новости:
— Увы, Арман, боюсь, ничего не получается. Филип ужасно злится, но Мишель непреклонна. Более того, тут вся команда ею просто очарована. И самый большой конкурент мистера Гамилтона — капитан. Не говоря уж о поклонниках на каждом рейсе. В общем, ваша мать за неделю получает по паре предложений руки и сердца. Твой отец просто разбит.
Арман представлял себе, как разочарован и зол отец. Но приходилось признавать — он это вполне заслужил.
Через несколько дней Гамилтон-старший вернулся домой разбитый и несчастный. Не сказав сыну и пары слов, ушел к себе.
Прошло еще несколько месяцев. В очередной из серых стандартных дней, из которых теперь состояла вся его жизнь, Арман приехал в свой офис и принялся за работу. Решив в обеденный перерыв никуда не ходить, заказал в кабинет ланч из ресторана и слегка перекусил. Тут раздался телефонный звонок, но Арман не хотел брать трубку. Должен же быть перерыв и у него, черт побери! Не желая считаться с его намерениями, телефон настойчиво звонил, давно отсчитав положенные по этикету шесть звонков. Не выдержав, Арман поднял трубку и рявкнул:
— Слушаю!
Послышался вкрадчивый голос Пола Морана:
— Извините, мистер Гамилтон, что тревожу, но, возможно, вам будет интересно узнать, где сейчас Кристина Адамс?
Арман резко вскочил на ноги, чуть не вырвав при этом из розетки телефонный шнур.
— Где она?
Его голос напоминал рычание раненого тифа, да и чувствовал он себя так же.
Моран немного помедлил, желая придать больше веса своим словам, чем довел собеседника до дрожи в руках.
— Если вы не в курсе, я сейчас в командировке в Чикаго. В здании, в котором я нахожусь, несколько офисов. И вот сегодня, идя на ланч, я заметил мисс Адамс в толпе сотрудников одной из фирм, также расположенной в этом здании.
Не выдержавший напряжения Арман зло рявкнул:
— Короче!
Посмеивающийся про себя начальник кадровой службы «Энтерпрайз глобал» не дал себя перебить и продолжал все в том же неспешном духе:
— Я выяснил, где она работает теперь.
Тут он раскашлялся, маскируя кашлем разобравший его смех, но прервал его, когда услышал ледяной голос Армана Гамилтона:
— И где же она работает теперь, мистер Моран?
Почувствовав нешуточную угрозу, тот быстро закончил:
— В «Чикаго Синклер».
— Она вас видела?
— Нет. Я старался ей на глаза не попадаться.
— Хорошо. Благодарю вас.
Арман положил трубку и тут же приказал по сотовому своей секретарше:
— Чарлин! Позвоните в аэропорт Ньюмену и предупредите, что мы немедленно — слышите, немедленно! — летим в Чикаго. И отмените все дела на эту неделю. Меня не будет в Нью-Йорке несколько дней.
Отдав распоряжение, он помчался домой и принялся швырять в чемодан все, что могло понадобиться. Можно было, конечно, вызвать горничную, но он слишком спешил. Закрыв крышку, торопливо прошел в родительскую часть к отцу.
Тот сидел, упершись безразличным взглядом в стену. В руке держал стакан с неразбавленным шотландским виски. Сын хмуро посмотрел на отца. Тот здорово постарел после визита к матери. Волосы стали полностью седыми и глаза запали. Он стал походить на тех бесприютных стариков, что сотнями встречаются на улицах Манхэттена.
— Отец, я уезжаю в Чикаго.
Филип Гамилтон медленно повернул голову и с трудом сфокусировал взгляд на лице сына.
— Зачем?
Немного поколебавшись, Арман все же сказал правду:
— Я нашел Кристи.
Отец немного оживился.
— Думаешь ее вернуть? И получится?
Это был очень неприятный и болезненный вопрос, но Арман с бравадой, которой вовсе не ощущал, воскликнул:
— Ну хотя бы выясню, кто сказал ей такую чушь! И найду его или ее, чтобы высказать все, что я думаю.
Гамилтон-старший покачал головой и предупредил:
— Ты только не ври. Кристи очень чуткая девушка и сразу различит фальшь. Лучше покайся и пообещай, что этого больше не будет. И расскажи правду о Колетт.
Ничего подобного Арман делать не собирался, но отцу послушно ответил:
— Конечно, отец.
Изо всех сил стараясь сдержать нетерпение, он закинул чемодан в багажник и помчал на небольшой частный аэродром, где стоял его самолет.
Ньюмен со своей командой был на месте и уже запрашивал разрешение диспетчера на вылет. Едва Арман загнал машину в грузовой отсек и запрыгнул в самолет, как заработали двигатели, переходя на тонкий надрывный вой. Под крылом медленно поплыла бетонная полоса, переходя в сплошную череду невысоких коттеджей.
Откинувшись в кресле, Арман пытался сообразить, что ему делать, когда он прилетит в Чикаго. Всегда собранный и деловитый, он не мог сосредоточиться и придумать, что сказать единственной любимой им женщине.
Совет отца не врать был мудрым, но неисполнимым. Разве можно признаться Кристи, что после того, как он ласкал ее и предлагал ей руку, пусть и без сердца, он спал с другой женщиной? Это было подло, а выглядеть в глазах Кристи подлецом он решительно не хотел. Оставалось одно — отпираться до конца.
Он снова задавался вопросом, кто же мог знать о его связи с Колетт, но ответа не находил. Ведь они всегда были очень осторожны. И всегда выбирали разные небольшие мотели, приезжая туда порознь и регистрируясь под вымышленными именами. Так кто?
Чтобы отвлечься, он решил заняться насущными делами. Снова позвонив секретарше, попросил забронировать номер в приличной гостинице Чикаго. Потом переговорил с вице-президентами обоих компаний, «Энтерпрайз глобал» и «Американ фьюжн компани», отдавая распоряжения на неделю.
Едва он оторвался от телефона, как раздался голос Ньюмена по внутренней связи:
— Мистер Гамилтон, подлетаем. Пристегните ремень, пожалуйста.
Арман несколько удивился. Он и не заметил, как прошло время. Самолет сделал небольшой круг над озером Мичиган, и Арман ухмыльнулся при, виде намозолившего глаза фирменного знака Чикаго — небоскреба «Сирс-Тауэр». Он видел его и в прошлые свои приезды сюда, да и в Нью-Йорке изображений длинного иглообразного небоскреба было в избытке.
Приземлились они в аэропорту О'Хэйр, втором по величине в Штатах, о чем ему незамедлительно поведал огромный транспарант у входа в терминал.
Арман спешил. Вывел машину из грузового отсека, погнал ее по знакомым ему улицам в сторону гостиницы. Он решил немного освежиться и привести себя в порядок. Не мог же он предстать перед бывшей невестой в несвежей рубашке!
Немного нелепое желание прихорошиться походило на откровенное фанфаронство, но давало ему хоть небольшую, но отсрочку. Он ужасно боялся услышать от Кристи нечто такое, отчего жизнь превратится в сплошную серую полосу. Сейчас, конечно, тоже не мед, но по крайней мере есть слабая надежда на
