Когда гяур вошел туда, Вошла с ним черная беда. Так, коль самум в степи промчится, Все в прах печальный обратится, И кипарис не избежит Той доли… Тихо сторожит Он мертвецов покой глубокий, Стоит недвижный, одинокий… Его немая грусть прочней, Чем слезы ветреных людей. Коней приветливое ржанье, Рабов заботливых старанье Исчезли в замке с этих пор… Там паутины лишь узор Заткал в пустынных залах ниши, Жилищем стал летучей мыши Гарем, и занят был совой На башне пост сторожевой, И у фонтана пес голодный Уныло воет, но холодной Себе напрасно влаги ждет: В бассейне мох один растет. Давно ли вверх струя живая, Зной неподвижный умеряя, Высоко била и потом Прохладным падала дождем На землю с мягкой муравою! Как хорошо ночной порою Дробился светлый луч звезды В струе серебряной воды, С журчаньем бившей из фонтана. Прошла здесь молодость Гассана. Еще грудным младенцем он Любил уснуть под нежный звон, Он здесь вкусил очарованье Мелодий сладостных любви, И говорливые струи Смягчали звуков замиранье. Но седовласым стариком Присесть к фонтану вечерком Уже Гассану не придется; Струя живая не забьется; Была нужна Гассана кровь Врагу. И никогда уж вновь Здесь не раздастся восклицанье Печали, радости, страданья. Исчез разумной жизни звук Здесь с плачем женским, полным мук; Далеко ветром разнесенный, Он стих. В безмолвье погруженный Дворец покинутый стоит. Лишь ветер ставней здесь стучит, Потоки льются дождевые Сквозь окна в комнаты пустые. Как рады мы, когда песок В пустыне след укажет ног. И здесь, хотя б самой печали Мы скорбный голос услыхали, Он нас бы все ж утешить мог. Сказал бы он: 'Не все здесь рок Унес, не все земле досталось, И не совсем здесь жизнь прервалась'. Хоть блеск былой внутри дворца Еще не стерся до конца, Хотя лишь постепенно тленье Ведет работу разрушенья, Но не сулит покой и мир Его наружный вид: факир, Усталый путник, дервиш нищий Бегут жилья, где сытной пищей С любовью их не угостят, И мимо вымерших палат Идут и бедный и богатый. Исчез хозяин тороватый, Гостеприимства канул след С тех пор, как здесь Гассана нет. Его дворец стал жертвой тленья, Там не найти отдохновенья, Там опустел ряд пышных зал, И скрылся раб освобожденный, Когда с чалмою рассеченной Гассан от рук гяура пал. … Вот группа движется в молчанье, Все ближе… Вижу я блистанье Их ятаганов дорогих. Тюрбаны щегольские их Перед моим пестреют взглядом, В зеленом платье пред отрядом Идет поспешно сам эмир. 'Кто ты?' – 'С тобой да будет мир, Салам алейкум! Звук привета Пусть служит вам взамен ответа! Я мусульманин… Но с собой Вы груз несете дорогой? Там мой баркас готов к услугам'. 'Да, да, ты прав… так будь же другом, Скорее челн свой снаряжай… Нет, паруса не наставляй,
