выглядел вполне успешным.
— Здесь, в Дарвине?
— Да, на той же самой улице, хотя район с тех пор успел стать элитным, — улыбнулся Флинн.
— Твоя семья все еще живет в этих краях? — она не могла представить его с родителями или с братьями и сестрами. Временами он казался ей страшно одиноким.
— Мои родители умерли.
— Ох, проста, пожалуйста.
Хотя голос Флинна звучал отстраненно и безучастно, Даниэль понимала, каким потерянным он должен себя чувствовать без семьи.
— Это случилось давно. — Он пожал плечами. — Мать умерла, когда я был совсем маленьким, а отец, очевидно, допился до смерти. — Его губы презрительно сжались.
Даниэль едва не расплакалась от жалости к Флинну. Она понимала, он не нуждается в ее сочувствии, но не могла удержаться,
— Это так печально.
— Как видишь, я выжил.
Весь его вид говорил о том, что своим сегодняшним положением он обязан своему прошлому, жизни, обошедшейся с ним крайне жестоко, но научившей его быть сильным.
Когда Флинн снова заговорил, в его голосе звучали теплые ноты.
— Теперь ты расскажи историю своей жизни.
Даниэль медленно выдохнула. Флинн поведал ей о себе совсем немного, а от нее требует всю ее биографию.
— Мои родители тоже рано умерли, они оба утонули, когда мне было тринадцать, — спокойно начала она. — Мы жили в маленьком городке на побережье в Квинсленде. Однажды мама пошла купаться в шторм и начала тонуть, а отец попытался ее спасти…
— Жизнь иногда бывает крайне мерзкой, — с горечью заметил Флинн.
— Да, так бывает, — согласилась Даниэль, чувствуя нарастающую тяжесть в груди. Так было всегда, когда она думала о родителях. — Когда это случилось, мне казалось, я больше никогда не буду смеяться, но жизнь продолжается. Я переехала к своей старой тете сюда, в Дарвин. Она относилась ко мне как к родной дочери, но через несколько лет ее не стало. Я решила остаться здесь, мне незачем было возвращаться в Квинсленд.
— Ты была слишком молодой, чтобы жить самостоятельно. — Флинн внимательно изучал ее.
— Как видишь, я выжила, — насмешливо повторила Даниэль его слова.
Флинн не улыбнулся ее шутке, он продолжал изучать ее лицо. У нее возникло такое чувство, словно он хочет проникнуть в ее мозг, в ее сердце, в ее душу. Она пыталась ускользнуть от этого гипнотизирующего взгляда, но ничего не получалось.
К счастью, появился официант, принесший меню. Даниэль удалось отвести взгляд и сделать несколько глубоких вдохов. Флинн, не читая, меню, заказал стейк из меч-рыбы. Она провела несколько мучительных минут, решая, на чем остановиться. В конце концов, Даниэль выбрала коктейль из даров моря и лосося в сладком соусе. Все это время она чувствовала на себе пристальный взгляд Флинна. Видимо, он пытался проанализировать полученную информацию.
— Долго ты была замужем? — внезапно спросил он, когда ушел официант.
Прежде чем ответить, Даниэль отпила немного минералки.
— Три года.
— Ты была счастлива?
— Нет. — Она крепко сжала в руке бокал.
Эти годы почти выпили из нее жизнь. Конечно, Флинн не поймет, ведь он убежден, что она и Роберт вполне заслуживали друг друга.
— Нет? — нахмурился Флинн.
— Не совсем так. Первый год мы были абсолютно счастливы.
— Так что же случилось? — у него зачастил пульс.
— Не знаю. — Даниэль прерывисто вздохнула. — Сначала казалось, мы любим друг друга, но потом все ушло. — Она состроила гримасу. — Наверное, если бы Роберт и я жили только вдвоем, все получилось бы по-другому. Но с Моникой… это…
— Моника жила с вами? — спросил Флинн, его брови удивленно поползли вверх.
— Да, Роберт не хотел оставлять мать одну, и я могла это попять. Муж Моники умер давно. До моего появления они жили вдвоем, только она и Роберт.
— Ее муж, вероятно, не умер, — ухмыльнулся Флинн, — он спрятался.
— Не знаю, как это можно пережить, — рассмеялась Даниэль.
Он смотрел на нее оценивающим взглядом.
— Ты справилась, и это главное. Думаю, требуется много отваги, чтобы выстоять против Моники.
Почувствовав ком в горле, Даниэль быстро сглотнула. Флинн признался, что понимает ее по меньшей мере в том, что касается Моники. Это тронуло Даниэль.
— Спасибо, — пробормотала она, — это и правда требовало отваги.
— Наверное, смелость лежит в основе твоего желания быть независимой? — задумчиво заметил он.
— Да, — она кивнула, — жизнь рядом с человеком вроде Моники заставила меня пересмотреть свои взгляды на одиночество.
— Это тебя не пугает?
Даниэль немного помолчала, затем ответила:
— Ты вчера вечером уже спрашивал меня об этом. Я ответила: не пугает.
— И ты уверена, что это правда?
— Почему ты настаиваешь? — она нахмурилась и опустила голову.
— Не знаю, — Флинн пожал плечами. — Расскажи мне о своей работе, — вдруг попросил он.
Даниэль смутил его вопрос.
— Что ты хочешь знать? — неуверенно спросила она.
— Ты вчера сказала, будто Моника приехала как раз к тому времени, когда ты обычно приходишь с работы, и надеялась застать тебя дома. Так я узнал, что ты работаешь. Мне интересно, чем ты занимаешься,
— Ты до сих пор не знаешь? — брови Даниэль поползли вверх.
— Не знаю.
Она лукаво улыбнулась Флинну.
— У моей подруги собственный бутик, и я там работаю три дня в неделю.
— Давно?
— Давно, — она решила отвечать на его вопросы так же, как он обычно отвечал ей.
В этот момент над сценой поднялся занавес. Даниэль бросила взгляд туда и увидела женщину, сидящую за роялем. Раздались аплодисменты, женщина запела. Даниэль оценила вовремя наступивший в их беседе перерыв и улыбнулась Флинну. Он послал ей понимающий взгляд.
Пока Флинн и Даниэль ели, женщина продолжала петь, поэтому они перекинулись только парой фраз. Певица обладала красивым голосом, слушать ее было приятно. Кроме того, у Даниэль появилась возможность собраться с мыслями, чтобы выдержать следующий натиск Флинна.
Затем пение кончилось. Раздались аплодисменты. Теперь женщина только играла на рояле. Одна из пар вышла из-за стола и направилась к танцевальной площадке, за ней последовала другая пара и еще одна. Даниэль боялась, что Флинн решит, будто она хочет танцевать, поэтому она смотрела в тарелку и вилкой подталкивала к краю недоеденный лосось.
— Ты не голодна? — спросил Флинн.
Даниэль подняла глаза и вежливо улыбнулась.
— Рыба замечательная, но, кажется, у меня по вечерам не бывает аппетита.
— Хочешь десерт? — он положил салфетку рядом с пустой тарелкой.
