Глава одиннадцатая
Лукас не хотел мешать Мэг. Он не хотел лишний раз давать Дэнни повод для недовольства новой жизнью мамы. Потому и не стал вмешиваться в их с Мэг дела, а разыскал Томми.
— Передай Мэг, что я вернусь примерно через час, — попросил он миссис Томпкинс после того, как ввел ее в курс дела относительно последних событий, чтобы она, в свою очередь, должным образом проинструктировала службу безопасности дома. — Пусть она пока отдохнет, позавтракает, пообщается с сыном.
— Ты что-то задумал?
— Не знаю, — признался Лукас. — Слишком много вдруг объявилось претендентов на кусок пирога. Я должен кое-что проверить, поеду в участок. Долго не задержусь. Правда, не уверен, правильно ли будет везти Мэг с Дэнни на ранчо. Ведь Уилсон-старший поедет из аэропорта на своей машине.
— Семейство моей сестры отправляется утром в церковь, так что у нас есть еще время. Может, к полудню что-нибудь да прояснится.
Но и спустя час все оставалось по-прежнему.
У Лукаса было заведено дело на Эдварда Карлтона. Еще с тех времен, когда Эдвард появился в Авалоне и заявил, что Дженни его жена. Тогда-то и стало ясно, что Дженни вовсе не ушла от него, а стала жертвой людей, жадных до денег, от которых в свое время пострадали его родители и сестра. И хотя прямой связи между похищением Дженни и настоящими событиями не было, все же это звенья одной цепи.
Лукас разложил на столе карту Калифорнии. Одним кружком было обведено место, где в тот злополучный день собирались провести выходные родители Мэг. Там обнаружили лишь незначительные следы борьбы. Другим кружком было обведено место к югу от первого; там нашли тела. Лукас обвел кружком третье место — город Саймонвиль. Он находился далеко от побережья, у подножия гор северо- восточнее Сакраменто. Но если провести линию от первого круга ко второму, то третий ляжет на этой самой прямой.
Как Мэг, трехлетний ребенок, могла из второго круга попасть в третий?
Как могла она, оторванная от любящих ее родителей, оказаться на попечении двух бездушных, хищных и расчетливых людишек, Джеймса и Одри?
Лукас читал заявление Эдварда, подшитое к делу. Эдвард сделал его двадцать пять лет назад; Лукас представил себе ребенка, пережившего огромное потрясение. Он взял бумагу и стал читать: «Я должен был поехать, но в последнюю минуту…».
Чета Карлтонов не взяла с собой кое-что еще. Они не взяли парусную шлюпку, «Леди Би», хотя и собирались выйти на ней. Карлтонам она очень нравилась. Но у шлюпки оказалась сломана мачта. Была ли она сломана нарочно?
Двадцать пять лет назад никто не заинтересовался этой мелочью. Как, впрочем, и некоторыми другими.
Слишком много отдельных деталей. И все же недостаточно, чтобы собрать их воедино.
Лукас глянул на часы и недовольно поморщился. Бог с ней, с разницей во времени, ему нужна информация прямо сейчас. Он взял телефон и нажал всего одну лишь кнопку.
— Карлтон, — услышал он голос Эдварда сразу же после второго гудка.
— Извини, что беспокою тебя…
— Лукас, — прервал его Эдвард. — Я уверен, по пустякам ты бы не звонил. Мэгги в порядке?
В порядке ли она? После ночи, проведенной вместе, будет ли она когда-нибудь в порядке? Но не это интересует ее брата.
— Да, в порядке. И не простит мне, если я не справлюсь о здоровье Дженни.
— Мэгги? — переспросил Эдвард. — Или, может, весь город? — голос Эдварда смягчился; но его попытка пошутить казалась такой вымученной, даже принимая во внимание его обычную сдержанность. Он не стал ждать ответа. — Передай… передай, что Дженни шлет ей привет. Скажи, что ее уже прооперировали…
— Что?
— Она очень не хотела, чтобы все переживали за нее…
— Как она?
Голос Эдварда дрогнул.
— Врач говорит, что она перенесла операцию нормально.
— Слава богу.
— Да. Знаешь, Лукас, иногда у меня возникает такое ощущение, будто я всю свою жизнь кручусь в вихре событий, которыми не в силах управлять. И поэтому я борюсь за собственную власть, мне она нужна. Я не верю ничему, что не явилось плодом моих собственных усилий. Но сегодня, держа Дженни за руку, зная, что она снова обретет прежнюю себя, что снова будет моей, я понял, что вовсе не мои усилия вернули ее. Я понял также, что буду глупцом, если, сознавая тщетность собственных стараний, вздумаю отвергнуть этот дар, это чудо… Так что ты хотел мне сказать, — внезапно сменил тон Эдвард, снова уважаемый, а иной раз и наводящий страх в деловых кругах человек. Лукас с пониманием отнесся к этой перемене. — Чем вызван твой звонок? Они уже здесь? Желает ли Мэг уехать на время?
Лукас стал рассказывать о событиях прошлого вечера, начав с неожиданного появления Мэг на аэродроме.
Он еще больше загордился ею, хотя и понимал, что не имеет никаких прав на подобные чувства.
— Они уехали? — осведомился Эдвард.
— Нет. — Лукас кратко досказал ему о дальнейших событиях вчерашнего вечера и об узнанном уже сегодня от Пола Слейтера. Разумеется, он опустил то, что произошло между ним и Мэг ночью, хотя его и кольнуло чувство вины.
— Значит, папаша Блейка тоже прилетает, — задумчиво произнес Эдвард. — Сбегаются, как свора собак на кость.
— Похоже. И странно, что звонила Одри… Я бы не просил тебя о том, о чем собираюсь попросить, зная, как трудно тебе будет сделать это. Но иначе невозможно. Вспомни обо всем, что происходило незадолго до того, как твои родители уехали отдыхать.
— О, господи! — с болью в голосе прошептал Эдвард. — Неужели это никогда не закончится!
— Не закончится до тех пор, пока мы не узнаем, кто сделал это и почему, — ответил Лукас. — Пока виновные не будут призваны к ответу за содеянное.
После разговора с сыном Мэг пошла к Лукасу. Не найдя его в кабинете, она выглянула на улицу. Его машины тоже не было. Может, его вызвали? Или он сбежал от нее? Впрочем, какое это имеет значение. Он уже давно не с ней.
Лукас обещал провести с ней целый день. Неважно, нужно ли это ему самому или нет; раз он обещал, он сдержит слово. Мысль эта придала ей уверенности.
Красное! Мэг выхватила из шкафа вешалку с костюмом. Мягкие, из струящегося крепа, брюки, длинную, с поясом, блузку из того же материала и шелковый блузон с длинными рукавами и воротником- поло. И конечно, итальянские, из мягкой, тонкой кожи ботинки на высоких каблуках. Высоченные, в три дюйма. Красный цвет — цвет власти, богатства, уверенности в себе. Да, конечно же, красный.
С улыбкой, которая не предвещала ее гостям ничего хорошего, Мэг натянула на ноги сапожки и выпустила штанины брюк поверх. При ее-то росте она на всех будет смотреть сверху вниз. Кроме, пожалуй, брата и, уж точно, Лукаса. Лукас! Он бы избавил ее от этой неприятной встречи, если бы она позволила ему. Он все взял бы на себя и позаботился о том, чтобы ей никогда больше не пришлось столкнуться с этими людьми. Он будет рядом, только позволь. Мэг одернула сама себя. Лукас будет не рядом с ней, а между ней и любой неприятностью и даже опасностью. Такое Мэг допустить не могла. Довольно уже он настрадался, на нем и без того тяжелое бремя, не хватало ей еще взваливать и свои неприятности. А, собственно, что у нее за неприятности такие? Да они ничто в сравнении с тем, что Лукас пережил.
Она глянула в окно — микроавтобус уже вернулся. Мэг взяла с изящного столика телефон и набрала номер «Охотничьего домика», спросив Норриса Хакстабла. Его безукоризненные манеры и доброжелательность немного успокоили Мэг. Она поручила Норрису собрать всех незваных гостей вместе и
