— Ты говоришь об узком круге избранных женщин. Это не реальная жизнь, Макс. Это мир, в котором есть кому заботиться о женщине, обычно потому, что она этого хочет, но иногда даже если и не хочет. Пока меня не было здесь, я многому научилась.
— Я понял. Но ты как раз и принадлежишь к этому узкому кругу.
— Принадлежала.
Он задумчиво взглянул на нее.
— Тебе не нравятся галереи и аэробика?
— Не в этом дело. Мне нужно занятие, к которому я привыкла. И которым опять займусь, когда придет время.
— Ты можешь ходить по магазинам, — предложил он.
— У меня есть все, что нужно. И у Энни — тоже. А кроме того, мой бюджет предусматривает только самые необходимые покупки.
Макс напрягся и посуровел.
— По-моему, я тебе никогда ни в чем не отказывал. Ты сама решила не брать мои чеки.
— Мне не были нужны твои деньги раньше, не нужны они мне и сейчас. Ничего не меняется.
— Бессмыслица, — коротко бросил он.
Саманта почувствовала, что закипает от раздражения.
— Не пытайся унизить меня, Макс. Я этого не позволю.
— Я не пытаюсь унизить тебя. Но я никогда не понимал, почему ты не принимаешь от меня поддержку. Я всегда хотел и хочу, чтобы ты брала деньги.
Саманта поставила чашку.
— Я тебе уже говорила, Макс: после всего, что произошло, я не хочу иметь дело ни с тобой, ни с твоими деньгами.
— Пусть будет так, но зачем тебе работать? — Он был рассержен.
— Я хочу этого, — упрямо повторила она.
Он схватил ее за руку.
— Ты работала, когда мы жили порознь, но теперь мы опять вместе. Я обеспечиваю вас с Энни. И не нужно заводить споры об этом, Саманта, — резко произнес он.
В том, как он держал ее, даже отдаленно не было ничего, напоминающего любовные объятья, и все равно Саманта не могла унять дрожь, охватившую ее. Заставив себя сосредоточиться, она сказала:
— Мы будем вместе только шесть месяцев. И все это время я буду работать — независимо от того, нравится это тебе или нет, Макс.
Было ясно, что Макс совершенно не разделяет ее точку зрения.
— Ты думаешь, я возьму деньги за дом или еду? Ты так думаешь? Если так, то ты не в своем уме.
Вырвав руку — ей для этого потребовалось больше усилий, чем казалось, — Саманта бросила на него растерянный взгляд.
— Может, и не возьмешь. Но я привыкла быть независимой. Для жизни нужны деньги, и я не могу бросить работу.
— Тебе не нужны деньги. Господи, Саманта, что мне сделать, чтобы ты поняла? — напряженно произнес он. Было видно, что он с трудом сдерживается.
— Это ты не понимаешь, Макс. Жизнь здесь дает мне некоторую передышку. Я смогу сохранить часть денег. Но неплохо бы накопить кое-что на будущее, когда мы с Энни отсюда уедем.
— А что будет с Энни? Что будет с ней, когда ты пойдешь работать?
— Я говорила тебе — она будет в саду с утра, а после обеда я буду забирать ее. Если я задержусь, а я не стану устраиваться на работу, где мне придется часто задерживаться, Элен с удовольствием присмотрит за ней.
— У тебя на все готовы ответы, не так ли? — резко бросил Макс.
Когда-то эти его слова могли бы задеть Саманту, но не теперь.
— Энни не будет против, — спокойно ответила она. — Ей будет не хуже, чем раньше, когда мы с ней жили на Манхэттене.
Макс угрюмо взглянул на нее. Рот у него был сжат, линия подбородка затвердела. Недовольство проявлялось в каждой черте красивого лица, но Саманта не обращала на это внимания. В прежней их жизни — теперь казалось, что это было в другом мире, — она делала все, лишь бы угодить ему, даже зная, что он не прав. Но, призналась она себе, удовлетворения от мысли, что она больше не зависит от одобрения мужа, Саманта не испытывала.
— У тебя действительно на все готовы ответы, — пробормотал он, остановив вопросительный взгляд на ее губах. — Раньше мне казалось, что я знаю тебя, Саманта. Теперь же я не представляю, чего от тебя ожидать.
— Ты считаешь, что я загадочная женщина?
— Некоторым образом.
— Мне это нравится.
Макс вдруг взял ее за руку.
— Мне это тоже нравится, — неожиданно произнес он.
— Боже святый! — удивленно воскликнула Саманта.
— Даже если я не знаю, о чем ты говоришь.
Он собирается поцеловать меня, испуганно подумала Саманта. Она хотела этого, но что-то заставило ее отклониться назад. Она откинула голову, чтобы видеть его.
— Это означает, что тебе все равно, буду ли я работать?
— Нет.
Она безуспешно попыталась оттолкнуть его.
— Макс…
— Ты уже все решила, поэтому не будем больше об этом спорить.
— Хорошо! — Саманта взглянула на него, пытаясь скрыть смущение. Через мгновение она добавила: — Пожалуй, я лучше пойду к себе.
Макс обнял ее, она почувствовала его тепло.
— Нет, не так быстро.
Ее сердце застучало.
— Ты сам сказал, что нет смысла говорить об этом. А я осталась только поговорить.
Он провел рукой по ее спине.
— Ты выиграла, Саманта. Разве ты этого не понимаешь? Мне не нравится, что ты намерена работать. Я не изменил своего мнения на этот счет. Но сейчас я хочу поцеловать тебя.
— Макс… — укоризненно произнесла она.
— Ты не представляешь, как ты сейчас обольстительна. Твои слова рассердили меня. Но они же заставили меня восхищаться тобой.
И он стал целовать ее с голодной страстью, как накануне. Через несколько секунд она стала отвечать на его поцелуи, хотя внутренний голос тихо напоминал ей, что она решила этого не делать.
Когда они перевели дыхание, Саманта сумела спросить:
— А что скажет Эдна?
— Она здесь ни при чем, — резко отреагировал Макс.
Он опять потянулся к ней, но Саманта уже вернулась к реальности, ощущение которой она потеряла.
— Так ли это? — напряженно спросила она.
— Ты прекрасно знаешь, что так. Если не знаешь, то знай.
— Мне ничего об этом не известно, — горячо сопротивлялась Саманта. — Если, конечно, ты ее также не обманываешь.
— Мы говорили об этом вчера.
— Но ты мне так и не ответил. — Отойдя на шаг назад, она продолжила: — Ну и как? Обманываешь ее?
Теперь Макс был от нее достаточно далеко, чтобы Саманта могла видеть огонек, зажегшийся в его
