Девушка слишком волновалась из-за Ти Джея и забыла сделать пробор в волосах. Так что она выглядела особенно привлекательной в клетчатом платье из хлопка без рукавов с белым воротником и в белых перчатках. Несколько раз ей приходило в голову, что Карн, может быть, такой же плохой водитель, как Старожил. Ведь он так и норовил съехать с дороги. Не мог же он все время смотреть на нее и на дорогу одновременно.
Имолин, следуя за ними на безопасном расстоянии, не испытывая ни малейших сомнений, с удовольствием сбросила бы их в каньон, вот только Карн ей был нужен на будущее.
В городе Марта пошла в банк, который для фермеров работал по субботам после полудня. Она положила жалованье, которое в третий раз ей выплатил Карн, на свой счет. Ей было неловко, когда он отказался принять от нее стоимость билетов и деньги, которые прислал ей в виде аванса. Но он настоял на своем, утверждая, что она еще больше сэкономила на продуктах, не говоря уже об уюте и чудесной стряпне.
Она пошла навстречу Карну по улице и увидела множество вещей, которые хотелось купить. Но завтра она должна отвезти чек своей матери, и ей никак не хотелось превысить кредит в банке.
— Идемте, — сказал Карн и повел ее к фотографу. — Сделаем хороший снимок и пошлем его Ти Джею.
Марта не посмела отказаться. Она почувствовала себя немного грустно, надеясь, что фотография немного утешит Ти Джея, и эта грусть отразилась на ее лице.
Они сделали несколько покупок. Марта в универмаге шла рядом с Карном. Он толкал перед собой тележку. Девушка думала, как прекрасно, как чудесно было бы, если… а потом вспомнила о бедном, смертельно больном Ти Джее в больнице. Карн, повернувшись к ней, увидел ее отчаяние и устыдился своего необыкновенно счастливого настроения, своей мечты о том дне, когда он и она придут сюда за покупками в качестве… и подумал о бедном Ти Джее, и еще сильнее устыдился самого себя.
По дороге домой он поехал к восточной части гор и свернул за поворот, чтобы Марта смогла посмотреть на розовато-лиловые горы со снежными вершинами. И оба они подумали о Ти Джее, который доживал последние дни на одной из этих высоких гор.
— Марта. — Карн накрыл руку Марты своей рукой. Его рука была теплой. — Я сожалею.
— Прошу вас, не надо! — вскричала Марта. — Видите ли, Карн, все это ошибка, этот брак…
— Успокойтесь, Марта, конечно, вы расстроены. Не будем об этом говорить. Думаю, я все понял. Мне объяснил Старожил. Вы испытываете сострадание. Лучше поедем домой.
И они поехали с такой скоростью по такой узкой дороге, что Марта на какое-то время утратила дар речи. Когда она смогла говорить, то обнаружила, что сказать ей нечего. Ее остановила его фраза: «Мне объяснил Старожил». А теперь ей припомнилось довольно много замечаний, сделанных стариком; они доказывали, что он не считал ее замужней женщиной.
В тот вечер она попыталась поговорить со Старожилом один на один. Но рядом с ней постоянно были мисс Флинт или Карн. Она чувствовала, что они хотят поддержать ее в несчастье.
Рано утром в воскресенье все поехали навестить ее мать. Она бы от души наслаждалась этой чудесной поездкой, если бы они втроем не так сильно пытались ей угодить.
Все же, увидев мать, она почувствовала, что ради этого можно пожертвовать Ти Джеем. Миссис Хогарт просто сияла.
Сначала она захотела узнать обо всем, что произошло «дома». И Марта рассказала ей о своих новых друзьях, о том, как они помогли ей выбрать правильную одежду (отчего миссис Хогарт вдруг закашлялась) и как ее научили печь хлеб.
И это кое о чем напомнило миссис Хогарт. Марте больше не понадобится присылать деньги. Как только ее в последний раз осмотрит доктор Джонс, она займется диетической кухней. Когда она сюда попала, пища показалась ей такой непитательной. Было трудно найти кого-нибудь, кто разбирался бы в этом.
— Думаю, это станет моим делом, — гордо сказала им она. — Мне бы очень понравилась такая работа.
— Отлично, мама. — Заговорив, Карн не заметил, что ресницы миссис Хогарт затрепетали от удовольствия. — Но вам не обязательно работать. Вы знаете, как нам приятно видеть вас у нас в доме.
И миссис Хогарт была на седьмом небе от счастья.
— Лучше нам оставить их наедине на несколько минут, — сказала практичная мисс Флинт. — Пошли.
Карн обернулся в дверях.
— Не представляете, как я сожалею из-за Ти Джея, — на прощание сказал он.
Когда дверь закрылась, миссис Хогарт в смятении повернулась к Марте.
— Так он плохо к этому отнесся? — спросила она. — Я-то поняла из его слов, что у вас все прекрасно.
— Так и есть, — печально ответила Марта, — но Ти Джей умирает.
— О, Марта, я думала, что ты уже покончила с этой глупостью. Только не говори мне, что ты не сказала Карну и хочешь дальше воображать, что Ти Джей при смерти.
— Я пыталась сказать ему, но это не сработало. Он прочитал письмо от медсестры Ти Джея.
— Марта, это достаточно далеко зашло. Вспомни, я твоя мать. Именно я несу ответственность за эту глупую мысль.
— Мама, ты только послушай. Действительно есть такой человек — Т. Дж. Махони. Он в санатории…
— О нет! — вскричала миссис Хогарт, вконец расстроившись. — Как же ты его нашла?
— Это он меня нашел. Имолин помогла ему, и у нас есть дети.
Миссис Хогарт обхватила голову руками.
— Этого не может быть, — упрямо сказала она. — Я этого не потерплю. Я разберусь с мисс Имолин и Ти Джеем.
— Но, мам, я пытаюсь тебе объяснить. Он так плох, что к нему даже посетителей не пускают. А Имолин едет его навестить.
Миссис Хогарт колебалась только мгновение. Потом она встала:
— Пришли сюда Карна. Я раз и навсегда улажу недоразумение с этим вымышленным мужем.
— Ладно. У меня сто семьдесят пять долларов на счете в банке, и если ты сможешь получить здесь работу…
— Марта, Карн — разумный молодой человек. Он поймет, когда я ему объясню.
Марта всплеснула руками и отправилась за Карном. Ей стало не по себе, когда она поняла, что он вот-вот все узнает.
Карн пробыл в комнате недолго. Он вышел, глядя на часы, и сказал Марте, что им лучше уехать, поэтому он советует ей снова повидаться с матерью.
Марта вошла. Миссис Хогарт страдальчески посмотрела на нее, подняла обе руки и безвольно опустила их:
— Марта, я прямо сказала ему, что ты никогда не была замужем за Ти Джеем, и он сказал, что понял. Но, Марта, он не понял. Потом я попыталась сказать ему, что нет…
— …никакого Ти Джея, — сказала Марта хором с ней. — А он, конечно, не поверил?
— Дорогая, он уверен, что твой брак лишь поменял тебе фамилию, что это брак по расчету. Я не смогла его переубедить. И я должна признаться, что пришла в такое смятение, что начала его убеждать в этом, еще не закончив объяснения.
— Да, мама, — сказала Марта. Ее глаза сияли.
— Я только надеюсь, что он не заставит нас ходить в трауре. Мы не можем себе позволить новый… О, Марта, прости меня. Видишь ли, я так не думаю. Для меня Ти Джей — все еще миф.
— Мама, я надеюсь, что ты из-за этого не расстроишься.
— Нет, пока ты хорошо справлялась с ситуацией. Кроме того… — Она смотрела на кого-то за спиной у Марты: — Да, Энн?
К ней подошла неуклюжая женщина в полосатой форме:
— Миссис Хогарт, двадцать пятый второй раз отказывается от обеда, а вы знаете, что говорит его
