнула Клавдия Петровна, почёсывая пятку, — с какого это перепугу, интересно?
— Потому что иначе я убью тебя, а потом себя! — дёргал в такт слогам куклу Отец.
— А ты не узнаешь! — она уставилась в него одним из своих эрекционных взглядов и расхохоталась, извиваясь змеёй на матрасе. — И потом, — она глянула с невинным бесстыдством, — как же ты хочешь, чтобы я не изменяла тебе, если хуйчишко у тебя невеликий? А, Буратино?
— Как невелик?
— А так… ростом с жучка хуйчишко твой, вот оно как! — гаркнула с взвизгом Клавдия Петровна и залилась в припадке истерического смеха.
— Ах, ростом с жучка, говоришь?.. — Отец отложил Буратино, — ну хорошо, сейчас я тебе покажу жучка, — проворно ухватил он обломок кия, которым несколько дней назад забил насмерть детей. — На! На! На! На! — выдыхал он, продолжая обрушивать удары, хотя Клавдия Петровна давно обмякла и не шевелилась.
Букварь для девственниц
Тут вот что молва говорит.
В каком-то там году — ну, ещё при советской власти, — в одном секретном НИИ изобрели букварь для девственниц.
Это был такой кирпич и колокол: примерно так он выглядел, этот букварь. Кирпич плашмя — и колокольчик сверху. Девственница садилась на кирпич, и колокольчик звонил, обучая пизду Женской Грамоте.
Это очень ценилось в народе.
Буквари шли нарасхват, и достать их можно было только по большому блату и далеко не во всех регионах Союза.
