из глаз вот-вот брызнут слезы. Этого бы еще не хватало! Он сам испугался, до чего ему вдруг стало жаль Часю. И все почему? Да просто потому, что она такая маленькая и неуклюжая, и с ней может запроста что- нибудь случиться, если она останется одна. Куда же ей без них — без старших! Без Пашки, например.
А он-то сам спокойно может обойтись без взрослых!
Конечно, Пашка нисколько не хотел домой. И дело было даже не в игре. И не в профессиональной команде. Главное — наконец-то у него появились настоящие друзья!
И никто не спрашивает у тебя, кто их родители.
Никто не говорит, что надо подождать, когда у папы будет время. Тогда он выберет для тебя какую- нибудь хорошую школу. Получше той, в которой учишься сейчас. И в ней у тебя, наконец, появятся друзья. Мальчики и девочки — такие же, как ты. Твой круг.
При этом Пашкин отец совсем не торопился подыскивать ему другую школу. Да у отца и времени на это не было. Он в самом деле был очень занят. И это даже странно, что он иногда ходил на родительские собрания. Другой бы чей-нибудь отец, будь он так занят, ни за что бы не пошел.
Придя из школы, Пашкин отец обычно шумно возмущался. Ему не нравилось там все — от планировки коридоров до выражения лица у директрисы.
— Завтра же начну подыскивать блатную школу! — объявлял он.
— Элитную, Сергей, — поправляла его Пашина мать, Трансельвина Валтасаровна.
На что отец отвечал:
— Какая разница?
Наутро он снова забывал обещанное. Напрасно Трансельвина Валтасаровна твердила ему, что в своей школе сын вынужден общаться с кем ни попадя. И что она устала повторять каким-то детям по телефону, что звонить сюда нельзя, что Паша все равно не подойдет, она ему не разрешит взять трубку. Зачем он дает им свой телефон? Отец бы, что ли, поговорил с ним по-мужски! Пусть объяснит, что одноклассники общаются с ним только из-за денег. Что они все как один надеются, что им от него что-нибудь перепадет. Вроде приглашения в кино или подарка на день рождения.
«А я ведь даже не знал, как мне все это надоело», — думал теперь Пашка.
То ли дело — на острове. Здесь никто не повторяет тебе каждый день всякую ерунду. Никто не может запретить тебе дружить с Мишей или Дашей. Или с Генкой. Или даже с Людой, если б он захотел с нею дружить! И никто не станет поднимать его на смех за то, что он играет с Часей — такой малышкой.
Нет, Пашка нисколько не продешевил, когда однажды на переменке отозвал Дашу в сторону и тихо спросил:
— Слышал, ты с ребятами хочешь на пиратский остров?
И, не давая опомниться, предложил:
— Возьмите меня с собой! Сотню плачу за день. Две недели на острове. Идет?
— Я — на остров? — переспросила Даша.
— Да ладно тебе, — сказал Пашка. — Нет смысла спорить.
— Но кто, кто тебе сказал? — недоумевала Даша.
— Никто не сказал, — рассмеялся Пашка. — Интуиция мне сказала, вот кто! У нас, у деловых людей, интуиция — знаешь, какая? Не хуже, чем у вас, волшебников!
— Да я и не волшебница вовсе! Почему вы все так думаете? — совсем испугалась Даша. — Посмотри на меня, какая из меня волшебница…
— Полторы, — сказал Пашка.
— Что — полторы? — Даша вконец растерялась.
— Полторы сотни в день. Две недели. На пиратском острове. Хватит тебе — полторы?
А вскоре наступил тот самый день.
Шел мелкий дождик. В комнате было уютно. Даша объясняла соседу Гене домашнее задание. Как вдруг к ней заявились Мишка, Валя и Катя.
Тут же пришел Пашка.
— Помнишь наш уговор?
Последней прибежала Люда, девочка из трудной семьи. Увидев ее, Даша совсем растерялась. Ведь они никогда не были подругами.
Дашины родители работали на большом заводе. Они не были богатыми людьми. Но как могли, они старались, чтобы дом был обставлен не хуже, чем дома у их товарищей по работе и чтоб Даша одевалась не бедней, чем дети их знакомых. Мама часто рассказывала Даше, сколько стоит та или другая вещь и как трудно было выкроить нужную сумму из семейного бюджета. Но, не смотря на это, Даше случалось время от времени что-нибудь терять. То она забывала где-то школьную линейку, то авторучку или циркуль, а то и вообще — варежки или шапку.
— Ты не умеешь бережно обращаться с вещами! — выговаривала ей мама. — Это потому, что тебе слишком легко живется! Ты знаешь, что мы с папой тебе в любом случае все купим. Ведь нам важно, чтобы ты была одета не хуже, чем другие дети. А вот представь, если бы ты была, как Люда, девочкой из трудной семьи? Люда, наверно, никогда не забывает в школе свои вещи? Скажи, ведь она, точно, ничего не забывает? Наверно, никто никогда не слышал, чтобы она что-то потеряла?
Стоит ли говорить, что Даша нисколько не любила Люду. Трудно любить того, кого тебе все время ставят в пример.
Даша настороженно глядела на ребят.
— Вы что? Ну, заходите… Может, вам чаю? Там как, сильный дождь идет?…
— Да так. Это… Вот… — сказал Мишка, неожиданно смутившись — На остров бы нам. Ты ведь колдунья, ты можешь…
— В тропическую зону, — уточнила отличница Валя.
Остальные согласно закивали.
— Ребята, да вы что? — совсем испугалась Даша. — Кто вам сказал, что я все могу? Я не колдую, кто вам сказал? Я ничего такого не умею делать.
И, видя, что ребята продолжают выжидательно смотреть на нее, махнула рукой.
— Ладно, заходите. Кроссовки только протрите, а то у меня родители будут ругаться… Нет, разуваться не нужно. Как же на острове — босиком, что ли? Идите сюда… Сейчас, может быть, это… Собраться бы… Аптечку, ножичек…
— Я взял ножичек, — сказал Мишка.
— И я, — сказал Пашка.
У всех, кроме Люды, были с собой рюкзаки. А кто-то принес две палатки.
Даша глубоко вздохнула. Не раз и не два она хотела спрыгнуть вниз, в дыру. Но не могла решиться.
— Что же… Идите сюда. Здесь под столом есть люк.
Пашка глянул под стол. Дашка вытащила оттуда коробку с игрушками. Под ней в линолеуме была дыра, и там чернел пыльный бетон. Пашку что-то отвлекло, а когда он снова взглянул под стол, увидел отверстие, в котором было светло. Из отверстия дул легкий теплый ветер.
Ребята встали на четвереньки.
— Закройте глаза, — сказала им Даша. — И не подсматривать, чтоб по-честному. Вперед под стол, по одному. Я после всех пойду. Глаза не открывать, пока я не скажу…
По очереди ребята исчезали в люке. Даша тянула за собой коробку с игрушками, чтобы в последнюю секунду успеть оставить ее под столом, прикрыв дыру… Так, чтобы родители потом не стали ругаться, что линолеум порезан. Вроде, успела…
— Ну, что же, — снова сказала она. — Раз, два, три… — она снова глубоко вздохнула. — Откройте глаза.
Они сидели на зеленой поляне у самого моря. А может быть, у океана.
Глава 9. Черная неблагодарность
